Ознакомительная версия.
— Ну расскажи… — равнодушно ответил он.
— Шарлотта говорит, что я могу остаться в Академии, — гордо заявила Тесс.
Уилл на это ничего не сказал.
— Она рассказала, что Закон не запрещает мне поступить таким образом, — несколько торопливо продолжала Тесс, удивленная его молчанием. — Так что мне не придется уезжать.
— Шарлотта никогда не заставила бы тебя уехать, Тесс. Она не может отказать в помощи даже мухе, попавшей в сети паука. Она в любом случае не прогнала бы тебя… — В голосе Уилла не было ни искры жизни, ни проблеска чувства. Он говорил спокойно, констатируя факт.
— Я думала… — Восторг Тесс угасал столь же быстро, сколь и появился. — Я думала, что ты будешь хоть немного рад. Я думала, что мы стали друзьями… — Уилл тяжело сглотнул, его руки снова сжали перила. — Я пришла к тебе как друг, Уилл, — продолжала девушка, понизив голос, — пришла поделиться с тобой своей радостью. А еще я пришла узнать, как ты себя чувствуешь. — Она подалась вперед, желая коснуться его руки, но он отодвинулся. Сейчас юноша был странно напряжен. Губы его были плотно сжаты, руки что есть силы сдавили перила. Красные знаки траура резко обозначились на его бледной коже, и казалось, будто они кровоточат. — Я думала, возможно…
Наконец он обернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Выражение его лица потрясло Тесс, а потемневшие от волнения глаза казались на бледном лице черными дырами.
Сейчас Тесс отчаянно желала, чтобы он открыл ей свою душу, заговорил, как герой одной из ее любимых книг: «Тесс, чувства, которые я испытываю к тебе, уже не являются простой дружеской привязанностью. Они гораздо более сильны, чем то, что…»
— Подойди, — сказал он.
И ни в его голосе, ни в его позе не было и намека на то, о чем думала Тесс. Все ее инстинкты велели ей оставаться на месте, но она, сделав над собой усилие, подошла к юноше, подошла так близко, что он мог до нее дотронуться. Уилл протянул руку и коснулся ее волос, отбросив назад выбившиеся из прически пряди.
— Тесс…
Она испуганно посмотрела на Уилла. Его глаза по цвету сравнялись с уже потемневшим, измаранным смогом лондонским небом. И, даже изуродованное кровоподтеками, его лицо было красиво. Ее вдруг охватило отчаянное, непреодолимое желание прикоснуться к нему. Справиться с собой уже почти не было сил… И когда Уилл нагнулся, чтобы поцеловать ее, Тесс еле удержалась, чтобы не броситься ему на шею. Его губы нежно коснулись ее, и у Тесс во рту появился металлический привкус — его губа опять кровоточила. Уилл взял ее за плечи и притянул ближе к себе. Его пальцы впились в ее тело еще сильнее, чем тогда, на чердаке. Ей показалось, что сокрушительный вихрь эмоций подхватил ее и понес все выше и выше, на самые небеса.
Она положила руки на плечи юноши, и он отодвинулся, тяжело дыша и глядя на нее безумными глазами. Его глаза сверкали, губы раскраснелись. Он был прекрасен.
— Нам необходимо обсудить все условия, — тихим голосом произнес он.
Тесс, все еще не пришедшая в себя, прошептала в ответ:
— Условия?
— Если ты собираешься остаться, мы должны обсудить все условия твоей жизни здесь, — продолжал он. — Мы должны быть очень осторожными, это в наших интересах. Возможно, для свиданий было бы лучше использовать твою комнату. Джем имеет привычку приходить ко мне в любое время дня и ночи, словно мы живем с ним в одной спальне. И поверь, он будет очень озадачен, если поймет, что я заперся в своей комнате и не хочу его пускать.
— Использовать мою комнату? — эхом отозвалась она. — Использовать ее для чего?
Уголки рта Уилла чуть поползли вверх. Тесс, которая по-прежнему любовалась юношей, понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что улыбка его слишком холодна.
— Не притворяйся, будто не знаешь…. Ты не настолько наивна, Тесс, не настолько невинна. С таким-то братом.
— Уилл. — Тесс показалось, будто леденящий холод сковал все ее тело. Остатки радости выплеснулись из нее, словно морская волна, разбившаяся о берег. — Я не такая, как мой брат.
— Ты знаешь, как я восхищаюсь тобой, — протянул Уилл. Его голос звучал уверенно. — Все женщины знают, когда мужчины ими восхищаются. И вот ты сама пришла сюда, чтобы сообщить мне, что ты остаешься. Я так понимаю, что теперь ты станешь для меня более доступна. Потому и предлагаю тебе то, чего ты хочешь сама.
— Ты не можешь так говорить! Не можешь так думать обо мне!
— Это ты ничего не понимаешь! Ты, похоже, даже не в силах оценить, что я тебе предлагаю, — прошипел Уилл. — Для сумеречных охотников, которые развлекаются с чародейками, нет будущего. Мы можем помогать обитателям Нижнего мира, даже дружить с ними, но не…
— Не жениться на них… — тихо закончила Тесс. В ее голове сложилась ясная картина. Чувства, которые до недавнего времени напоминали морской прибор, теперь отхлынули, оставив на берегу ее души крошечных тварей, извивающихся и задыхающихся.
— Точно, — ухмыльнулся Уилл, и ей нестерпимо захотелось дать ему пощечину, чтобы раз и навсегда стереть с его лица это отвратительное выражение. — А чего ты ждала, Тесс?
— Я не ждала, что ты оскорбишь меня… — Ее голос предательски дрогнул. Держать себя в руках было все тяжелее и тяжелее.
— Кстати, ты можешь не волноваться о нежелательных последствиях наших встреч, — насмешливо говорил Уилл. — Как известно, чародеи неспособны иметь детей…
— Что?! — Тесс отпрянула от него, словно от ядовитой гадины. Земля ушла у нее из-под ног.
Уилл смотрел на нее жадными, дикими глазами. Солнце почти закатилось, и в обступившей их темноте его черты казались резче, лицо — злее. Но его голос, когда он говорил, был все таким же спокойным:
— Ты не знала этого? Я думал, тебе уже рассказали обо всем.
— Нет, — тихо ответила Тесс. — Никто мне ничего не сказал…
— Так или иначе, если мое предложение тебя заинтересовало..
— Остановись, — резко перебила она. «Его слова напоминают осколки стекол — холодные, острые, опасные», — пронеслось у нее в голове, а вслух она сказала: — Джем говорит, что ты всегда пытаешься выставить себя в дурном свете, но на самом деле в душе ты вовсе не такой мерзавец, каким хочешь казаться. Но знаешь, мне начинает казаться, что он ошибается. Ему просто хочется верить в то, что ты приличный человек. Ты же никому не лжешь, и все твои поступки продиктованы велениями твоего сердца. На самом деле твоей жестокости нет оправдания.
Мгновение Уилл выглядел растерянным, его лицо исказилось, словно она попала в его самое больное место. Но это выражение лица исчезло почти за мгновение.
— Тогда нам больше не о чем говорить.
Ознакомительная версия.
