— Но я ведь выбрал поверить не для того, чтобы сделать это, — сказал я. — Серьёзно. Думаю, это можно истрактовать как нарушение моих авторских прав.
Уриил снова улыбнулся:
— Должен признать, что мне не дано предвидеть, какая именно форма веры возобладает там, где я вмешиваюсь.
— Вера в дурацкий фильм? — спросил я.
— Вера в сказку, где добро побеждает зло, свет разгоняет тьму, любовь преодолевает ненависть. — Он склонил голову на бок. — Разве не оттуда берёт своё начало любая вера?
Я фыркнул и, поразмыслив над этим, изрёк:
— Ха!
Уриил улыбнулся.
— У "Звёздных войн" просто куча фанатов, — заметил я. — Может быть, их даже больше, чем католиков.
— Музыка там неплохая, — ответил он.
<subtitle>* * *</subtitle>
Я взял лишний ящик с бриллиантами и отправился к Марконе.
Молли пошла со мной, но я понял, кого обнаружу там, и без помощи её чутья. Когда мы подошли, она взглянула на здание и произнесла:
— Эта сука.
— Ага, — подтвердил я.
Я постучал в дверь Общества Светлого Будущего. Это был небольшой, но настоящий замок. Марконе заплатил, чтобы его перевезли в Чикаго. От меня не ускользнуло, что он расположил эту штуковину на том самом месте, где когда-то стоял пансион, в котором я много лет подряд снимал себе подвальчик. Вот козёл.
Дверь открылась, и на меня сердито уставился сверху вниз человек, габаритами напоминающий подъёмный мост. У него были длинные волосы, густая борода террориста и достаточно мускулов, чтобы накормить тысячу голодных грифов.
— Тебя зовут Скальди Скьёльдсон, — сказал ему я. — Ты знаешь, кто я. Я здесь, чтобы увидеть Марконе и его гостью.
Скальди нахмурился. Но я провёл последние несколько дней в компании дженосквы, и хмурым Скальди меня было не запугать.
Я вскинул бровь, глядя на него, и сказал:
— Так что?
Хмурый взгляд превратился в сердитый. Но он отошёл в сторону, пропуская меня. Я сказал "спасибо" и направился в комнату для переговоров. Я уже наведывался сюда почти мёртвым призраком и знал, где она располагалась. Скальди поспешил вслед за мной. То, что я уже знал, куда идти, похоже, слегка выбило его из колеи.
Ну я же чародей.
По пути мы миновали ещё нескольких эйнхериев, и наконец я без стука вломился в комнату для переговоров.
За одним концом стола сидела Мэб, с отстранённым и непреклонным выражением лица и идеально прямой спиной. Её волосы и платье были чёрными как смоль, как и её глаза, причём вместе с белками. Значит, она была здесь в качестве Судьи.
Когда Мэб показывается в чёрном, люди гибнут. В последний раз, когда я видел её в этом наряде, земля Предела Демона оросилась кровью двух королев Феерии.
По правую руку от неё сидел одетый в тёмный костюм джентльмен Джонни Марконе, некоронованный король Чикаго, член Соглашения неблагих, ставший им (по крайней мере частично) благодаря моей личной подписи. Похоже, на его висках стало чуть больше серебра, чем в прошлую нашу встречу, но от этого он смотрелся ещё более авторитетно. В остальном, он выглядел так же, как и всегда: спокойный, внимательный, безупречно ухоженный и милосердный, как лезвие газонокосилки.
— Могли бы мне всё рассказать в самом начале, — сказал я Мэб.
Она посмотрела на меня своими неживыми чёрными глазами и склонила голову на бок жестом, до нелепости похожим на птичий.
— Вы с Никодимусом уравновешивали весы, — продолжил я. — Но дело было не в уплате долга. И даже не в срыве его планов. Это была полномасштабная, тщательно рассчитанная месть.
Очень-очень медленно Мэб подняла руки и положила их на стол перед собой. Её ногти были чёрными и выглядели достаточно острыми, чтобы разрезать шёлк.
— Вы с самого начала направляли Никодимуса в ловушку. Вы, Аид и Марконе.
Марконе повёл головой, но ничего не сказал.
— Это единственное, что имеет смысл, — заявил я. — Почему вы отослали Молли подальше — чтобы она не узнала, что вы что-то затеваете. Почему вдруг удалось раздобыть планы хранилища Марконе. Почему кто-то позаботился о телах, и почему копы после этого не заполонили всё вокруг. Чёрт, да они, наверное, списали перестрелку и взрывы на какую-нибудь террористическую атаку. И готов поспорить на что угодно, что оруженосцам очень скоро предложат новую работу, теперь, когда их полубог впал в немилость. Я прав?
Тень улыбки тронула губы Марконе.
— Никодимус нарушил ваше Соглашение, — сказал я Мэб. — Он похитил Марконе. Похитил одного из эмиссаров, подписавших Соглашение. И это была ваша месть. Вы организовали всё так, чтобы ему в руки попала информация о хранилище Аида. — Я повернулся к Марконе: — А вы специально построили своё хранилище так, чтобы из него можно было открыть Путь туда. И всё для того чтобы расквитаться с Никодимусом, через много лет после того, как он перешёл дорогу вам обоим. — Я посмотрел прямо в недрогнувшие глаза Мэб и произнёс: — И вы причинили ему худшие страдания, которые только смогли представить. Вы забрали у него дочь. Нет, даже хуже — вы сделали так, чтобы он сам себя её лишил.
Ни один из них ничего не сказал в ответ.
Но иссиня-чёрные ногти Мэб на самую малость погрузились в дерево стола, а её пустые чёрные глаза сверкнули.
— Теперь он лишился своей главной соратницы, — продолжил я. — Лишился оруженосцев. А когда все узнают о его предательстве, он лишится и своего имени. Никто больше не захочет работать с ним. Никто не захочет иметь с ним дело. Вы не убили его, вы сделали ещё хуже. Ранили его, лишили его власти и оставили жить с этим.
Одно долгое мгновение никто не произносил ни слова.
Я повернулся к Марконе:
— А что же в результате всего этого получили вы? От вас требовалось построить хранилище и привлечь туда клиентов. Готов поспорить, что Аид был вашим первым вкладчиком. И когда он оказал вам такое доверие, остальные последовали его примеру — и теперь у вас на хранении находится больше всевозможных сокровищ, чем у кого бы то ни было в сверхъестественном мире. И если в качестве побочного эффекта вы ещё и сможете поквитаться с Никодимусом, вы ничего не будете иметь против. И теперь у вас есть куча денег, чтобы разыскать и поймать его — сейчас, когда он ослаблен.
Зелёные глаза Марконе, чей оттенок в точности соответствовал цвету потёртых долларовых купюр, весело глядели на меня. Но он всё ещё не произнёс ни слова.
Затем наконец раздался мрачный голос Мэб:
— Тебе есть что сказать по существу, мой рыцарь?
— Я хотел, чтобы вы знали, что я знаю, — ответил я и повернулся к Марконе: — В ограблении участвовали люди, которые, кроме этого, не имеют никакого отношения ко всей этой истории.
