— Надо поле притоптать, — кивнул второй мужик тех же габаритов, только рыжий. — Ты как никогда мудр, брат.
— Спасибо тебе, брат… — басил первый. Они говорили такими низкими голосами, так медленно и размеренно, что, наверное, если бы паровозы имели голос, он был бы именно таким.
— Брат, я всегда тебя поддержу, брат…
— Брат… Ты, брат… Ты такой брат, брат…
Я закашлялся и подошёл к бородатым громилам. Виктория Викторовна плелась за нами.
— Приветствую вас, добрые молодцы! Могу ли я узнать, как к вам обращаться?
Крестьяне одновременно подняли головы и с интересом на грубых лицах уставились на нас. Чернявый сказал:
— Брат, скажи ему.
— Нет, брат, это ты скажи ему, — ответил рыжий. — Я тебе доверяю, брат.
— Давай мы сделаем это вместе, брат.
— Ты прав, брат. Мы должны преодолеть все трудности вместе.
С болезненной улыбкой я наблюдал, как мужички расправляют руки в Т-позе, кланяются и говорят в унисон:
— Мы — братья Апостолы, Владлен и Марлен. Сыновья здешнего старосты, Сталлена.
— Какие… Хорошие имена… Очень приятно познакомиться. Меня зовут Фёдор Хиккин, а это Флюра Ле…Леп… Лап… Лепрозная, короче.
— Летренас! — крикнула она и ударила меня палкой по голове.
— Ай! — согнулся я.
Мужички переглянулись.
— Какая мощная женщина, — сказал черноволосый Владлен.
— Воистину, брат, — вторил рыжий Марлен. — Я хочу на ней жениться, брат.
— Если это то, чего ты желаешь, брат, то я поддержу тебя всем своим братским сердцем, брат.
— Брат…
Слёзы выступили на глазах Марлена. Он вытер лицо квадратной ладонью, но не смог сдержать чувств и разрыдаться. Владлен тут же бросился обнимать брата и они оба завыли, как пьяные волки.
— Может, женимся на ней по-братски, брат? — сопливил чернявый.
— Да, брат… Мы братья, и должны делить всё поровну, брат…
Я украдкой посмотрел на Флюру, которую, кажется, сейчас должен был хватить удар. Она была в таком шоке, что, кажется, забыла, как дышать.
— П-Постойте, — сказал я. — Мы п-пришли просто продать вам корову!
— Это будет нашим приданым, брат.
— Воистину, брат.
Владлен и Марлен подошли к Флюре и одновременно преклонили колени. Мне стало страшно за её психическое состояние.
— Эй, так не пойдёт! Она… Она… Она уже моя жена!
Флюра сглотнула и повернула голову в мою сторону. Её лицо было белым, как берёза. Я и сам покраснел, но, скорее, от того, что понимал, что меня сейчас будут бить, возможно, даже ногами.
— Это как? Брат, объясни…
— Брат, выходит, нам придётся жениться на вдове…
— Стоп-стоп-стоп! — замахал руками я. — Нельзя всё решать мордобоем!
— Можно.
— Нельзя!
От моего рвения бородачи сильно озадачились. Проходящие мимо жители решили посмотреть, из-за чего весь шум да гвалт и стали подходить к нам. Флюра всё так же стояла парализованная.
— Ладно, — буркнул Марлен и задрал рукава рубахи. — Сейчас мы быстро решим этот вопрос одним соревнованием.
Я с некоторой опаской смотрел за его кулаком, что был размером с мою голову. Но крестьянин не собирался драться — а схватился за топор, подошёл к пеньку и замахнулся. Воздух засвистел, и головешка разлетелась на две идеально ровные части.
— Это ты хорошо придумал, брат. Достояние нашей деревни — спортивная рубка дров!
В собравшейся рядом с нами небольшой толпе раздался гомон одобрения. Рыжий подошёл ко мне и передал в руки топор. Я взялся за него и чуть не грохнулся с ним на землю, настолько он был тяжёлый.
— Тот, кто совершит самый красивый и ровный сруб — победит. Судьей выступит мой брат.
— Это большая честь для меня, брат. Я прослежу за тем, чтобы ты не проиграл, брат.
От абсурдности ситуации мне даже было нечего сказать. Мой рот лишь глупо открывался, как у рыбы. Я чувствовал, как на меня смотрит несколько десятков пар глаз.
— Тот, кто победит — и женится на Флюре Лепрозной.
— Ле… — тихо пробормотала она, но не договорила. Её глаза с надеждой смотрели на меня. Чёрт возьми! У меня же всего четыре силы! Этого не хватит на то, чтобы даже поднять топор над головой! Как мне победить?!
Всё вокруг погрузилось в тишину. Я медленно приблизился к пеньку и поставил на него головешку. Владлен и Марлен уперли руки в плечи и сурово за мной следили. Так же и остальные крестьяне с подозрением наблюдали за чужаком для их деревни. Напряжение в воздухе стало практически осязаемым. Возможно, стоит просто дать Флюре достаточно времени смотаться, пока внимание приковано ко мне? Нет, судя по всему, она еле на ногах держится, куда ей. Может, ну её? Пускай выходит замуж! Вон какие мужички, мощные, причём, сразу парочка… Счастливая жена вдвойне счастливее, когда у неё два мужа, разве не так?
— Ты чего-то ждёшь, чужак? — поторопил меня рыжий.
Я сглотнул. Мои руки онемели — так сильно держались за рукоятку. Даже если у меня получится идеально расколоть эту деревяшку, брат обязательно засудит не в мою пользу. Разве есть у меня выход? Ну хоть какой-то?..
Топор был опущен обратно на пенёк, и я с облегчением вздохнул, после чего засунул руки в карманы толстовки.
— Это было просто.
Под немой вопрос всех собравшихся я пошел к Флюре. Молчание сохранялось недолго — крестьяне тут же завопили:
— Эй! Он же даже не ударил!
— Что за неуважение к нашей древней традиции?!
— Ха… Святая невежественность, — проговорил я и с намёком взглянул на девушку. Ну же! У тебя же, мать твою, двадцать два интеллекта! Додумайся!
Колдунья какое-то время глупо смотрела на целехонькую головёшку, что была оставлена мной на пеньке. Вдруг её лицо приняло нормальный оттенок, а губы исказились в довольной улыбке:
— Ну естественно! Ничего другого я и не ожидала от своего муженька!
Множество голов повернулось в её сторону. Для аудитории Флюра будто впервые превратилась из объекта в живого человека.
— Невообразимая точность, скорость, которую не заметить и глазом! Удар, совершенный настолько быстро, что никто не заметил!
Челюсть амбалов отвалилась. Марлен неуверенно заговорил:
— Но… Но полено не развалилось!
— Воистину, брат, не развалилось!
— Хо, — Флюра хихикнула и прикрыла веки. — Конечно, вам, глупым крестьянам, не понять простые законы физики! Постулат Теграла — сила нужного значения, исходящая от тела и приложенная к другому телу, обладает свойством прямолинейного сечения, когда мельчайшие частицы тела не успевают деформироваться под давлением. В результате тело проходит через другое без видимых изменений!
— Чё?.. — пробормотал Владлен.
— Другими словами, — Флюра подошла ко мне и обняла. Пришлось задержать дыхание. Всё ради победы! — Моё солнышко разрубило ваше полено настолько ровно, что оно тут же склеилось обратно!
Братья Апостолы бросились к деревяшке и стали крутить её в руках. Бедный кусочек сруба переходил из ладоней в ладони и изучался так пристально, будто где-то в нём было золото. Лица Владлена с Марленом напоминали аборигенов, которым впервые показали порнографический журнал. Казалось, ещё немного, и полено войдёт в статус божества в этой деревне.
— Не могу поверить, брат, — сказал чернявый, который не участвовал в соревновании и был судьей. — Прости, брат, но я вынужден признать — мы проиграли, брат.
— Брат… Я сам бы не рассудил честнее… Ты — настоящий брат…
Они ударились лбом о лоб и снова зарыдали.
— Мы снова без жены, брат, — хныкал Марлен.
— Но, по крайней мере, мы есть друг у друга, брат…
— Брат…
Толпа с уважением смотрела на нас, а мне уже было нечем дышать. Я кое-как отстранился от Флюры и сделал поклон, девушка же совершила красивый реверанс. В конце концов селяне захлопали в ладоши и заулюлюкали:
— Молодчина! Приезжий, но какое понимание нашей культуры!
— Ты обязательно должен сразиться с нашим старейшиной, Сталленом! Его ещё никто не побеждал!
— О, да! Эта битва будет легендарной!
Народ расступился, и мы смогли покинуть это злосчастное место. Хотелось вздохнуть с облегчением, но вдруг…
