Николай Ярославцев - Преднозначение

-Мы не из этого города, сударыня вила. – Уважительно, с достоинством произнес Радогор. – А это княжна Владислава из Верхних земель.

Влада, здороваясь, вежливо наклонила голову. И теснее прижалась к Радогору, стараясь своим телом закрыть его от бесстыжих глаз вил, которые разглядывали его, не скрываясь и не пряча своего естества. А вила высоко выпрыгнула из водыи устроилась на борту лодки.

-Не пугайся, княжна, вы уйдете вместе, если на нем нет вины перед нами.

-Мы шли к вам, сударыня вила, прости, не знаю твоего имени. – Стараясь унять дрожь во всем теле, проговрила она.

-Вила. Просто вила. И зачем живому искать мертвых?

Голос вилы был спокойным и немного усталым.

А вокруг их лодки собралось уже не меньше десятка вил. И на водой, заглушая шум дождя, разлетелся громкий стон и горький плач такой силы, что у Влады сердце от жалости к несчастным созданиям. Изменилась в лице и срывающимся голосом спросила.

-Назови, сударыня вила, вину жителей этого города. В чем провинились они перед вами, что вы обрушили на них свой гнев? И мы постараемся помочь вам.

Вила молчала, пристально глядя на нее. Потом перевела взгляд на Радогора. И все так же холодно сказала, покачав головой.

-Пригож, как сам Сварожич. Силен телом, отважен и крепок духом, если не побоялся к нам плыть, зная, что не каждый мужчина возвращается потом на берег, в свой дом. И сердце не изменчиво. Пока не изменчиво!

Плач ее подруг стал еще тоскливей.

-Ты так и не ответила, госпожа вила, - Радогор спокойно выслушал вилу и повторил вопрос, заданный княжной. – В чем же провинились люди перед вами?

-А поможете ли? – В голосе вилы прзвучало сомнение.

-Я, сударыня, или говорю, или нет

Вила оглянулась на подруг. Но что можно было разобрать в этом непрерывном стоне и плаче?

-Ну, что же, витязь, ты сказал, а мы услышали. Теперь слушай ты… Внемли голосу несчастных и ты, княжна. Нашу подругу оговорил муж в черном колдовстве, чтобы привести в дом другую У кого – то корова пала, у кого – то куры нестись перестали. И люди бросили ее в воду. А когда увидели, что не выплыла она, обелилась, мужа несчастной изгнали из села. Теперь он здесь, в этом городе… с новой женой. Отдайте их нам и мы уйдем той же ночью.

Стон стих, плач прекратился и вилы одобрительно закричали. Холод смерти дохнул им в лицо, забрался под мокрую одежду и выстудил душу.

-А если они не согласятся? Или не найдут тех, за кем вы пришли? – Спросил Радогор. – Или поступят как и те, кто изгнал их из селения?

Плач и стоны раздались с новой силой, да так, что у Влады чуть не помутилось сознание, и она заткнула уши.

-Мы пойдем за ними следом, а здесь останутся наши подруги. Дороги к городу заколодят и зарастут травой, а люди уйдут из него. И на месте города встанет густой лес, навсегда похоронив его.

-Вы так не любите людей? – Влада таки нашла в себе силы задать неумолимой виле вопрос.

-Как и они нас, княжна. Узнай, за что мы страдаем и ты перестанешь упрекать нас. – Ответила вила и прыгнула с борта лодки в воду. И властно махнула рукой. – Несите их к берегу, подруги. А вас я жду завтра в это же время.

-Но ты так и не назвала нам их имена. – Крикнул  Радогор. – Как их найдут, безымянных?

-Они пришли за день до нас…

Старшина не обманул. И в самом деле ждал их на берегу. Едва лодка подошла к берегу, как он выбежал навстречу, и прыгнул прямо в воду.

-А вилы? – С усмешкой спросил Радогор, вовсе не надеясь, что будет услышан в шуме дождя.

-Отпустили вас, не тронут и меня. – Смело ответил Колот и сразу же задал вопрос, ради которого готов был терпеть этот страх. – Что скажешь, твоя милость?

-Отдайте им тех, за кем они пришли и они уйдут. Заживете спокойно. – Ответил Радогор, глядя в сторону. – Но это вы сделаете уже без нас.

-Ты сам выдашь их нам, витязь. – Долетел до них, заглушая шум дождя, голос вилы. – Ты сам!

Радогор ссутулился, шагнул в сторону, чтобы обойти старшину и зашагал, удаляясь от реки.

Старшина, едва успевая за ним, бежал следом, шлепая сапогами.

-Но кого отдавать, твоя милость так и не сказал? – Прерывисто дыша, спросил он. И со свистом выдохнул воздух.

-Ищи того, кто пришел раньше вил. Он оговорил одну из них, чтобы жениться на другой. – Неохотно выговорил он, отворачиваясь от старшины. – Вилы должны получить их живыми, Колот.

Лада, чего не случалось прежде, далеко отстала и теперь, когда Радогор остановился с Колотом, жалобно позвала.

-Радо!

Радогор обернулся и покраснел.

-Тебе думать, старшина. Но знай, город умрет, если ты не отдашь их вилам. – Проговорил он, и подхватил Владу на руки.  – Прости, Лада.

До трактира больше не проронил ни слова. В трактире же перехватил хозяина за руку.

-Друг мой, разожги нам очаг. Промокли, места сухого нет. И принеси что – нибудь поесть А лошадям засыпь зерна побольше, загостились мы у тебя. Завтра, к ночи, дождь кончится.

-Как угодно будет, твоей милости. – С явным сожалением, ответил хозяин. – Но очаг я уже затопил, пока вас не было.

-Угодно, угодно, друг мой. А за очаг спасибо.

Переоделся в сухое едва остались одни, и повалился на лавку, сцепив ладони пальцами под головой. Влада тоже, следуя его примеру, сбросила с себя мокрую одежду и, подумав, оделась в длинную белую рубаху. Наклонилась над ним, заглянула в глаза, но увел взгляд в сторону.

-Что – то не так сделали, Радо? – Тихо спросила она.

-Сам не знаю, Лада. Вроде бы все так. И вроде нет. Может, женили его не на той, к которой сердце лежало… Но черный оговор! Суд людской и божья кара, а не воля вил. Не по себе мне, Лада.

-Радо, а ты подумай о той несчастной, которой веками неприкаянной маяться? Которую, пусть не любил, а предал?

Радогор долго не отвечал. Лежал неподвижно, закрыв глаза, словно дремал.

-Перед живыми должен отвечать, не перед мертвыми. Иначе не суд это, расправа.

Влада, лежа на его груди, попыталась заглянуть в его глаза, стараясь разомкнуть их пальчиками.

-А правда, Радо, что они могли не отпустить нас?

-Меня, Лада. Тебе можно было не опасаться. На женщинах они вины не знают. – Сказал с таким равнодушием, что она вся затрепетала.

-Не отдала бы я тебя им! Или сама бы за тобой прыгнула. – Решительно выговорила она, чувствуя, как холодеет тело.

-Вода холодная…

-Смеешься?

У стола суетился сам хозяин, расставляя горшки и чашки. А под конец между ними умудрился пристрить и кувшин с молоком.

-И в самом деле, путано все вышло, Радо. Говорил, что на женщинах вины не знают, а сами и ту, другую, запросили. А она, может, не сном, не духом… Может, он и ей, как людям глаза отвел.