Где тут деньги?
Почему меня аж лихорадит?
Что за искристые куски то ли смолы, то ли руды в сетках?
Короткий поиск и пара услышанных слов прояснили ситуацию. Там в холодной глубине из многочисленных трещин в коре водорослевого гиганта Ленивого Планва вытекают и тут же загустевают, превращаясь в кристаллы, потоки желтовато-красной смолы. Эти вот кристаллы и вывозили в грузовых сетках, а они быстро оплывали, теряя грани и грозя растаять. Как показало дальнейшее наблюдение — груз смолы сбрасывался прямо во внутренний двор заиндевелой постройки слева от статуи. В этом здании располагалась алхимическая фабрика. Название — Смолоколня Тамура. Кто бы сомневался.
Посмотрев еще выше, на вращающийся огромный водоворот, что посылал к древесному гиганту течения треплющие его крону, я продолжил слушать и за следующие пять минут познал целый пласт сконцентрированной информации о Ленивом Планве.
Неплохо!
В моей голове не появилось подсказки. Но моя непонятная уверенность, граничащая с безумным азартом и желанием плюнуть на все дела и заняться исследованиями, никуда не делась. Более того — эта странная уверенность стала сильнее и мне потребовалось немало моральных сил, чтобы справиться с ней.
Поняв, что еще немного — и я действительно ринусь на поиски звенящего золота, что поджидало меня где-то поблизости, я заторопился. Вернувшись к помощнику, коротко кивнул, указал на нужную нам ветвь, что заканчивалась нисходящими — ну или восходящим — широким пандусом-улицей, что вел выше. Устриц тут хватало. Они повсюду. Но настоящие гиганты росли где-то в верхней трети величественной раскидистой кроны. И там была вполне мирная зона, где усердно трудились сборщики устриц, коих впору называть грузчиками. В той зоне почти ничего авантюрного, там даже нет агрессивных монстров — если не считать ночного времени, когда сюда прибывают хищные и умелые рыбы-молоты, способные крушить устричные раковины и добывать нежное мясо моллюска. Как упомянула представительница Морского Ангела — с рассветом на листьях и ветвях лишь осколки раковин, редкие жемчужины и ощущение что разминулся со смертью. Кстати — это не акулы-молоты. Совсем не похожи. И молот растет не на носу рыбины. Где именно — она не пояснила потому что ее перебили и задали какой-то вопрос. И вот теперь я мучился, пытаясь представить себе рыбу с растящим из ее тела молотом. Но получалось плоховато…
Быстро поднявшись, благоразумно держась правой стороны, чтобы нас не смел противоходный левый, мы вскарабкались по изогнутому стволу-улице, что доставил нас еще выше. Здесь нас встретил звук воющего ветра, вернее воды, исходящий от злобных порывистых течений, швыряющих нам в лица ошметки водорослей, песок и различные мелкие несуразности вроде крохотных песчаных часов, странных прозрачных розовых червей перевязанных бантиками, изредка медных монеток, а порой прилетал ржавый наконечник стрелы, кинжал или обломок меча. Прикрываясь щитами, дружно толкая тачку, мы поднялись еще на один «этаж», после чего очутились на движущемся как лифт листе, что благополучно доставил нас к Устричной Ветволистной Благодати, как именовалась эта подзона в подзоне Планва в зоне Леса Тамура, области Тамура. Сейчас ум за разум зайдет и я рехнусь. Стану бесноватым ахилотом…
— Господин.
— Вижу-вижу — закивал я, потрясенно глядя на устрицу, что вполне могла поспорить по размеру с тюленем. И клыки имелись — торчали из нижней створки, отчего устрица казалась окаменелым жирным кабаном. Как я уже знал — клыки просто украшение, вернее предмет пассивного устрашения, как кто-то из игроков предположил на игровом форуме. Не ешьте меня рыбы-молоты — а то проткну-у-у!
Не выдержав, я обратился к пробегающей мимо коротковолосой девушке с молотком в одной руке и с топором в другой:
— Простите… а где у рыбы молот?
Ничуть не удившись, девушка Руба-Тюк, даже не замедлив шага, ответила:
— В нижней пасти спрятан.
— Как я и думал — кивнул я — Да… вот прямо так и думал…
— Врешь.
— Вру — признался я — От неожиданности просто.
— Они тебя сожрут! Не вздумай тут ночью торчать!
— Спасибо, о воительница.
— Удачи! — улыбнувшись, девушка прыгнула вниз и нисходящее течение тут же унесло ее куда-то в сторону, отправив по направлению к лежащему внизу угрюмому лесу. Ненадолго замерев, я всмотрелся в Лес Тамура, освежая в голове запомненное. Карта ДДФ не шла у меня из головы. Как и Полундра Ра, что обживалась сейчас в Яслях, которые ей не покинуть пока я не добуду информацию, с помощью коей она отыщет в колыбельной Приглубья заветный мятый лист крепкой водорослевой бумаги.
— Начинаем! — распорядился я, закидывая щит за спину — Хватаем самых жирных, Дуль-Мирл! Самых жирных!
— А когда дыхунов будить?
Посмотрев на привязанные к тачке кожаные бурдюки и две прозрачные банки с лиловатой мутной жидкостью, скрывающей дрыхнущих дыхунов, я задумчиво произнес:
— Торопиться не будем. Пока тележка не затрещит — ждем.
— Мудро.
— И бойся летающего мусора — уже присев, предупредил я и покосился на воткнувший в кору обломанный арбалетный болт — Мир хочет прибить нас.
— Не мир, господин — поправил меня помощник — Сухопутники все клятые! Тонут и тонут, тонут и тонут, окаянные! Еще мой прадед всегда на них ругался. Как не потопнут — столько хлама на головы наши падает…
— Ну да — хмыкнул я — Могли бы и аккуратней тонуть, да?
— Вот я и говорю!
— Устрицы — напомнил я — Устрицы!
* * *
Поздравляем!
Задание «Сбор устриц!» выполнено!
Награда: тридцать серебряных монет.
Дополнительная награда: крепкий стальной топор.
— Устрицы действительно первоклассные — повторил трактирщик, глядя, как его крепкие помощники споро утаскивают живую добычу на кухню — Ты сдержал свое слово, Бульк. И сделал дело.
— Дело делал не я один — широко улыбнулся я и указал ладонью на смущенно переминающегося Дуль-Мирла — Мой верный помощник выполнил самую тяжелую работу.
— И ты не забываешь о скромности — одобрительно кивнул хозяин заведения — Что ж! От Клинка Тамура небольшой подарок — четыре кружки свежайшего саргассова пива. Пивал хоть раз такое?
— Пока пробовать не доводилось.
— А ты испробуй, Бульк. Сразу скажу — пиво сваренное подводными пивоварами получше сухопутного будет! Потому как наше — родное! Всеми жабрами ощущается крепкий настой, а живот бурлит от избытка доброго газа — и плавать легче!
— Благодарю — склонил я голову, сгребая со стойки монеты, а затем и стальной одноручный топор с длинным шипом на обухе.
Не забыв прихватить пиво, мы покинули ставший столь гостеприимным трактир и, не став уходить далеко, присели на первой встреченной лавочке, поставив между нами звякнувшие кружки. Их мы обещали вернуть. Пить в трактире не хотелось — сумрачно там и личности в плащи закутанные по углам сидят, светящимися глазами зыркая. А тут снаружи яркий солнечный подводный день, разноцветные рыбешки чертят на водном небосводе причудливые фигуры… хорошо! Дышится полной грудью, а прохладное пиво едва слышно шипит под плотно прилегающей крышкой.
— За твое здоровье, господин Бульк — улыбнулся помощник.
— За твое здоровье — кивнул я и, звякнув кружками, мы надолго затихли, сидя на лавке, делая мелкие глотки и наслаждаясь прекрасными видами.
Где-то только минут через двадцать я с трудом заставил себя вернуться к делам. Первым делом вручил Дуль-Мирлу десять серебряных монет, велев половину доставить Дре-Скину, остаток же потратить на что угодно. Не дав обрадованному помощнику долго рассыпаться в благодарностях, отвел его на рынок, где после ожесточенных торгов скупил уйму дешевейших рваных шкур оборотневых лягушек. Следующие торги принесли товар подороже и покачественней. Сгрузив все в тележку, я кивнул Дуль-Мирлу и вскоре уже смотрел ему вслед — помощник направился в Приглубье, где его с нетерпением ждал кожевенник.
