Я открыл окно, вдохнул ночной воздух и тихо сказал вслух, немного нараспев, как читают стихи: «Первый ветер дует из стороны Клесс, и он напорист, словно выпущен из грудей пышного улла; он дует шесть дней. Другой ветер – это Овётганна и как бы Хугайда, и далеко его родина, незыблемая и неведомая. Он дует две луны, затихая лишь на время. Третий ветер приходит редко, из тех мест, где его вызывают к жизни бушующие Хэба среди дюн, скал и озер…»
Я проснулся от звуков собственного голоса: кажется, я действительно говорил вслух. В маленькой спальне было почти темно. Я сразу понял, что нахожусь не дома, а в одной из комнат замка Ахамстольфа Эбенгальфа. Это открытие не вызвало у меня ни горечи, ни досады: только что мне снился сон о тоске по этому Миру, и я отлично понимал, что так оно и будет – если я все-таки действительно вернусь домой.
– Какая, к черту, разница, где находиться? – задумчиво сказал я сам себе, усаживаясь на узкий подоконник, чтобы насладиться свежим вечерним воздухом. – Лишь бы находиться хоть где-то! А все остальное приложится – не наяву, так во сне…
– Ну наконец-то ты начал понимать хоть что-то! – одобрительно произнес хорошо знакомый мне голос. Я присмотрелся и чуть в окно не вывалился: во дворе замка местного Эстёра Ахамстольфа Эбенгальфа стоял мой старый приятель Вурундшундба со сросшимися бровями. Только теперь он приветливо улыбался – прежде я никогда не видел на его лице такого выражения.
– Ты стал мудрым, Макс, – весело сказал он. – Во всяком случае, гораздо мудрее, чем был прежде. Но имей в виду: этот кусочек мудрости ты получил взаймы от древнего ветра. Теперь ты его вечный должник… Иди сюда, есть разговор. Да не в окно: все-таки второй этаж, ноги сломаешь!
Я действительно чуть было не выпрыгнул прямо в окно, совершенно оглушенный – не то его визитом, не то доброжелательным тоном, не то собственным полузабытым именем, которое непринужденно сорвалось с его уст.
– Выйди во двор, как нормальные люди ходят: через парадную дверь, – проворчал Вурундшундба. – А то, чего доброго, повредишь как-нибудь свое неуклюжее тело, возись с тобой потом…
Я пулей вылетел в коридор, в несколько прыжков спустился по лестнице и оказался в зале, где продолжалась пирушка. Впрочем, «пирушка» – это громко сказано: Эбенгальф и Хэхэльф заливисто храпели в обнимку, положив головы на стол. Я ехидно подумал, что перед тем как заснуть, они наверняка пели «хулительные» застольные песни про Таонкрахта – насколько я понял, «любовь» Эстёра к Великому Рандану была безграничной!
Не спал только толстяк Наоргаль. Как и следовало ожидать, он продолжал пить вино, причем из кувшина, который стоял на столе чуть ли не в метре от его алчной глотки. Насколько я понял, это был еще один шедевр местной магии: струя вина поднималась из кувшина, словно он был фонтаном, и втекала прямо в рот кудесника. Но мне было не до него: я спешил во двор. Если уж Мараха Вурундшундба пожаловал ко мне с разговором, дело стоило того, чтобы поторопиться!
Он ждал меня во дворе. Удивительное дело, но, кроме моего знакомца, во дворе не было ни одной живой души. Я уже привык к тому, что в любом замке Земли Нао куда ни плюнь – попадешь в какого-нибудь урэга, так что пустой двор удивил меня чрезвычайно.
– Хорош бы я был, если бы не мог остаться в одиночестве, когда мне этого хочется, – Вурундшундба явно прочитал мои мысли. – Нет ничего проще, чем внушить людям, что рядом с тобой им слишком неуютно, ты еще в этом убедишься!
– За такое умение и жизни не жалко! – брякнул я.
– Правильно, – спокойно согласился Вурундшундба. – А за такую науку и платят жизнью, другие монеты не в цене. Я не имею в виду, что нужно лечь и умереть. Нужно прожить эту самую жизнь совершенно особенным образом, и тогда на закате все становится просто – проще простого!.. Ладно, я не о том хотел с тобой поговорить. Я узнал, что ты все-таки добился своего: исколесил чуть ли не всю Хомайгу, заморочил голову самому Варабайбе, вернулся на Мурбангон и встретил тут Эбенгальфа, который уже и сам искал тебя для того, чтобы отправить домой. Это хорошо. У меня как раз есть для тебя небольшое поручение. Вот, – он протянул мне небольшой мешочек. – Вернешься домой – посей где-нибудь.
– А что это? – растерянно спросил я.
– Семена, – невозмутимо ответил он. – Какой же ты непонятливый! Семена травы, что растет неподалеку от тропы, по которой мы с тобой шли к побережью. Эта трава шепнула мне, что ей очень хочется попутешествовать между Мирами. Такие просьбы следует уважать, но помочь траве вырасти в другом Мире – это даже мне не под силу… И тут я вспомнил о тебе. Не забудь посадить семена, когда вернешься домой. В этом Мире ты получил куда больше любви, чем заслуживал, – а тут такой шанс вернуть хоть часть долга!
– Конечно, я посажу семена, – улыбнулся я, бережно принимая мешочек. – Трава захотела отправиться в путешествие – это надо же!
– А чем трава хуже тебя? – проворчал Вурундшундба. – Думаешь, такое это великое достижение – родиться человеком?.. Ладно, ступай. Я тут и так с тобой кучу времени потерял. И мой тебе совет: поторопи Эбенгальфа. Передай ему, что приходил Мараха Вурундшундба и сказал, что от колдуна, который откладывает ворожбу из-за попойки, сила уходит внезапно и навсегда. Может, его проймет – не так уж он безнадежен по сравнению с остальными. Он должен открыть Врата этой ночью. Твое время здесь закончилось.
– Уже? – мой голос предательски дрогнул. – Но до конца года еще двадцать дней…
– При чем тут конец года? – искренне удивился Вурундшундба.
– Но ты сам говорил, что Гнезда Химер… – растерянно начал я.
Он снисходительно покачал головой.
– Забудь про эту чушь.
– Как это – чушь?!
– Ну сам подумай: как может существовать во Вселенной такая глупость? – холодно ответил он. – Гнезда Химер – это надо же! До сих пор удивляюсь, что ты вообще поверил в такую ерунду, да так ни разу и не усомнился!
– Но ты сам говорил… – настойчиво повторил я.
– Говорил. Мало ли что я говорил! – устало вздохнул Вурундшундба. – Слова – это только слова, Ронхул Маггот, сэр Макс или как там тебя на самом деле… Ты сам всю жизнь врал напропалую, при каждом удобном случае – с какой стати ты так наивно веришь словам, которые говорят другие люди?!
– Но зачем вы меня обманывали? Чтобы напугать? Так я и так был перепуганный – дальше некуда!
– Именно для того, чтобы напугать, – серьезно сказал он. – Если бы мы не напугали тебя до полусмерти, ты бы и пальцем не пошевелил для собственного спасения… Ну, может быть, что-то ты и сделал бы, но на страмослябский корабль ни за что не поднялся бы! И на мачту не полез бы! И слово «Овётганна» вслух твердить постеснялся бы. Да что я тебе рассказываю: ты себя и сам неплохо знаешь!
