И тут в кабинете рухнула вторая стена.
Ева Моргалис
Надо было видеть, как вытянулись лица у заклинателей, когда мне на ногу упал тот проклятый кирпич! Они словно догадались, что эта легкая травма (после подписания контракта ставшая производственной) обернется для них серьезной неприятностью. И ведь правильно угадали!
— Евочка! — Мама небрежно пнула ногой кусок штукатурки и сквозь вторую дыру, на сей раз сквозную — с улицы, залетела в кабинет. — Что случилось? Я почувствовала, что тебе больно!
Ну да — мой провтык. Я не успела вовремя перекрыть канал нашей связи, и по маме рикошетом ударили свалившиеся на меня ощущения. А так как ощущения были не из приятных, она, естественно, тут же поспешила на помощь. Прямо Чип и Дейл в одном флаконе. «Слабоумие и отвага» — если со ссылкой на вторую изувеченную стену.
— Тебе что, сломали ногу?! — заметила она мою разутую посиневшую ступню. И тут же сделала пагубные для заклинателей выводы. — Да как они посмели?!!
— Нет-нет, мама! — поспешила вмешаться я и, обхватив одной рукой Шурика за шею, спустилась со стола. — Я сама случайно поранилась. Вон, видишь? — кивнула на дыру между кабинетами. — Моих рук дело.
— Да уж… — отважно проворчал Титто себе под нос. — Вся в мать!
Ядвига тут же обернулась в его сторону:
— Что сказал?!
— Попросил объяснить, как вы смогли сюда попасть! — громко ответил заклинатель. Ну, я же говорила: непуганый идиот. Зато с каким уважением на него покосились остальные! — Здание ведь под защитой!
Мама ухмыльнулась.
— Вы про свои убогие щиты по периметру? — догадливо уточнила она, аккуратно спрыгивая с метлы на белый от пыли паркетный пол. — Так разве же это защита? Это так, чисто нервы успокоить. Ну, ладно-ладно! — ведьма фыркнула, заметив нахмуренный взгляд Титто. — Если для вас это так важно…
И щелкнула пальцами с таким видом, будто делала заклинателям величайшее одолжение. Хотя, пожалуй, так оно и было, правда… я прислушалась к магическому фону и подняла на Ядвигу строгий взгляд:
— Мама?!
Ведьма с раздраженным видом воздела глаза к потолку.
— Хорошо! — выдала, повторяя щелчок. И бросила в мою сторону недовольное: — Зануда!
Я улыбнулась:
— Так-то лучше!
— А что в первый раз было? — прошептал Алекс мне на ухо. Я повернула к нему лицо и ответила так же тихо:
— В первый раз она вас внутри замуровала.
Но, кажется, нас все равно услышали. Иначе с чего бы глаза у заклинателей стали такого размера, будто они увидели живого Каспера?
— Просто шутка! — поспешила оправдаться мама. Мужчины дружно «хекнули», но справедливо вознегодовать не успели, потому что она мгновенно согнала с лица игривое выражение и уперла руку в бок, приняв очень грозный вид. Хотя с метелкой наперевес она и без того жутковато смотрелась. — Может, кто-то все же объяснит мне, что здесь происходит?
— Конечно, Ядвига! — с улыбкой в стиле «а теперь гуляем — праздник на нашей улице!» выступил вперед все тот же Валенсис.
Его сотоварищи молча рассредоточились вдоль дальней стены комнаты, то ли дожидаясь команды Николя броситься в атаку, то ли — тоже команды, но к тактическому отступлению. Однако Николя молчал, видимо прикидывая расстановку сил и оценивая перспективы, потому роль парламентера храбро принял на себя Титто и теперь говорил за всех:
— Ваша дочь приняла наше предложение вступить в Орден заклинателей!
Мама ахнула и впилась в меня суровым взглядом:
— Это правда?!
Блин! Надо же было Титто вот так ляпнуть, без подготовки. Попросил бы ее хотя бы сесть для начала… Ну, что поделать, раз все равно правда уже выплыла наружу? Будем срывать пластырь рывком. И я со вздохом развела руками: мол, се ля ви!
— Но, Евочка, ты же ведьма! — воскликнула Ядвига. — У нас есть свой Орден! Как ты можешь служить заклинателям?
— Ну… — пожала я плечами и ответила первое, что пришло в голову: — Они мне платят.
— Зато у нас ты покроешь себя вечной славой! — патетически возразила мама.
Я хмыкнула, забрала у Алекса свой контракт и протянула ведьме:
— Они мне вот столько платят.
Мама скользнула глазами по цифрам:
— Ни фига себе… Ева, к черту славу! Бери деньгами!
Ну вот! Что и требовалось доказать.
— Ладно, — кивнула Ядвига, обводя заклинателей слегка плотоядным, но очень довольным взглядом. — Если вы, ребята, здесь — почетные мм… члены, а не пленники предлагаю дружной толпой отправиться обратно домой. А то моя группа поддержки уже заждалась. На улице ночь, а я заставила их караулить у отеля. Как бы у них настроение не испортилось, и они не пошли нас выручать. Чего доброго вломятся сюда, разнесут еще что-нибудь важное… И будет как в сказке про трех поросят: «Волк дунул — домик улетел».
Титто нахмурился:
— Я не понял, Ядвига. Это вы нас сейчас так замаскированно оскорбили, назвав поросятами, или пытаетесь угрожать?!
— Это я спрашиваю: ни у кого нет возражений, я могу забрать своего пасынка и дочь в родные пенаты? — объяснила мама и добавила сладким голосом: — Но если ты уже обратил на себя внимание, Мелисса просила передать привет!
Валенсис застыл с чуть приоткрытым ртом, так, словно только что хотел что-то сказать, но вдруг забыл, что именно, а потом сильно покраснел и выдал:
— Не смею задерживать!
Я просто не смогла не улыбнуться. Не знаю уж, что связывает этого заклинателя с матерью Владимира (эту тайну мама до сих пор по какой-то причине свято берегла), но реакция была забавной.
— Отлично! — довольная собой ведьма вновь перехватила метлу двумя руками. — Тогда, юное поколение борцов за добро и справедливость, прошу на выход.
— Но, Ядвига… — попытался было воспротивиться Шурик, но мама категорически мотнула рукой, прерывая его монолог:
— Не спорь, Александр. Может, ты и зарабатываешь больше меня, но я все еще твоя мачеха. Да и отец будет не в восторге, если сын исчезнет непонятно куда. Да еще на ночь глядя. В конце концов, ты только что вернулся после долгой отлучки. Хотя бы поздоровайся с предком, прежде чем отправляться куда-то еще!
Алекс поджал губы, крепче обнимая меня за талию:
— Не в этом дело, Ядвига! Мы не можем ехать домой. Прежде нужно вычитать и подписать договоры.
В ответ мама улыбнулась и невозмутимо покачала головой:
— Уверена: не случится ничего страшного, если вы сделаете это дома и отправите бумажки по почте.
И вот тут, наконец, решился проявить себя доселе молчавший Николя.
— Дико извиняюсь, — он кашлянул в кулак, делая крошечный шаг вперед, — но почта — очень небезопасный канал связи.
