— Ты собираешься свергнуть Давида с престола? — спросил Дионис.
Джона ответил не сразу. Несколько секунд он сосредоточенно молчал, будто размышляя, потом с довольной улыбкой произнёс:
— В этом уже нет необходимости: только что трон Моисея стал вакантным. Минуту назад в подземелье Замка-на-Закате прогремел весьма характерный взрыв. Бедный доверчивый Давид обнял меня на прощание и даже не заметил, как я сунул ему в карман маленький металлический шарик. Понадобилось совсем немного плутония, чтобы освободить трон. Я без труда синтезировал его в Сумерках, пока вы беззаботно веселились в Солнечном Граде.
— О боги! — произнесла Пенелопа, бледнея от ужаса.
Бренда и Дионис смотрели на Джону с таким потрясённым видом, будто узрели Сатану.
А я вяло размышлял о том, что произойдёт, если сделать молниеносный прыжок и свернуть Джоне шею. Взвесив все «за» и «против», я пришёл к неутешительному выводу, что при любом исходе добром это не кончится.
Я собрал все свои внутренние ресурсы и попытался связаться с дедом. Это было трудно, очень трудно, но всё же мне удалось.
«Артур?» — раздался в моей голове тихий голос Януса.
«Да, дед. Ты слышишь меня».
«Очень плохо».
«Это изолирующие чары. У нас крупные неприятности».
«У нас тоже».
«Царь Давид?»
«Да. Похоже, он погиб. Взрывом разрушен весь Зал Перехода. Сейчас мы начнём спасательные работы...»
«Давиду уже не помочь. У него был плутоний».
«Ты знаешь, кто это сделал?»
«Да». — И я вкратце поведал ему обо всём происшедшем.
«Плохо дело, — сказал Янус, выслушав меня. — Этот парень либо сумасшедший, либо честолюбец, каких ещё свет не видел».
«Что мне делать, дед?» — в отчаянии спросил я, чувствуя, как иссякают мои силы.
«Не знаю, Артур. Я редко говорю эти слова, но сейчас я действительно не знаю. Боюсь, в Израиле не поверят, что это дело рук Джоны. Он очень ловко всё провернул».
«Дед! Я теряю контакт... Немедленно свяжись с Брендоном. Пускай они с Бро... с Даной поторопятся в Безвременье».
«А они смогут попасть туда из Экватора?»
«Да, смогут... Поспеши, дед!»
«Хорошо, Ар...» — в этот момент связь оборвалась.
Джона смотрел на меня и гадко улыбался:
— Вызвал подмогу, не так ли? Но всё напрасно. Пока я не искупался в Источнике, вы не посмеете причинить мне вред. Напротив — вы должны оказать мне содействие, позаботиться о том, чтобы я был допущен к посвящению и ни в коем случае не уничтожен в момент погружения в Источник, ибо тогда погибнет весь мир. — Сияющий нимб над головой Джоны исчез. — Думаю, теперь вы образумились, и мне больше нет нужды угрожать вам Знаком Янь. К тому же это рискованно: не ровен час, я потеряю контроль над мерзейшей мощью, как назвал её Артур.
— Что тебе нужно? — спросила Бренда.
— А разве трудно догадаться? Мне нужны камушки, которые помогут мне пройти к Источнику, а также Пенелопа в качестве моего провожатого — или как это у вас называется.
Пенелопа испуганно охнула и отступила к стене.
— Нет! — крикнул я. — Только не она!
— Нет! — твёрдо произнёс Джона. — Только она. Уж её ты точно не посмеешь убить, чтобы расправиться со мной.
— Проклятье! — сказала Бренда. — Ты слишком много знаешь об Источнике.
— Ясное дело. У меня была роскошная возможность тщательно изучить Образ Источника, когда он находился в тесном контакте со Знаком Янь Агнца.
— Так это ты подослал его?!
Джона утвердительно кивнул:
— Мы с Харальдом действовали заодно, хотя у нас были разные цели. Он стремился завладеть короной Света, а я собирался использовать его, чтобы уничтожить ваш Дом. Но с твоим появлением, Артур, мои планы несколько изменились. Я решил стать царём Израиля, насолить своим так называемым родственничкам. А дурачок Харальд стал путаться у меня под ногами, и я отдал его тебе на растерзание. Нечего сказать, ты лихо расправился с ним.
— Какой же ты негодяй, Джона! — дрожащим от гнева голосом произнесла Пенелопа. — Ты хладнокровно послал на смерть многих людей. Даже собственную жену ты принёс в жертву своим честолюбивым планам. Какой же ты гнусный, отвратительный негодяй!
Он посмотрел на неё долгим взглядом:
— Я весь в нашего папашу, сестрёнка. Точно такой же негодяй, как и он. Гнусный, отвратительный... Что поделаешь, — Джона развёл руками, — дурная кровь, тяжкое бремя наследственности.
Артур открыл рот, но ничего не сказал, только хрюкнул. В его глазах застыл ужас. А Джона, не обращая на него внимания, продолжал смотреть на ошарашенную Пенелопу.
— Теперь повтори свои слова. Ещё раз скажи, что я негодяй, и добавь: сын негодяя. Подлого, бесчестного негодяя, который соблазнил мою мать, наобещал ей золотые горы, а потом просто исчез без следа, не оставив даже прощальной записки.
— Ребекка... — скорее не выговорил, а простонал Артур.
Джона повернулся к нему:
— Вспомнил, да? Наконец соизволил вспомнить! А раньше не мог? Двенадцать лет моя мать ждала от тебя весточки, двенадцать лет жила только мыслями о тебе, бережно хранила в альбоме все твои фотографии, часами рассматривала их... а по ночам плакала. Я и сейчас слышу её плач — горький, безутешный. В одну из таких ночей она не выдержала и выпила смертельную дозу снотворного. А через несколько дней пришли судебные исполнители, конфисковали наш дом и всё имущество за неуплату долгов, а меня, одиннадцатилетнего мальчишку, отправили в сиротский приют. Позже мне вернули кое-какие вещи, не представлявшие коммерческой ценности, в том числе этот проклятый альбом и мамины дневники. Я читал их и переполнялся ненавистью к тебе. Я смотрел на твои фотографии и мечтал о том дне, когда разыщу тебя и убью без жалости и милосердия, как бешенного пса...
— Так убей же меня! — выкрикнул Артур, вскочив со стула. Руки его дрожали, лицо было бледное, без кровинки. — Убей, утоли свою жажду крови, отомсти за мать!
— Я отомщу, — зловеще пообещал Джона. — Но не смерть будет твоим искуплением, а жизнь, которую я превращу в ад. Я спровоцировал войну Света с Израилем, а теперь, после гибели Давида, это будет не ритуальная вендетта, а кровавое побоище без правил и ограничений, которое унесёт жизни многих твоих родственников. Их гибель будет на твоей совести, Артур!
— О Зевс-Юпитер! — прошептал стоявший рядом со мной Дионис. — С каким удовольствием я придушил бы этого ублюдка! Даже ценой собственной жизни.
«Но не ценой существования Вселенной», — мысленно ответила я.
Пенелопа подошла к Артуру, взяла его за руку и заглянула ему в глаза.
