Так вот, в один прекрасный день я опять проснулась с мыслью «Так жить нельзя». День был воистину прекрасным – без предупреждения на бедных учеников «Врат» обрушили лишний выходной. Десятилетие основания учебного заведения – тот еще праздник. Хорошо, что в качестве дополнительной подлянки не приурочили к этому дню какое-нибудь культурное мероприятие – с администрации бы сталось. Но выходной был всего лишь выходным – и у меня были все шансы провести хотя бы несколько часов в гордом одиночестве. Ангмарская отсутствовала на месте – хейтерша соизволила оставить записку и сообщить, что собирается смотаться кое-куда по личным делам. Сулмор настоятельно просила меня не следить. Записку я обнаружила, когда убирала на место в конце концов возвращенный нам палантир. Прочитав текст, я презрительно хмыкнула, забыла, как случайно стала свидетельницей свиданки Ангмарской с полосатым хейтером, перевернула листок обратной стороной и написала на нем «Этим разгильдяям больше вещи не одалживать». Затем я покосилась на часы и поняла, что большинство народа еще спит.
Именно в такое время в голову приходят идеи, которым невозможно противостоять. По той простой причине, что критическое мышление поступает так же разумно, как и вышеупомянутое большинство. Моя идея относилась к себе, как к решению моей проблемы. Причем не считала себя банальностью вроде стандартных вариантов «перевестись в светлые» или «выехать на спецжизнь». Первое повлекло бы за собой большой процент потерь преподавательского состава (офигевшими), а второе мне было рано выпрашивать. Оставалось одно – самостоятельно поковыряться в своих многострадальных мозгах, стараясь не обрушить то, что там и без того на честном слове держится. Раньше на это простое в сущности дело у меня не было даже не времени. Не хватало решимости… И, когда появлялось время, я начинала уговаривать себя, уверять в том, что моя фобия безопасна, и вообще до следующего года полно времени. Конечно, полно – месяца три где-то. Я вытащила из собственной памяти свое обещание закончить с идиотизмом до дня рождения, подумала, что оставшиеся до него дни могу дожить и нормальной, после чего тщательно заклеила дверь полем и занялась самовоспитанием.
Мне не хотелось слишком сильно изменять себя. Да и критическое мышление вместе с чувством самосохранения начали уже поднимать голову. Поэтому я ограничилась простейшей установкой, которую использовали для помощи новообращенным с похожими проблемами. Конечно, было это временным паллиативом, но, в сущности, более кардинальная перестройка сознания, на которую я чуть было не решилась, уже являлась опасной. Синтегистам «человеческих» линий ее вообще не рекомендовали использовать, и правильно делали. Даже Дестра, как услужливо сообщила приобретенная в прошлом году память, не использовала ничего сильнее того, что решила применить я. Раз ей хватало, должно было хватить и мне. Простейшая логика. Закончив с надстройкой, я для проверки поставила в видик одну из кассет, рекомендованных мне преподом по кошмарам. Конечно, фильм был не привезенным с задания, а снятым в реальности, но раньше я бросила его смотреть на пятой минуте именно из-за излишнего натурализма. Теперь лента оставила меня совершенно равнодушной. Я просто автоматически концентрировалась на незначительных деталях. Для верности я просмотрела еще несколько кассет, по паре минут из каждой. Надстройка действовала строго по инструкции – замечались и запоминались только детали искусствоведческого или медицинского характера. В реальной жизни все должно было действовать аналогичным образом. Теперь я была уверена в том, что следующий год не станет для меня живым кошмаром. Заодно пришло и совершенно не связанное с принятыми мерами решение по другому вопросу. Я точно знала, что обнародую наличие у меня кровавого кристалла в мой день рождения. Десять лет исполняется раз в жизни, дата в определенном смысле знаменательная, и я же не наше высокоуважаемое учреждение, чтобы отмечать первый в жизни юбилей с неприличной скромностью.
Я уже собиралась отметить принятое постановление, как мне пришло послание от Лоста. Вернее, вызов на связь. Я откликнулась, параллельно сворачивая поле с двери. Пусть повисит в режиме готовности – мало ли, вдруг понадобится, а вызвать его снова легче, чем ставить с нуля. Хоть для меня это и не важно.
–Чего у вас там? – я постаралась, чтобы в импульс не ушло никакого сопровождающего чувства.
–Катастрофа у нас там… Нет, не явление Вечной[ 57 ], но лучше бы она, честное слово, – потерянный был немного раздражен. – Выступление перенесли и скинули сверху директиву – творчески переосмыслить что-нибудь.
–В кого попало директивой? – я немного обиделась на то, что мне не дали съязвить по поводу шефского имени.
–Во всех! Музсопровождение мы уже записали, теперь переделывать никто не будет – нереально… Тексты, что ли, попереписывать? Или попереводить?
–Разбежалась, только шнурки поглажу, – делать мне больше нечего…
–Вот и я думаю, что пролетаем мы, как назгул над Минас-Тиритом, – в беседу вклинился Фини. – До дня Феникс мы даже придумать ничего не успеем.
–Тихо, народ, гений думать будет, – похоже, Миранда сидела там же, с народом. – Мэл, не будь человеком, подойди к нам, а? Без тебя мы ничего не придумаем…
–Льстим, – констатировала я. – Ладно, уговорили. Отбой.
Меня попросили подойти? Вот и пойду ногами. Конечно, мне просто захотелось… В сущности, так и надо себя вести – совершенно нормально для всемогущего демона. Тем более, было интересно, что там появилось новенького в тех местах, которые я уже кучу времени не видела. Вот, например, сто семнадцатая комната… Выходившие из нее девчонки при виде меня захлопнули дверь и, похоже, начали возводить изнутри баррикаду. Начала стрельбы я решила не дожидаться – играть в эту игру мне было в лом. На лестничной клетке увлеченно расписывали стенку две девчонки, болтая при этом.
–Ну так вот, он ему говорит: «Зачем вы встаете, мистер Андерсон?», – рассказывала одна, увековечивавшая кого-то в химическом карандаше. – А тот отвечает: «Холодно в луже лежать!»
–Так вы что, совсем – в дождь на улице урок проводить! – отозвалась вторая, орудовавшая маркером пролетом ниже.
–Кто тебе сказал, что на улице? В компьютерном классе, – на меня девочки внимания не обратили.
–А откуда в компьютерном классе лужи? – вторая девчонка даже отпустила маркер от удивления. Я фыркнула и ускорила шаг – обсуждаемого препода я знала. Очень давно – в конце концов, мистер Андерсон преподавал в младших классах… Конечно, это все субъективно – прошло всего три года с тех пор, как я была похожа на этих девчонок. Я подумала, что в чем-то им завидую, и право на это у меня есть. Хотя, если бы эти девчонки вдруг узнали все обо мне, просто умерли бы от той же зависти. Мне не на что жаловаться…
