— О том пусть князья заботятся, — сказал Читрадрива, выпрямляясь, и обратился к Карсидару:
— Ну, Давид, теперь убей этого злодея. Кажется, я положил его довольно точно… Да не робей! Во время нападения ты и так чуть не прикончил его, а сейчас это просто необходимо, пойми!
Карсидар, который действительно колебался, поскольку не привык убивать беззащитных и беспомощных, уподобляясь палачу, заставил себя вспомнить, что Артемий со своими молодцами угрожал Милке… и всё было кончено в мгновение ока. Затем они прошли в сарай, где Карсидар таким же образом разделался с татарином, и вернулись в дом. Михайло посоветовал им хорошенько выспаться, однако до утра они почти не сомкнули глаз. Как, впрочем, и все остальные.
Поднялись рано, наскоро перекусили.
— Похоже, в твоём доме никогда не кормят досыта, — обращаясь к Михайлу, пошутил Читрадрива.
Никто не откликнулся на это замечание. Лица у всех были хмурые и напряжённые, одна Милка смотрела на жениха с откровенным восторгом. Зато Вышата, выбрав подходящий момент по окончании завтрака, отвёл Карсидара в сторону и тихонько поблагодарил за защиту.
— Пустое, — отмахнулся Карсидар. — Если бы меня в доме не было, никто бы сюда не сунулся.
— Всё равно спасибо, — угрюмо буркнул парень и, стараясь скрыть восхищение, добавил:
— А ты могучий боец, Давид.
— Можно подумать, ты этого не знал! — Карсидар пожал плечами. — Сколько раз я говорил, что на своей родине был наёмником.
— Я не видел, как ты дерёшься, вот и не верил, — вздохнул Вышата.
От дальнейших объяснений его спасло появление Остромира. Михайло решил известить тысяцкого о ночном нападении, поскольку тот был его непосредственным начальником. Карсидару и Читрадриве пришлось рассказать Остромиру обо всём. Умолчали они разве что о методе, с помощью которого вёлся допрос, а кроме того сказали, что Артемий и татарин умерли от пыток, но об этом никто не должен знать.
— Дело, сам понимаешь, секретное, — развёл руками Михайло.
Тысяцкий согласился с ним и сказал, что к государю следует отправляться немедленно.
— А с пленниками надо было поаккуратнее. Я посмотрел, ран у них нет. Небось, по-своему с ними обошлись?
Карсидар нехотя кивнул.
— Я и говорю, поаккуратней надо было, — с укором сказал Остромир. — Что они подохли, как собаки, то им, конечно, туда и дорога. Но вдруг этот Артемий не всех своих назвал?
— Вряд ли, — уверенно сказал Читрадрива.
— Думаешь? — тысяцкий покрутил ус. — Ладно, там увидим. Поехали в Старый Город.
Государев дворец ещё только-только просыпался. Однако зная, что Карсидар не будет беспокоить его по пустякам, а Читрадрива не станет зря мчаться в город посреди ночи, Данила Романович принял их незамедлительно. Выслушав рассказ, он нахмурился, долго думал. Наконец кликнул слуг и велел передать кому следует, что сразу же после завтрака созывает военный совет.
— Не ожидал я от Ярослава такого, ох, не ожидал! — возмущался Данила Романович, расхаживая по комнате. — Но ничего, мы с этим справимся. Так говорите, Святослав Всеволодович особенно возражал? И Ярослав вынудил брата идти супротив меня? Это хорошо, я со Святославом снесусь, мы сумеем договориться. Но Бату, Бату… Каков, а?! Поганец проклятый, пёс шелудивый, Буняка окаянный! Думает расколоть нас? Хочет русских князей на меня натравить, на государя ихнего?! Не выйдет! Я и сам посею раскол меж детьми Всеволода, меж Святославом и Ярославом!
— А тебе, Давид, спасибо, — обратился он к Карсидару. — Знать, не ошибся я, когда не послушался митрополита и нанял тебя на службу. И вам спасибо, — кивнул государь Читрадриве, сотнику и тысяцкому. — Остромир, ты имеешь дело с прибывающими с северных земель добровольцами?.. Нет? Ничего, теперь займёшься ими, я скажу Димитрию. Сыщи мне Серафима с Юрием, понял? Хоть из-под земли достань! Узнай, кто пришёл в Киев вместе с Артемием, и выследи обоих! Только будь осторожен, не спугни их… Это ты, Андрей, верно сообразил, они нам ещё пригодятся.
— Так если б они Артемия этого не уходили, искать было бы легче, — заметил Остромир.
— Ничего, всё верно, — не согласился Данила Романович. — А вдруг бы кто разболтал, что Артемий жив? Сам знаешь, слово — не воробей…
Тут государь резко остановился, обвёл глазами гостей и, немного успокоившись, произнёс:
— Ладно, с этим пока всё ясно. Как бы наши недруги ни хитрили, а и мы не лыком шиты. Но я полагаю, вы так торопились, что и не поели толком?.. Понятно! Ничего, это дело поправимое, будете завтракать у меня. Думать о делах на голодный желудок весьма затруднительно.
Затем в гриднице собрался большой военный совет. Повторять рассказ о ночном налёте в третий раз Карсидару и Читрадриве не пришлось. Как было условленно заранее, Данила Романович сам изложил наиболее важные с военной точки зрения моменты, опуская незначительные подробности, ибо справедливо полагал, что весть о нападении уже пошла гулять по Киеву.
— Итак, татары не сидят сложа руки. Сегодня ночью подосланные предателем Ярославом люди предприняли попытку уничтожить моего советника Давида и лекаря Андрея. К счастью, покушение не удалось, все нападавшие погибли. Однако… — Данила Романович многозначительно умолк и поднял вверх указательный палец. — Это покушение, пусть и неудавшееся, свидетельствует о том, что мы частично утратили бдительность, позволив лазутчикам врага затесаться в наши ряды. Находясь среди нас, даже в малом числе, предатели способны нанести нам огромный ущерб. Через них Бату сможет узнать о расположении наших войск перед битвой, о наиболее уязвимых местах в обороне Киева… Посему прежде всего я хотел бы услышать, как продвигаются дела с подготовкой городских укреплений.
Присутствующие говорили по очереди, лишь изредка перебивая друг друга и вступая в спор. Государю поведали о ремонте стен, окружающих город, укреплении ворот, а также об усилении деревянного частокола, которым был обнесен Подол.
— Частокол не стена, его преодолеть нетрудно, — заметил Данила Романович. — И ежели татары пойдут через Днепр по льду, сжечь Подол им будет легче всего. А Оболонская низина и вовсе за пределами частокола.
— Зато подъём с Подола в Верхний Город больно крутой, — возразил один из тысяцких. — Татарва скорее обложит кругом Киев и начнёт штурм стен и ворот.
Дальше заспорили, какая часть города наиболее уязвима. Одни говорили, что первым делом враги попробуют прорваться в Копырев конец. Другие стояли на том, что Копырев слишком удалён от сердца Киева — Старого Города, поэтому прежде следует ожидать удара по Новому Городу, наиболее вероятно — штурма Золотых или Лядских ворот. Третьи не соглашались и утверждали, что город Изяслава-Святополка ближе всего расположен к Днепру и к относительно легкодоступному Подолу, хотя путь к нему также лежит по склонам довольно крутого холма.
