– Госпожа Адель, – подчеркнул Тормус мой статус, лишив звания "адептки" и, несмотря на свой приближенный к преклонному возраст, легко закинул ногу на ногу, выжидающе посмотрев на меня. – Что вы можете сказать в свое оправдание?
– Мне очень жаль… – я виновато склонила голову, озвучив ту единственную мысль, что отныне пульсировала в моей голове. Сердце прыгало подобно мячику в груди, мешая сосредоточиться и придумать достойную отговорку. Я очень переживала и боялась запутаться в словах, сказать что-то не то, сделать еще хуже. – Я приношу извинения, что нарушила правила. Мне, правда, очень жаль. Я готова понести наказание.
– Наказание? – усмехнулся кто-то.
– Прошу тишины, – вновь обратился к присутствующим Тормус со своей коронной фразой.
– Согласно правилам… – стала мямлить я, но договорить так и не успела. Меня перебил Майер.
– Вчера вечером нам также поступило донесение, что госпожа Ламар имела тайную любовную связь с темным магом.
В помещение повисла тишина. Абсолютная, зловещая и теперь уже точно не предвещающая ничего хорошего.
У меня внутри все ухнуло, а перед глазами, словно нависла темная пелена, которую так отчаянно хотелось стереть. Колени задрожали, я чудом устояла на ногах. Мои вдохи теперь отчего-то казались слишком громкими, а чужие взгляды колючими, будто моего тела касались иголки.
"О чем, свет, они говорят?", – промелькнуло, подобно яркой вспышки.
– Некто, пожелавший остаться неназванным, прислал нам артефакт, который запечатлел поцелуй госпожи Ламар и адепта боевого направления сектора темных магов. Многоуважаемые коллеги, – Майер сжал пальцы в кулак, и документ испарился из его рук. – Я полагаю, что изначально госпожа Ламар планировала проникнуть в академию с целью обзавестись могущественным покровителем. Каким-то, пока неведомым нам способом, ей удалось переправить основную функцию могущественного распределительного шара, чтобы он определил ее принадлежность к темным магам.
– Что? Нет… – мой голос охрип, я почти не слышала саму себя и не могла до конца понять, о чем толковали эти люди. Даже если они видели нас с Блэйком, у всего есть разумное объяснение. Мы можем им показать, рассказать об экспериментах…
– Данное деяние нарушает статью устава под номером… – он что-то говорил, что-то очень острое, подобное кинжалу, который может пронзить кожу, оставляя глубокие шрамы. Но я ничего не слышала, лишь глотала воздух, панически переводя взгляд с незнакомых, чужих и враждебных лиц.
А следом раздалась ужасная реплика. Одна фраза. Одна проклятая фраза, навсегда отрезающая меня от любой возможности отыскать правду.
– Всю семью в ссылку?
Я сглотнула. Мою семью? Всю мою семью накажут из-за какого-то поцелуя? Сошлют в ссылку на север? Сошлют на прямую погибель?
– Да, за нарушение граней между светом и тьмой полагается суровое наказание.
– Между нами ничего нет! – закричала я что есть мочи. – Это неправда! Прошу, выслушайте меня!
Но кто бы меня стал слушать? Они внимали только словам друг друга, стены кабинета больше не сотрясались от споров, не было ничего и никого, кто был бы готов вступиться за светлого мага, стоящего прямо по центру.
Отверженная. Порицаемая. Переступившая закон.
Я чувствовала, что тону. Меня будто затягивало в смертоносную воронку водоворота, лёгкие сжимались, а глаза щипало от скопившихся слез. Нет, я не имела права плакать, не сейчас. Мне нужно было что-то сделать, как-то изменить ход событий. Они должны были меня услышать!
"Дей… Мне… так страшно", – пронеслось в голове.
Я растерянно кусала губы, не чувствуя боли, пока на подбородок не скатилась капля крови. Но я должна была. Хоть что-то. Да что угодно!
В кабинете продолжал стоять шум. Их голоса, напоминали удары фаерволов: точные, бескомпромиссные, попадающие ровно в цель – в сердце. Создавалось ощущение, что магистры уже все решили, и неважно, где правда, а где ложь. Они готовы были следовать закону, они гордились собой. Им было наплевать на меня.
Я набрала полные лёгкие воздуха, и только хотела закричать из последних сил, как дверь позади неожиданно открылась. Громко. Со скрипом. Она ударилась об стенку, до того её сильно толкнули.
Магистры моментально замолчали. А я, протерев глаза, заметила на пороге Деймона.
Он часто дышал, с его волос скатывались маленькие капли влаги. От Дея веяло уличной прохладой и яростью, с которой он разглядывал уважаемых магистров, сидящих на красных креслах.
– Адепт Блэйк, – подскочил с места Филеон, встревоженно взглянув на темного мага.
Деймон не закрыл за собой дверь, он стремительно подошёл ко мне, встал рядом, а затем… вдруг переплёл наши пальцы. Они у него были очень холодными, а может это просто я продрогла настолько, что перестала чувствовать тепло.
Это было так демонстративно. Дей будто хотел показать всем, то чего нельзя было показывать.
– Что вы… – послышался чей-то прерывистый восклик.
– Прошу закончить этот суд, – озвучил довольно громко и уверенно Блэйк. – Госпожа Адель Ламар является моей невестой, и она оказалась здесь именно по этой причине.
