Как я уже говорил, любви между нами не было. Так, целовались несколько раз, но на этом всё и закончилось. К Насте я относился, практически так же, как и к Оле, чем эта зараза и пользовалась без зазрения совести.
— И где же был мой верный охранитель? Почему он не пришёл спасать меня от нападения предателей? — произнесла стоящая в дверях своей комнаты Настя.
Одета она была во всё в то же синее вечернее платье, в котором я выбрасывал её за окно, спасая от дяди Димы.
Правда, если в тот раз она ещё была не до конца готова, то сейчас стояла при полном параде. Вот только глаза как-то нездорово блестели, словно Настя собирается вот-вот разрыдаться.
Чёрные, блестящие волосы были собраны в замысловатую причёску. Идеальный макияж, подчёркивающий и без того прекрасное лицо. Небольшой кулон, на тонкой цепочке, устроившийся в ложбинке, между упругой грудью минимум третьего размера. Уж чего не знаю, того не знаю. Да и на глаз определять это у меня совершенно точно не получается.
Да будь она сейчас голая, я бы не смог сказать, какой у неё размер груди. Одно дело пялится на обнажённые прелести в интернете и совсем другое видеть вживую.
На тонких запястьях Насти висели два браслета, явно из одного гарнитура с цепочкой и кулоном. В каждый браслет было инкрустировано по крупному прозрачному камню.
Так, стоп! Вроде во время третьей попытки спасти Настю, камень в браслете был красным. Хотя, скорее всего, мне это просто показалось. Стресс, страх за её жизнь и ещё куча факторов, повлияли на моё восприятие.
На ногах княжны красовались остроносые красные туфли на огромной шпильке.
Так-то я был выше Насти, но благодаря шпилькам она полностью нивелировала эту разницу. Может она даже была немного выше. Но я точно не комплексовал по этому поводу.
— Как раз этим я и занимался, когда убил предателя — Голицына, направлявшегося в твою комнату. — сказал я, наблюдая за моментально меняющимся лицом Насти.
В следующую секунду мне пришлось уворачиваться от, казалось бы, хрупкого кулачка этого ангела во плоти. Вот только этот кулачок принадлежал физику и пропусти я удар, вполне возможно, валялся бы сейчас с переломанными костями в другом конце коридора.
Вот же потянул меня чёрт за язык, сказать ей о Голицыне. Она же знает его с самого рождения и считала едва ли не своим вторым отцом. А тут я заявил, что убил его своими руками. Как-то совершенно не подумал о последствиях. Похоже, до этого момента Настя не знала, кто убил дядю Диму.
Хорошо, что императрица намного более продуманные меня в этом плане. Следующий удар Насти, от которого я наверняка бы не смог увернуться, она приняла на блок и уже через мгновение, скрутила дочь, заломав ей руку.
— Серёжа спас тебе жизнь! — строго произнесла императрица.
— Я не верю, что дядя Дима мог причинить мне вред! — сквозь зубы произнесла Настя, стараясь изо всех сил не показывать нам, как ей больно.
А в том, что ей сейчас очень больно я не сомневался. Приходилось мне несколько раз спаринговаться с императрицей, когда бывал у них в гостях. Так я каждый раз возвращался оттуда избитый, словно не умел драться совсем.
— Дело твоё, но он бы не задумываясь лишил тебя жизни. — сказал я, вновь вспоминая улыбку Голицына, когда я увидел его с оторванной головой Насти.
— Я никогда не соглашусь выйти за тебя замуж! Если отцу это так надо, так пусть он сам и выходит!
Доказав, что она настоящая женщина, выпалила Настя. Неужели она могла допустить мысль, что я сгораю от желания стать её мужем?
Меня просто поставили перед фактом, и всё.
«Сейчас помолвка, через годик свадьба. После окончания учёбы первый ребёнок. А там глядишь и прикипите друг к другу. Настоящие чувства появятся. Ещё детишек решите настругать дело-то нехитрое. Тем более, для нас — мужиков. Наше дело не рожать — сунул, вынул и бежать». Сказал мне дед, которому и было поручено поставить меня в известность.
Уж как это всё происходило у Насти, я не знаю. Как-то так вышло, что мы даже не разговаривали с ней об этом.
Оба со смирением приняли решение родителей. Что для меня, что для неё могло сложиться всё гораздо хуже. А так вроде и знаем друг друга очень хорошо и ладим нормально. По крайней мере, ладили. До того, как я убил Голицына.
А ведь серьёзно! До меня только сейчас дошло, что я убил человека. Отнял чужую жизнь. И сделал я это ещё во время первого нападения, иссушив напавших на поместье дружинников. В тот момент мне совершенно точно было некогда до душевных терзаний. А потом убивал и убивал ещё множество раз, во время тренировок Даяны. Но в том месте явно, что-то делали с моей психикой, слишком легко и просто я воспринимал всё происходящее.
А вот сейчас, когда всё закончилось и снизился уровень адреналина в крови — как-то мне сразу стало не по себе. Закружилась голова, потянуло в сон, меня начало шатать и пришлось облокачиваться об стену.
— Всё же успела задеть бедного парня, маленькая пигалица! — гаркнула на дочь императрица. — Света помоги Серёже, ему стало плохо.
Глава 7
Из комнаты тут же выбежала перепуганная мама и бросилась ко мне, активируя свой дар.
Но как она не старалась не смогла найти никаких повреждений.
— Ты впервые убил человека? И только сейчас осознал это? — спросила императрица, которая всё поняла.
Я просто кивнул. За, что получил испепеляющий взгляд от Насти. Вот же ещё одна проблема на мою голову.
Я тут, значит, спасаю её ценой своей жизни, а в итоге получаю подобное отношение. Но и хрен бы с ней, пускай побесится. Я не её ухажёры, которые уже давно навалили бы в штаны от столь неприкрытой агрессии со стороны Великой княжны. Я же если потребуется, могу и надавать ей по заднице. Что уже делал неоднократно.
Я поклялся её защищать и буду это делать. А в качестве официального мужа или обычного охранителя, для меня неважно. В обоих случаях есть как свои плюсы, так и минусы.
— Где Оля? — не став больше ничего говорить, спросил я у успокоившейся мамы.
Она, как и отец в своё время, а ещё раньше дед говорили мне, что самое сложное впервые отнять чужую жизнь. Меня с раннего детства готовили к этому. Прямым текстом говоря, что в нашем непростом деле по охране императорской семьи приходится порой убивать и делать это нужно без малейших раздумий.
Слишком много людей, которые желают смерти императору и его семье. И как сегодня выяснилось подобные люди есть даже в его ближайшем окружении.
Оля нашлась сидящей на кровати Насти, в руках она сжимала огромного плюшевого медведя. Шум за пределами комнаты ей был совершенно неинтересен, но как только зашёл я, сестрёнка тут же бросилась ко мне.
Уткнувшись мне в грудь, она тихонько начала плакать. Пускай поплачет сейчас это ей нужно.
Вот так мы и стояли вместе довольно долго.
Императрица взяла с Насти обещание, что та не будет больше на меня кидаться и отпустила её. Сама она вернулась к прерванному моим появлением занятию.
На прикроватной тумбе стояла открытая бутылка вина и лежали нарезанные фрукты. Так они с мамой тут вовсю снимают стресс. Хотя мне даже представить себе страшно, сколько нужно спиртного, чтобы снять стресс физику и целителю.
Ведь не на маму, не на императрицу алкоголь практически не действует. Но, скорее всего, они это делают для душевного успокоения, а не каких-то физических проявлений.
Минут через двадцать в открытую дверь постучался Мазуров и сообщил, что кортеж готов. Императрица и Великая княжна отправляются домой. Если Юлия Сергеевна ещё пыталась возражать, уповая на то, что у них с мамой ещё остались не допитыми пол-ящика вина, то Настя пулей выскочила из комнаты.
К ней тут же пристроились несколько человек из Гнева.
— Мне тоже пора. — сказал я, отодвигая, успокоившуюся Олю.
Мои обязанности по охране Великой княжны никто не отменял.
— Почему ты должен постоянно находиться рядом с этой истеричкой? — спросила сестрёнка. Напрочь игнорируя тот факт, что сама рыдала несколько минут назад. Вот такие они женщины, постоянные двойные стандарты.
