Тупая злость вспыхнула в глазах Рэя, и он направил её на Марию. Что заставило меня задуматься. Рэй, очевидно, наркоман и тот, кому надо сорвать свою злобу на ком угодно, чтобы быть довольным. Он попытался быть грубым со мной и, когда понял, что ничего из этого не выйдет, Мария стала мишенью для его ярости. Это более или менее обязывало меня защитить её.
И я не собиралась наслаждаться этим ни на йоту. Честно.
— Убери свою ногу от двери, пока я не оторвал её, — прорычал Рэй.
— Предположим, я так не сделаю, — сказала я.
— Последний шанс, — предупредил Рэй. Его глаза сузились до маленьких щелочек. Он задышал чаще, и я могла видеть пот, выступивший над его бровями. — Вали отсюда. Немедленно!
— Или что? — мягко спросила я. — Ты ударишь меня, Рэй?
Самообладание не было одной из сильных сторон Рэя. Он выплюнул слово «Сука», брызжа слюной, и двинулся на меня со всеми своими тремя-сотнями-с-лишним фунтов. Его руки сжались в кулаки размером с дыню.
Было кое-что, о чём Рэй не догадывался: я знала боевые искусства.
Я — не знаток в полном смысле слова, но я занимаюсь каждый день, с тех пор, как мне исполнилось семнадцать. Я начала с айкидо, затем вин-чунь, потом джиу-джицу. Я изучала кали, французский бокс, крав-мага, тейкван-до, дзюдо, бокс и шаолинь кун-фу. Это очень впечатляюще звучит, но это не так на самом деле. Как только вы изучите два или три из них, следующая дюжина или около того изучаются очень быстро. Ведь они все направлены на решение схожих проблем, и потому что человеческие тела — это человеческие тела, и независимо от того, на каком континенте вы находитесь, они имеют те же характерные движения и координацию.
Рэй замахнулся на меня кулаком боковым ударом, от которого даже боец из детской лиги уклонился бы, поэтому я убрала ногу от двери Марии и пригнулась. Он продолжил двигаться вперед рыхлой лавиной, пока я поднырнула под его рукой и сделала пару шагов в сторону по диагонали от него. Он попробовал схватить меня, я выскользнула, и он потерял своё и так плохое равновесие. Я любезно его подтолкнула, ударив двумя костяшками моего левого кулака прямо по почке.
Рэй врезался в гипсокартон и оставил вмятину. Я прикинула, сколько места ему потребуется для разгона, и сделала несколько шагов назад. Он повернулся, выкрикивая злобные ругательства, и двинулся ко мне, медленно набирая скорость, как перегруженный тягач. Я сделала еще пару шагов назад, чтобы он успел набрать достаточную скорость для вихляющегося бега.
В этот раз он не утруждал себя ударом кулака. Он просто схватил меня своими ручищами. Я как раз этого ждала, поэтому бросилась на пол в последний момент, махнув своей ногой в почти нежном ударе, который практически ничего не сделал, а только приостановил его ногу от движения вперед и сбил с левой ноги, на которой он удерживал равновесие.
Чем они больше, тем тяжелее падают. Рэй приложился будь здоров.
Поднявшись на четвереньки, он протянул лапу, попытавшись снова схватить меня.
Господи, Боже мой! Инструкторы по основам самозащиты убили бы за такое видео, как это. Он всякий раз приближался ко мне с самым тупым агрессивным движением, которое только можно придумать, как будто отрабатывал какой-то список.
Есть множество вещей, которые я могла сделать с подарком, который он сделал мне своими руками, но в настоящей схватке я не сторонник разнообразия. Я действую быстро, просто и надёжно. Я позволила ему схватить себя за запястье, потом разорвала его хватку, поймала его в кистевой захват и немного надавила.
Этот вид захвата не требует силы или массы. Тут всё строится только на использовании механики человеческого тела. И не имело бы никакого значения, если бы Рэй был в форме. Он мог бы выглядеть как Шварценеггер в роли Конана, но всё равно оказался бы в таком же беспомощном состоянии. Человеческие суставы устроены по одному и тому же принципу, из одинаковых материалов, и не имеет значения как много мускулов или сала на них сверху. Они уязвимы, если вы знаете, как использовать их против своего противника.
Я знала.
Три с лишним сотни фунтов вонючего, тупого и противного тела рухнули вниз на потёртый, грязный ковер в коридоре, как если бы их сбросили с крана.
Пока он лежал там, оглушенный, я выгнула его руку вверх и назад, удерживая ее выпрямленной своей второй рукой. Из этой позиции, я могла, буквально говоря, выдернуть его руку из плечевого сустава с усилием не больше того, которое требуется, чтобы толкать тележку в супермаркете. И я могла сделать ему больно — очень, если нужно будет — чтобы отбить у него охоту ко всяким глупым телодвижениям.
Будучи Рэем, он снова попробовал глупости, крича и выкручиваясь из захвата. Я, вздохнув, усилила нажим, и он и его лицо снова пережили сокрушительное столкновение с ковром. Мы повторили это несколько раз, пока Рэй не усвоил этот урок, перестав рыпаться. Видимо ему надоело чувствовать боль, когда он предпринимал попытку вырваться.
— Итак, я беседовала с людьми в нескольких домах, — тихим, спокойным голосом заговорила я. Рэй пыхтел, как двигатель.
— Знаешь, мне было бы интересно послушать, что ты можешь рассказать мне о том, видел ли ты что-то необычное или странное вчера ночью? Наверное, между двумя и тремя часами?
— Ты ломаешь мою грёбаную руку! — прорычал Рэй, — или попытался. Его голос срывался на скулёж.
— Нет, нет, нет, — сказала я. — Если я сломаю тебе руку, ты услышишь треск. Это звучит, как будто ломается ветка дерева, но чуть более приглушенно. На самом деле тебе стоит волноваться, если я вывихну тебе руку в плечевом и локтевом суставах. Это гораздо хуже. Так же болезненно, но занимает чертовски больше времени на восстановление.
— Иисусе, — сказал Рэй.
— Ты хочешь сказать, что Иисус заходил в гости с двух до трех часов прошлой ночью? Я сомневаюсь, Рэй.
— Я ничего не видел! — сказал он после того, как отдышался через несколько секунд.
— Всё верно? Господи, Боже мой, я ничего не видел!
— Ага, — сказала я, — вот теперь ты говоришь, как честный человек.
Я использовала руку, которой фиксировала его локоть, чтобы дотянуться до кармана, а затем бросила свой значок на пол перед ним.
Он долгую секунду смотрел на него, а затем его лицо побледнело.
— Вот что теперь произойдёт, — сказала я очень спокойно. — Ты собираешься уволиться со своей работы. Ты напишешь очень милое письмо своему начальнику, а затем уберёшься из этого дома. Ты исчезнешь к завтрашнему полудню.
— Вы не можете этого сделать, — сказал он.
— Я могу сделать всё, что захочу, — ответила я. — Кому из нас, по-твоему, поверит судья, а, Рэй?
