Сел, скрестив ноги, и протянул к огню ладони. На нем, как и на других воинах, были кожаные бриджи: они не промокали, и в них было не так холодно.
— Плохо. Пиррова победа. Хотя, если сказать честно, не хуже того, что я ожидал. Ну что ж, нам был преподан урок.
— Какой урок, Грэдлон? — спросил Саломон. Они с Веранией, по примеру армориканцев, стали называть его этим ласковым именем.
— Организация, обучение и дисциплина у нас не на высоте. Выиграли мы сегодня, потому что кое-чему за это время научились, да и воевали на своей территории, а это позволило избрать нужную тактику. Люди получили боевое крещение, не дрогнули, и это главное. Сейчас и мне, и командирам есть над чем подумать. Необходимо заняться организацией и наладить обучение.
— Легион нам все же создать не удастся, — сказал Друз.
— Нет, — вздохнул Грациллоний. — Не то время. Живем теперь в другом мире.
— Понимаю, сэр. И все же жаль, что не можем устроить в вашу честь не то чтобы триумфальное шествие, но хотя бы парад. Прийти домой строем, со знаменами, и чтобы встретили нас женщины, дети, все жители. В старое время это так поднимало дух.
Грациллоний улыбнулся. По-волчьи сверкнули зубы.
— Я приглашу большой отряд солдат, желающих продемонстрировать свою силу. Тебя в том числе.
Все с изумлением на него уставились.
— Вы о чем, сэр? — спросил Друз.
— Хочу, чтобы солдаты сопровождали меня, когда я с докладом отправлюсь к властям в Турон.
IV
Ни один римлянин не понимал, зачем варвары совершили это нападение. Возможно, они и сами этого не знали. Быть может, их гнал слепой инстинкт.
Они ограбили Дурокоторум и Самаробриву. Оттуда они двинулись на северо-восток, к Неметаку и Турнаку и очистили всю эту территорию.
После разграбления они сжигали все дотла, но на юго-восток, в богатую долину Лигера, они не пошли. Отчего же? Что им помешало?
Рим знал лишь, что из Турнака орды двинулись на юг, в Аквитанию.
V
За длинным столом в комнате базилики сидели трое: правитель Арморики, губернатор Лугдунской Галлии и прокуратор. Перед ними стоял Грациллоний. Больше не было никого. К чему лишние уши?
В комнате было тихо. За окном по коричневым полям носился ветер. Бежали облака, ласково светило солнце. На ивах набухли почки.
Правитель Фламиний Мурена откашлялся. В роду этого крупного галла, как и у Грациллония, имелись и британские корни. Он и Бакка облачились в мантии, а Глабрион — в тогу. На Грациллонии была одежда для верховой езды.
— Итак, — сказал Мурена, — вы все же создали собственную армию и явились сюда с вооруженным отрядом, способным уничтожить наш гарнизон. Вы что же, рассчитываете на пурпурную мантию?
— Нет, сэр, — ответил Грациллоний спокойно, — не рассчитываю.
Пурпуром вспыхнули щеки Глабриона.
— Это, к тому же, и не настоящий военный отряд, — запыхтел он. — Это сброд, вооруженный сброд.
Бакка говорил спокойно.
— Это чрезвычайно опасно, — сказал он. — Грациан в Британии может стать еще одним Константином. А вы подняли багаудов против Рима.
— Ничего подобного, — возразил Грациллоний. — Воины мои — достойные, трудолюбивые обыкновенные люди. Они хотят лишь, чтобы их оставили в покое.
Кроме них, его сопровождали и лесные братья. Они сейчас заполонили улицы Турона и окружили базилику.
— Германцы же покоя им не давали, а римляне не смогли своими силами остановить наступление. — И обратился к Мурене: — Сэр, мы всего лишь сохранили для вас нашу территорию.
— А что вы намерены делать теперь? — грозно вопросил правитель.
Грациллоний пожал плечами:
— Отправимся домой, к своим ежедневным делам. Когда понадобится, придем к вам на помощь. О мятеже я не помышляю. Пусть Грациан придет сюда из Британии, он будет иметь дело с нами.
Бакка погладил подбородок.
— Как же вы, уважая императора и закон, — замурлыкал он, — заставляете его чиновников столько времени дожидаться вас?
Глабрион:
— Возмутительно. Я приглашал вас неоднократно, а вы и не думали явиться. Неслыханно.
Грациллоний:
— Я уже объяснил вам причины. Прежде всего, надо было вернуться домой, заняться ранеными, дать людям наладить заброшенное хозяйство, а тут и полевые работы. Они и сейчас в разгаре. У меня, как и у других, тоже дела, которые пришлось отложить, пока занимался обязанностями трибуна.
Глабрион:
— Обязанности трибуна! Вы явились с бандой и осмеливаетесь называть себя государственным чиновником?
Грациллоний:
— Все, что я делал, было для вас, господа.
Глабрион:
— Что?!
Мурена:
— Успокойтесь, Глабрион. Продолжайте, Грациллоний.
Грациллоний:
— Если со мной что-нибудь случится, для всех будет плохо. Может и мятеж произойти, которого вы так боитесь. Поэтому на всякий случай я и взял с собой телохранителей.
Бакка:
— Против горячих голов?
Грациллоний:
— Я уверен, что прокуратор не из их числа.
Бакка:
— Что вы предлагаете?
Грациллоний:
— Я вам уже сказал. Я спокойно поеду домой и займусь хозяйственными и публичными делами.
И размеренно произнес:
— Но люди, что спасли Арморику, все до одного, — рабы, резервисты — должны получить амнистию. Ни одному из них не должно угрожать преследование. Иначе я за последствия не отвечаю.
Бакка:
— И что же, тогда последуют… инциденты?
Грациллоний:
— Обязательно. Братства.
Мурена:
— Значит, вы отказываетесь их расформировать?
Грациллоний:
— Я просто не смог бы, сэр. Люди сами идут, чтобы вступить в них. По-моему, самое разумное — разрешить их и поощрять их создание. Укреплять и поставить их на службу Риму.
Мурена:
— Под вашим началом.
Грациллоний:
— Я могу давать советы.
Бакка:
— Вы имеете в виду — оказывать услуги.
Глабрион:
— Услуги? Невозможно! Абсурдно! Я отменил ваши полномочия, как только услышал об этом безобразии.
Грациллоний:
— На то воля губернатора. Однако вспомните, что я отправил императору петицию. Прошу я там не за себя, но за народ Арморики, я прошу рескрипта, гарантирующего нам право самообороны. А если губернатор захочет снять меня с должности трибуна, я помогу подыскать вместо себя подходящего человека.
Мурена:
— Ха! Глабрион, в это змеиное гнездо жалко посылать человека.
Грациллоний:
— Если Аквилону и Конфлюэнту дозволена будет самостоятельность, мы будем неукоснительно соблюдать закон и вовремя платить налоги.
Глабрион:
