«Уж мы-то свою битву не пропустим, можешь не беспокоиться!» — сказал ему Лорин прошлой ночью. И теперь Мэтт понял совершенно отчетливо, что это будет за битва.
Голова раскалывалась на куски. В мозгу мелькали какие-то белые вспышки. Сейчас она закричит…
— Что с тобой? — прошептал кто-то настойчиво ей в ухо.
Женский голос, но это не Шарра. Нет, то была Джаэль. Джаэль стояла возле нее на коленях, но Ким была не в состоянии даже удивиться. Опершись о плечо жрицы, она прошептала едва слышно:
— Не знаю. Голова. Словно… что-то… пытается вломиться туда… я не…
— Открой глаза, — велела Джаэль. — Посмотри на бальрат!
Ким повиновалась. Боль слепила глаза, но все же ей удалось разглядеть камень в кольце; он очень ярко светился красным и пульсировал в одном ритме с теми белыми вспышками, что мелькали у нее перед глазами. Ким поднесла руку к самым глазам и, заглянув в глубину камня, увидела там некое лицо, некое имя, начертанное огненными буквами, а затем темную комнату, где становилось все темнее, и еще…
— Дженнифер! — пронзительно вскрикнула она. — О, Джен! Нет!
Она вскочила на ноги. Бальрат уже не подчинялся ей, он жег ее, красным пламенем горел у нее на руке — в нем ожила дикая магическая сила. Ким пошатнулась, но Джаэль поддержала ее. Едва сознавая, что делает, Ким снова пронзительно крикнула:
— Лорин! Скорей! Ты мне нужен!
Рядом тут же оказался Кевин:
— Ким, в чем дело? Что с тобой?
Она только головой покачала и вырвалась из его рук. От невыносимой боли она почти ослепла и едва могла говорить.
— Дейв, — прохрипела она, — Пол… Скорей… Круг. НЕМЕДЛЕННО! — Ох как нужно было спешить! Как медленно все они двигались! А Джен, о господи, Джен!.. — ДА СКОРЕЕ ЖЕ! — снова закричала она.
Все они наконец собрались, все трое; Лорин и Мэтт, не задав ей ни единого вопроса, тоже встали в Круг. И Ким, взяв их за руки, совершенно инстинктивно открыла свою душу и свой разум, вырвалась из когтей чудовищной боли, чуть не упала, и тут — о, как кстати! — подоспела Джаэль, поддержала, помогла, и Ким, опираясь на Лорина и Джаэль, мысленно полетела в неведомую, почти непреодолимую даль. Господи, как далеко! И какая плотная Тьма сразу отделила ее от этого дворца и этих людей, какая стена ненависти и — боже мой! — какая невероятная сила, вся мощь Старкадха пожелала остановить ее!
Но и в этой непроницаемой Тьме она увидела крохотный светящийся кристаллик. Умирающую искорку, уже почти потухшую, но еще светлую. И она изо всех своих сил и возможностей бросилась туда, к этому затерявшемуся во Тьме крохотному островку Света, и нашла Дженнифер.
— Милая ты моя! — воскликнула она, хотя слышно это было ей одной. — Джен, милая, держись! Я уже здесь. Идем со мной!
Бальрат точно сорвался с цепи; он светился так ярко, что им пришлось зажмуриться. Дикая магическая сила, сияя, рвалась из него наружу, и тут Кимберли, замкнув круг, увлекла их за собой — прочь, прочь, прочь из Фьонавара, удерживая Дженнифер лишь силами своей любви, своей души, крохотный светлый кристаллик, последнюю гордость, умирающий лучик. И любовь.
И свет в Большом зале вспыхнул и замерцал вдруг, и зазвучала знакомая мелодия, предшествующая Переходу, и они отправились в путь, и ледяной холод пространства, разделявшего их миры, охватил всех пятерых, и Ким, набрав воздуха в легкие, из последних сил выкрикнула последнее отчаянное предупреждение, не зная даже — ах, даже не зная! — услышат ли они ее: «Айлерон! Нельзя атаковать первыми! Он только этого и ждет. Он ждет вас в Старкадхе!»
А потом были только холод и кромешная тьма, и Ким поняла, что завершила этот Переход одна.
Так кончается «Древо Жизни», первая из книг цикла «Гобелены Фьонавара».
Многое в этой книге имеет самую непосредственную связь с кельтской мифологией и прежде всего — имена людей и Богов. Здесь и далее использована форма их написания, которая принята в современной фольклористике и восходит к древним кельтским языкам. Название романа также связано с основным понятием кельтской мифологии — мировым древом или Древом Жизни, аналогом которого является центральный столб дома (summer tree). С Древом Жизни связан и мотив источника (в данном случае Источника мага), заключающего в себе божественную мудрость: роняя в источник свои плоды (орехи, желуди), Древо Жизни давало отведавшему этой воды полноту знания. — Примеч. пер.
Альвы (др. — ucл. alfar) подразделяются на светлых (белых) и темных, живущих в земле и часто называемых цвергами. — Примеч. пер.
Пуйл (валлийск. Pwyll) — один из главных Богов в пантеоне древних кельтов, имя его означает «мудрость», и некогда он был простым смертным, но впоследствии стал властелином Аннона, потустороннего мира. — Примеч. пер.
Цитата из стихотворения Т. Элиота «Полые люди». Пер. Андрея Сергеева.
То есть в честь кельтского Бога Кернуна (Цернуна — лат. Cernunnos означает «Рогатый»), который считается покровителем животных, а также — у некоторых кельтских народов — повелителем подземного царства и связан с циклами умирания и возрождения природы. О том, как храбро серны защищают своих детенышей от врагов, сложено немало легенд и сказок. Лучшего тотема и желать нельзя!
Талиесин — мифический герой Уэльса, связанный, по всей вероятности, с темой всемирного потопа, который поглотил всех спутников Богини-матери, кроме Талиесина, превращавшегося то в лосося, то в ястреба, то в орла и в итоге спасшегося и в дальнейшем выполнявшего многочисленные функции культурного героя.
