Он поднял голову, и неверный свет факела упал на его голову со светлыми волосами, на квадратное, умное лицо, характерное для всей его семьи. Таун, затаив дыхание, невольно шагнул вперед и увидел, что герцог де Саварик не улыбается.
— Мой господин, ты примешь мою клятву верности и руку друга? Тебе пригодится тысяча воинов из Саварика и северных земель, которые разделяют твое отношение к Иерсенскому договору и тем людям, которые нами сейчас правят?
Еще долго после этого Таун вспоминал, как взглянул вверх, почти ожидая увидеть, что луны появятся, подобно маякам в тумане, как будто небеса и темная земля вокруг них должны были каким-то образом отразить то сияние, которое, казалось, излучал мост. Но небо над головой оставалось по-прежнему темным, как речной ил, его скрывал туман, и лишь ближайшие факелы освещали сцену перед ним, когда он снова посмотрел вниз и увидел, как эн Блэз сжал протянутые руки Фалька де Саварика обеими ладонями, как положено по обычаю.
Это в его сердце, а не на небе, понял Таун, луны засияли снова. Холод долгой ночи, казалось, отступил перед теплом этого внутреннего света. После он гадал, возникла ли та же иллюзия у других людей на мосту, все ли они посмотрели на небо, чтобы проверить, действительно ли там все изменилось.
Вероятно, этим можно объяснить, если не оправдать, то, что случилось.
А случилось вот что: Гальберт де Гарсенк в тот самый момент, когда его младший сын официально принимал клятву верности от самого могущественного сеньора на северных болотах Гораута, оттолкнул мощным плечом корана справа, локтем мускулистой руки ударил второго стражника в лицо и спрыгнул с моста. Стрела еще дрожала в его левом плече, когда он исчез во мраке тумана в сухом рву.
На несколько секунд все замерли, потом на мосту загудели голоса. Валери Талаирский и Рюдель Коррезе спрыгнули следом за Гальбертом в ров. Таун услышал, как последний выругался на портезийским, неудачно приземлившись на неровное, усыпанное камнями дно.
— Он далеко не уйдет, — сказал Фальк де Саварик, когда Блэз помог ему подняться. Он через плечо бросил в темноту резкую команду. Мгновение спустя Таун услышал топот скачущих галопом коней и увидел в тумане движущиеся огни факелов.
Из всех них Блэз выглядел наименее удивленным.
— Если он успеет добраться до леса, — сказал он, почти задумчиво, — сомневаюсь, что мы его найдем.
— Сначала ему надо выбраться из рва, — возразил Бертран де Талаир, — а у него ранено плечо.
— Не так уж серьезно, — заметил Блэз и покачал головой, сохраняя все тот же отрешенный вид, словно он почти ожидал этого. — На нем тяжелая кольчуга с двойными звеньями. Сомневаюсь, что стрела вошла глубоко. Но все же окружите ров, — обратился он к Фальку де Саварику. — По крайней мере, есть шанс, что твои люди увидят, как он карабкается наверх.
Тут раздался смех, полный насмешки и еще чего-то, что не совсем понял Таун.
— Он не станет карабкаться наверх, — сказал Ранальд, герцог Гарсенкский, брату. — Он уже в безопасности и до наступления утра выйдет наверх и уйдет. Из рва в замок ведет туннель, о котором никто не знает, и еще один на уровне подземелья, который выходит наружу. Далеко от замка. Ты его не найдешь, братец. — Оба они молча смотрели друг на друга.
— Блэз, быстро, ты знаешь, куда ведет туннель? Мы могли бы добраться до выхода раньше его. — Это произнес Бертран, и в его голосе впервые прозвучала тревога.
Гальберт де Гарсенк, внезапно вспомнил Таун, прошлым летом предложил двести пятьдесят тысяч золотом за убийство де Талаира.
Блэз, однако, покачал головой, глядя на брата.
— Это было сделано после того, как я уехал. — Его губы слегка скривились. — Иначе Ранальд не упомянул бы о нем.
— Мы могли бы заставить тебя сказать нам, где находятся эти туннели, — очень тихо сказал эн Бертран Рэнальду де Гарсенку. Теперь в его голосе звучали пугающие нотки. Таун удивился, как он мог прежде думать, что арбоннские мужчины слабы.
Герцог де Гарсенк был еще красивым мужчиной, высоким и хорошо сложенным, примером того, каким должен быть сеньор. Он посмотрела сверху вниз на невысокую, невзрачную фигурку герцога Талаирского и с презрением ответил:
— В самом деле, господин мой? И что ты сделаешь? Отправишь меня в огонь?
Тут Блэз что-то сказал, чего Таун не расслышал. Но его брат расслышал и быстро повернулся к нему. Его высокомерие испарилось.
— Давай, — произнес Блэз громче. — Я говорю серьезно. Если хочешь уйти с ним, тебя не остановят и не станут следить за тобой.
Выражение лица Ранальда стало смущенным, неуверенным. Он похож на человека, которому хочется выпить, подумал Таун. Жестокая мысль, понимал он, но это так. Он достаточно долго прожил в замке. И знал герцога.
— Но если хочешь, ты можешь остаться, — прибавил Блэз. — Я буду доверять тебе, если ты дашь мне клятву. Я еще никогда не видел, чтобы ты солгал, Ранальд. И не думаю, что ты это сделаешь сейчас. Если ты способен ясно думать сегодня ночью, то должен понимать, что это единственный шанс в твоей жизни. Возможно, последний шанс, брат. Хочешь освободиться от него или нет? Он ушел по этому туннелю прочь от нас обоих обратно к Адемару. Тебе не обязательно следовать за ним, Ранальд, и я не заставляю тебя остаться. Перед тобой открывается первый свободный выбор за долгое время.
— Если я встану на колени и поклянусь в верности младшему брату, который должен был стать священником Коранноса? В этом мой выбор?
— Разве это такой уж плохой выбор? Имеет ли значение, кем он должен был стать много лет назад? — Это заговорил Фальк де Саварик, а Блэз молчал, глядя на брата при слабом свете факелов в тумане.
За мостом, слышал Таун, кричали люди и стучали копыта коней, это кораны бросились окружать ров. Он разделял уверенность Ранальда: они не найдут Гальберта де Гарсенка ни в тумане этой ночи, ни утром, даже если солнце вернется. В глубине его сознания, после их чудесного триумфа, после клятвы верности, данной Фальком де Савариком, промелькнул страх, словно язычок пламени.
Блэз прочистил горло, странно осторожный со своим братом, как раньше с отцом.
— Я не требую, чтобы ты опускался передо мной на колени, только чтобы ты пошел за мной, Ранальд. — Он заколебался. — Я думаю, ты знаешь, если бы мы поменялись ролями, я бы с гордостью принес тебе клятву верности. — Он снова замолчал, заметно было, что он подбирает слова, словно преодолевает какие-то трудности. — И еще я думаю, ты знаешь, что было время, когда я бы последовал за тобой на край света, если бы ты меня позвал.
— Зачем бы я захотел отправиться в подобное место? — спросил герцог Ранальд де Гарсенк после короткого молчания. — Или звать тебя туда с собой?