— Почему? — меня уже так и подмывает не послушаться. Отстоять своё право принимать решения — пойти сесть в машину.
— Саш, у него резина летняя. Это реально очень опасно, сейчас даже на «липучке» тяжко водителям. Только шипы. Вон посмотри, около магазина ещё пара автомобилей стоит.
Мы подходим к двум брендированным машинам такси. Одна из них на заказе, а вторая как раз только освободилась и не успела принять вызов. Договариваюсь с водителем и сажусь на заднее сидение.
— Если хочешь говорить со мной дальше, сделай вид, что звонишь по телефону, — напоминает мне Игнат. Беру мобильный и прикладываю к уху.
— Как ты заметил?
— Что?
— Что у него не та резина. Я бы в жизни не подумала посмотреть.
— Профессиональная деформация дедуктивного метода — подмечать детали. Есть болезни очень похожие между собой на первый взгляд. Но от умения их отличить, зависит человеческая жизнь.
— Какие например?
— Ну…Например, инфаркт очень часто маскируется под «острый живот». У пациента начинается тошнота, «ускоряется» кишечник и можно совершить глобальную ошибку, не сделав ему экг.
— О… Хорошо, что я не стала врачом. Слишком большая ответственность, когда от тебя зависит жизнь.
— А разве от учителя не зависит? Просто наши ошибки заметны сразу, а ваши спустя годы. Родители не могут научить всему, даже если они — очень хорошие родители. Их главная функция — защита и поддержание благоприятных условий жизни. Вот, например, если бы не твой отец, может быть, вчера Денис не поставил сыну твоей подруги правильный диагноз. Он пришёл бы в сад, и не известно чем закончилась бы следующая встреча с аллергеном, — я ненадолго «подвисаю», слушая спокойный, бархатный голос Игната. Осознавая, как он глобально прав. Попробуй, смухлюй в кажущейся мелочи, типо летней резины или нераскрытой на уроке темы. А через десять лет твой ученик поедет за границу и потеряется, например, на экскурсии… Даже не хочу фантазировать дальше на эту тему, поднимаю голову и смотрю на своего призрака, ставшего за несколько дней для меня другом, приятным собеседником и, чего уж тут врать себе, желанным мужчиной.
— Приехали, девушка, — таксист оборачивается ко мне, — С вас четыреста рублей.
— Вот, возьмите, пожалуйста, — подаю ему деньги и берусь за ручку, чтобы открыть дверь.
— Я это, — смущается водитель, — Подождать вас могу, — Сейчас такая погода, в следующий раз можете долго ждать, — чувствую, как от легкого внимания ко мне постороннего мужчины, напрягается Игнат. Он складывает руки в замок на груди и делает вид, что любуется высокой елкой, стоящей посреди площади.
— Спасибо большое, — отвечаю таксисту с улыбкой, — Обратно я нескоро и, скорее всего, пешком, — открываю дверь, делаю шаг на тротуар.
— Девушка, — мужчина снова меня окликает, — А номер вашего телефона можно попросить? — он стягивает с головы тонкую шапку и сминает ее в кулак, — Пожалуйста…
— Я замужем — отвечаю ему мягко, но твёрдо и выхожу из машины.
— А ведь ты действительно замужем, — задумчиво говорит Игнат.
— А ты женат, — меня задевает его интонация, — Чего тебе переживать? Я — девочка взрослая, сама о себе позаботиться могу и второй раз вешать хомут на шею из ежедневной готовки и стирки не собираюсь.
— Саша, не все мужчины плохие, — примирительно говорит Игнат.
— А я и не говорю, что вы плохие. Я говорю, что, может быть, тоже хочу, чтобы мне утром завтрак приготовили и сапоги почистили, — в расстроенных чувствах, не замечаю, что последнюю фразу произношу очень громко и уже войдя в здание почты.
— Ооо! Чего бушуешь, Александра? — хохочет начальница отделения. С коллегами Алёны я познакомилась на корпоративе. На удивление, они оказались милыми, приятными женщинами со своими проблемами и историями взлетов и падений, — Никак речь для бывшего мужа репетируешь?
— Здравствуйте, Галина Львовна! Привет! — машу рукой девочкам, чьи макушки торчат из-за компьютеров, — Ага. Достал звонками. Алена должна была предупредить, что я за письмами зайду.
— Да, звонила. Вот держи. Ты если что, обращайся. У меня есть адвокат хороший по семейным делам. Смотри, я тебе письма по адресам разложила.
— Спасибо большое. Ещё Алена просила из ее стола раскраски и фломастеры взять. Поможете найти?
— Так, погоди, — она открывает ящики и шуршит, — Вот держи, нашла их калякалки. И шоколадку нашла, передай ей, что мы ее съели. За моральный ущерб.
— Хорошо, — улыбаюсь я женщине, — А с мужем все-таки на мир пока надеюсь, — забираю предметы для рисования и стопку писем со стойки, — Ну пока! С наступающим вас! Когда выходные то?
— Охх, — раздаются стоны из разных уголков, — Хоть бы тридцать первое дали.
Когда мы с Игнатом закончили раскидывать основную часть писем, стало смеркаться. Тему бывших отношений больше благоразумно не затрагивали, бродили по заснеженным дворам и болтали о приятной ерунде.
— Вообще, я сегодня ещё хотела купить елку. Терпеть не могу пластиковые, особенно их запах, когда иголочки нагреваются от гирлянды.
— Я в детстве думал, что если елку не поставить, то Деду Морозу будет некуда подарок положить. Боялся, вдруг он придёт заранее, а дерева в шарах нет, — шутит Игнат, — Поэтому, чтобы я не доканывал родителей каждое утро вопросом «А когда мы будем елку наряжать?», она появлялась в нашем доме недели за две до дня Х.
— Вот Тошка точно такой же, — я смеюсь ему в ответ, — Поэтому у них с начала декабря пластиковая стоит.
— Саш, нам бы в клинику поехать сейчас. Ты можешь закончить с письмами завтра? А то у Дениса дежурство закончится.
— Ого! — я смотрю на часы, — Уже пять вечера. Поехали. Надеюсь, что он захочет нам поверить.
— Как я без тебя раньше жил, Сашка? — его взгляд запускает мурашки по спине. Я смущаясь, отвожу в сторону глаза.
— Хорошо жил. Судя по масштабам больницы.
— Вот только не она меня спасает, не друзья — врачи, а ты…
Александра 10
— Ну ты чего? — подбадривает меня Игнат. Он уже вошёл в кабинет, а я стою возле двери Дениса, положив вспотевшую ладонь на ручку, и не решаюсь ее опустить, — Саш? — резко выдыхаю и жму.
— Здравствуйте, Денис Витальевич. Можно?
— Входите, — он снимает со светового стола рентгеновский снимок, делает пометки в карте и откладывает ее в сторону, — Ну так чем обязан? Признаться, вы с подругой меня немного…хм… шокируете интересом к моему другу. То, что попыталась поведать мне сегодня Алена Михайловна не укладывается у меня в голове, хотя чисто теоретически, предположив, что осознанные сновидения существуют… — он разводит руки в стороны и жестом приглашает меня присесть ближе к столу, — Слушаю вас, — он смотрит на меня гипнотически, даже с легкой надеждой.
— Скажите, Денис, а есть, ой, — смущаюсь я отсутствия отчества.
— Все в порядке, — он останавливает мои извинения, — Можно без отчества.
— Так вот… — я продолжаю, — Есть что-то, что может знать только Игнат?
— Хм… Ну допустим. Зачем вам это?
— Чтобы вы мне поверили, что Игнат сейчас стоит справа от меня, — врач непроизвольно кидает взгляд в Игната и задумывается- Александра, — он делает задумчивую паузу, — На данный момент я склонен вам не доверять и подозревать в дружбе с супругой Игната. Вчера ночью я даже подумал, что вы решились на преступление, а болезнь мальчика просто прикрытие…
— На преступление… — повторяю я за ним почти беззвучно, — Вы о чем?
— Не важно… — отвечает задумчиво и «вскидывается», — Ну так удивите меня!
— Игнат, скажи мне тайну Дениса Витальевича, — говорю, поворачивая голову за своё плечо.
— На самом деле, — говорит Игнат, — Денис мечтал стать пилотом гражданской авиации, но не прошёл по здоровью, был слишком худой, а поступить в Мед его пинками загнал дед. Между прочим, известный кардиолог.
— Думаю, хватит, — я прерываю Игната, — В мёд вас заставил поступить дед, а вы хотели стать пилотом, — говорю удивлённому Денису.
