За всеми этими хлопотами прошли весна и лето, настала осень. Здесь, в Афросилайе она мало отличается от лета: то же тепло, зелень, цветы вокруг, но и зелень не та, и цветы другие. Ночи стали свежими, по утрам завтракать на веранде, как мы привыкли, уже не получалось. Зато по вечерам мы там сидели допоздна.
В один из теплых осенних дней в наш дом постучал гость. До этого нас посещали журналисты, заказчики, да местный градоначальник с супругой как-то зашел отдать дань вежливости. А тут на веранду шагнул наш старый знакомый. Это был никто иной как Юстин.
Вот уж кого не ожидала. Да, Ал его приглашал в гости, но я была уверена, что у Юстина духа не хватит воспользоваться этим приглашением. И вот он стоит на веранде и улыбается.
— Мели, не выгонишь?
— С каких это пор я выгоняю друзей? Заходи, гостем будешь.
— Я на пару дней, проездом. Решил послушать твоего совета и отправился путешествовать.
Тут вернулся Ал, который по дороге от входной двери зарулил на кухню отдать кухарке распоряжение подать ужин нашему гостю. Он усадил Юстина за стол и сел сам.
— Ну, рассказывай, где ты побывал.
— Пока не очень много где. Я только недавно покинул дом. Можно сказать вырвался. Меня не хотели отпускать, но я выпросил себе годичный отпуск. Столько всего произошло после вашего отъезда из Валариэтана. Вы знаете?
Ал знал, он у нас газеты читает. Я почему-то отказывалась читать, слушать, словом, как нибудь узнавать, чем кончилась история с телом архимага. Не хотелось узнать в подробностях, как кого-то казнили, пусть это были ненавистные мне жаба и пиявка.
Но сейчас передо мной был вдохновенный рассказчик, желающий поведать о событиях, которым он лично был свидетелем. Затыкать Юстина под надуманным предлогом было просто жестоко, и я приготовилась внимать. Ал его предупредил:
— Рассказывай, рассказывай, Мели у нас газет принципиально не читает и ничего не знает. Даже не знает чем закончился суд и какие были вынесены приговоры.
Глаза у Юса заблестели, он наконец-то нашел себе слушателя.
— Мели, ты правда ничего не знаешь? Не может быть! Ну, хотя бы кто во всем виноват?
— Ты про кого? Про Теодолинду, Мартонию, Сосипатру или про лорда Кориолана?
— Про всех сразу и про каждого в отдельности. Понятно, тебе стоит рассказать только окончание истории. В общем, всех трех дам приговорили к смерти. Предложили на выбор: казнь или блокировка дара. Теодолинда и Сосипатра выбрали смерть, а Мартония — блокировку.
Идиотка, она не знала, на что шла.
— Теперь все трое мертвы.
В голосе Юстина не было торжества, одна усталость.
— Эдилиена пощадили, но ограничили его дар на десять лет и на столько же отправили в крепость Удум. Там стены не дают применять магию.
Ага, как в той первой моей камере. Бедняга. Пусть он действовал в этой истории подло и глупо, но сам не был ни подл, ни глуп. Хороший человек, которым манипулировали мерзавцы. Я на него зла не держала, Ал тоже давно все ему простил.
— Так же поступили с Ранульфом. Он несколько раз пытался бежать, но его ловили и наказывали. На сутки надевали блокирующие кандалы. Это никак на него не влияло, при малейшей оказии он снова пускался в бега. Три раза за полгода. Тогда приговор ему изменили. Если он опять попытается сбежать, то кандалы наденут насовсем.
А это уже практически смертный приговор. Теперь гад на собственной шкуре узнал, почем фунт лиха. Убеждена, он так ничего и не понял. Будет злиться и всех обвинять в своих бедах, но так и не догадается, что сам во всем виноват.
— А мой отец… Суд, вернее, Совет заочно приговорил его к смерти. Обычно в таких обстоятельствах посылают наемников с тайным заданием убить приговоренного там, где они его найдут. Но король Домиан торговался с магами и выторговал, что приговор будет действителен только на территории Валариэтана. Дома Кориолан может находиться сколько захочет, но за границу — ни-ни.
— Почему? Вроде же договорились: только в Валариэтане…
— Наши ближайшие соседи поддержали приговор. Отец всем здорово насолил, решили отыграться. А маги ему полностью перекрыли доступ к стационарным порталам, да еще отыскали три его собственных и их тоже заблокировали.
Ну, это они в Валариэтане отыскали, в других местах, небось, сохранились. Да при его уровне магического искусства он себе еще понаделает. Правда, туда, где его уже ждут убийцы, я бы не сунулась.
Неугомонный Кориолан, во всех бочках затычка, вот уж достал всех, так достал. На него уже свободную охоту разрешили. Честно? Я бы тоже так поступила на их месте. А Юстин говорит об это так, что не поймешь, сочувствует он папочке или осуждает. И то, и то возможно, в обоих случаях не мне его критиковать.
— Знаешь, Мели, я долго думал. С одной стороны он мой отец. С другой… Разве отец так должен относиться к сыну? А моя мать? Он хотел уничтожить вас обеих и остаться чистеньким. Этаким безутешным вдовцом и идеальным отцом. Я тогда все понял, хотя ты и не обвинила Кориолана. Пожалела?
— Не его, Юс. Я тебе посочувствовала. Неприятно узнать, что твой родной отец подонок каких мало.
— Ты добрая, Мели. Я тогда почувствовал, что хочу его убить. Такая сильная ненависть вдруг поднялась, что я чуть не задохнулся. Поэтому и молчал. Даже о тебе забыл, все думал о том, как его наказать.
Не хотела бы я оказаться на месте Кориолана, когда родной и единственный сын готов порвать на месте. Интриговал, интриговал и доинтриговался. Сам в своих хитросплетениях запутался, и всю семью против себя настроил. А что по этому поводу думает король Домиан?
— Юстин, а как король ко всему этому отнесся?
— Домиан разозлился на отца страшно. Во-первых, Эника ему нажаловалась. Он хотел ей источник вечной молодости перекрыть. У Кориолана это был всего лишь побочный эффект, но она представила дело так, что это интрига лично против нее.
Надо же, он об этом не подумал. Слишком мало ценит женщин и не считает их серьезными противниками. А зря.
— Во-вторых, Кориолан не смог отчитаться положительными результатами по делу Гиаллена. Тетради-то он принес, но там ничего не нашли. Значит, все было зря. Да еще это рассматривалось в суде магов, то есть тайные дела Кортала получили огласку.
Ну да, столько лет крутил-вертел, и все было шито-крыто. А тут почувствовал себя на коне и расслабился. Допустил, чтобы дело дошло до суда и обо всем напечатали в газетах. Позору не оберешься. Был бы он частным лицом, а то начальник тайной службы! Лорд-дознаватель!
— Юс, Домиан его уволил? — юноша кивнул в ответ. — А кто теперь руководит тайной службой Кортала?
— Я. Отца отправили в дальнее поместье с запретом оттуда выезжать. Меня на его место. Я еле-еле уговорил Домиана отложить назначение и дать мне год для путешествия и обдумывания всего.
