— Они убили одного из моих сотрудников, — возразил Марконе.
— Женщина, которая сделала это, уже мертва, — заявил я, а затем бросил на стол денежный ящик. Он приземлился с впечатляющим стуком.
Мэб нахмурилась.
Марконе слегка вскинул бровь:
— И что это такое?
— Это вергельд. Слышали о таком?
— Салическая правда, — тут же ответил он. — Компенсация родственникам убитого.
— Именно. Это для семьи вашего погибшего сотрудника. Позаботьтесь о них. И оставьте моих людей в покое. И закончим на этом.
Марконе задумчиво поглядел на ящик, затем на меня:
— А если я не соглашусь с вашими условиями?
— Тогда у нас с вами будут серьёзные проблемы, — ответил я, затем повернулся к Мэб и добавил: — Прямо здесь. Прямо сейчас.
Глаза Мэб расширились.
Если я сцеплюсь с Марконе, может случиться куча вещей… но одна из них Мэб уж точно не понравится. В данный момент она была гостьей под крышей Марконе. Если её рыцарь и орудие предаст это доверие, это полностью разрушит её репутацию. И она прекрасно это знала.
— Да будет вам, Марконе, — мягко и успокаивающе сказала Молли. — Подумайте, сколько вы уже получили. Вы на пути к тому, чтобы уничтожить человека, который по-настоящему вам насолил. Что плохого, если его наёмники пойдут своей дорогой? В конце концов, может, когда-нибудь вам самому потребуются их услуги. Предложение стоящее, — и с этими словами она потянулась к ящику и открыла его.
Марконе редко был щедр на эмоции… но стоило ему увидеть камни, и его глаза расширились, пусть только на мгновенье.
Я неотрывно смотрел на Марконе.
Марконе оторвался от созерцания бриллиантов, встретился со мной взглядом, и мы некоторое время смотрели друг другу в глаза.
Оперевшись на стол, я наклонился ближе к его лицу и произнёс:
— Не забывай, кто спас твою задницу, когда эти маньяки схватили тебя. Ты мне должен.
Марконе некоторое время обдумывал это, затем тихо произнёс:
— Вы сделали это в качестве услуги Мэб. Не для меня. — Он протянул руку и плавно закрыл ящик, затем подтянул его поближе и поставил на угол стола. Его голос был почти шёлковым, но в складках этого шёлка притаилось лезвие: — Но долг остаётся долгом… и к тому же я не хочу, чтобы имя Мэб пострадало даже на малость, когда она оказала мне такое огромное доверие. Я принимаю ваше предложение, Дрезден. Мы в расчёте. Понимаете, что это значит?
Я всё прекрасно понимал. Это значило, что в следующий раз, когда я перейду ему дорогу, ничто не помешает ему стереть меня с лица земли.
Это меня устраивало. К тому же это желание у нас было во многом взаимным.
Мэб была слишком сдержанна, чтобы продемонстрировать хоть какую-то реакцию на успешное разрешение данной ситуации, кроме едва заметного кивка в сторону Марконе. Но она одарила меня недовольным взглядом, обещавшим, что она разберётся со мной позже. Такой же взгляд достался и Молли.
Но сомневаюсь, что мою бывшую ученицу он огорчил хоть капельку больше, чем меня.
* * *
— …какой вообще смысл в отряде ангелов вокруг этого дома, если они не делают ровным счётом ничего, чтобы защитить его, — раздражённо говорила Молли.
Мы шли по больнице к палате Кэррин. Приёмные часы уже почти закончились, но я не хотел откладывать визит к ней ещё на один день.
— С любой сверхъестественной угрозой они бы в два счёта разобрались. Но Ник, очевидно, тоже знал это. Поэтому и послал обыкновенных смертных с самым что ни на есть обыкновенным оружием.
Молли хмуро поглядела на меня:
— Да уж, чертовки огромная лазейка. Об этом я и говорю.
— Так сделай что-нибудь с этим, — предложил я.
— Уже сделала, — заявила она. — Теперь за домом будут присматривать. Я покупаю участок на той же улице.
— Ты можешь это себе позволить? — удивился я. — Мэб так хорошо тебе платит?
— На моем счету теперь сумма с восемью нулями, — ответила Молли. — Если захочу, я могу выкупить все дома по соседству. Теперь кто-нибудь будет присматривать за домом моих родителей двадцать четыре часа, семь дней в неделю. На случай, если кто-нибудь снова попытается выкинуть что-то подобное.
— Неблагие телохранители, — фыркнул я. — Не уверен, что им это понравится.
— Не обязательно, чтобы им это нравилось, — заявила в ответ Молли. — На самом деле, им даже не обязательно об этом знать.
— Похоже, это уже вошло у тебя в привычку, Молли.
Она глянула на меня, и на секунду я увидел в её глазах беспокойство.
— Гарри… если бы тебя там сегодня не было… — Она сглотнула. — Они же моя семья. Я должна сделать всё, что в моих силах, чтобы защитить их.
Я обдумывал это пару шагов, затем произнёс:
— Да. Должна.
Она слегка улыбнулась мне. Мы как раз подходили к палате Кэррин, и Молли замедлила шаг.
— Иди пока один. Мне ещё нужно кое за чем проследить. Я вернусь попозже.
— Хорошо, — сказал я и потянул ей кулак.
Она покачала головой:
— Вы не слишком-то почтительны, сэр рыцарь.
Я покачал кулаком, подзадоривая её:
— Ну же, давай. Ты же сама знаешь, что хочешь этого.
Она весело рассмеялась и стукнула по моему кулаку своим, затем развернулась и пошла прочь… на ходу доставая из кармана телефон и включая его.
Я опешил.
Мобильные телефоны — техника, наиболее чувствительная к несбалансированным полям энергии вокруг смертного чародея. Стоит одному из нас приблизиться к включённому телефону, тот скорее всего тут же отдаст концы.
Но с другой стороны, всякие нелюди, практикующие магию, казалось, не испытывали таких проблем.
И внезапно мне стало очень страшно за Молли.
У неё была масса секретов от родителей. И теперь я начал задаваться вопросом, сколько всего она могла скрывать от меня.
Всё больше вещей нужно было не упускать из виду.
Я обменялся приветствиями с Роулинзом и вошел в палату Кэррин, где обнаружил Баттерса, сидящего верхом на стуле возле её кровати и оживлённо размахивающего руками во время рассказа:
— …И я посмотрел на него и сказал: «Мистер, там, откуда я, никаких попыток не дают». И я пошёл прямо на него, а этот злобный сукин сын взял и смылся.
Кэррин выглядела так, словно её поколотили резиновыми дубинками, причём после того, как она дважды преодолела триатлонную дистанцию. Но она сидела, и если и выглядела немного измождённо, самообладания явно не теряла. Одна рука у неё была перевязана и прижата к телу перевязью. Волосы спутались и прилипли к голове, к здоровой руке тянулась капельница.
— Ты вешаешь мне лапшу на уши, Уолдо Баттерс, — заявила она, затем повернулась ко мне и её улыбка расширилась: — Привет, Гарри. Ужасно выглядишь.
