— Или божественное вмешательство? — хмыкнул Ларс, вспомнив, по-видимому, фразу из вступления к «Откровениям».
А Эш невольно вспомнил про двенадцать и одного.
Ему вдруг пришло в голову, что кто-то ведь установил традицию тринадцатого месяца в году. Кто-то придумал эту толику хаоса, которая помогает сохранить порядок.
Он вытащил из кармана древний оберег. Крестик поблескивал в свете языков догорающего костра.
— Может, кто-нибудь из древних богов?.. А?..
— Вот только не надо их там всех по именам вспоминать! А то шут их знает, услышат еще, — фыркнул Ларс. — Хватит с нас и одного божества…
Эш улыбнулся.
— Это точно.
Ночью ему почему-то приснилась мать.
Она снова сидела рядом с Эшем, указывая рукой за звезды. Ее шумные соратники болтали о чем-то своем, а за их спинами лежало чудовище, похожее на жука — но теперь-то он знал, что это вовсе не убитая одержимая тварь, а сломанный ловчий. Эш замерзал, прижимался к матери, но не находил в ней тепла.
Эта женщина была холодной, а ее одежда — сырой.
Очнувшись, он увидел, что уже рассвело, а он, продрогший, лежит щекой на мокрой холодной траве.
Дарий еще спал, тревожно подрагивая мышцами рук — наверное, пытался во сне изменить исход недавней битвы. Ларс, стоя на коленях, раздувал угли. Рядом с ним парилась кружка кипятка.
Эш приглушенно простонал, поднимаясь: его разбитое и не успевшее отдохнуть за ночь тело не желало слушаться. Обожженная кисть руки, которую вчера залечили бальзамом Аварры, ныла под повязкой.
— Хреново? — коротко спросил Ларс.
Эш кивнул, зябко обняв себя за плечи.
— Холодно-то как. Вот тебе и Эмеш…
Крыс подвинул Эшу кружку с горячей водой.
— На, согрейся. У местных женщин взял. Тоже когда проснулся, зубами стучал.
Его взгляд задержался на лице молодого ворона, в очередной раз повзрослевшего после воскрешения.
— Что, сильно изменился? — спросил Эш, вдруг осознав, что не видел своего нового отражения.
— Нет, не сильно. Но ты бы притормозил с этим делом, а то скоро Дария догонишь.
Он еще несколько раз сильно дунул на угли, и на свежих дровах полыхнул маленький язычок пламени.
— Пошло дело, — прокомментировал Ларс и пересел ближе к Эшу, утирая заслезившиеся от дыма глаза.
— Хорошо, что никого из вас эхо не накрыло, — задумчиво проговорил Эш. — Хотя и странно это. Ведь вы оба все жилы из себя в том бою повытягивали.
Ларс усмехнулся.
— Ну, я бы повременил радоваться. Лучше бы сейчас, в безопасном месте им отмучиться и отлежаться. А так висит теперь над головой, как топор. И не знаешь, в какой момент рубанет. Как скрутит нас обоих в неподходящий момент…
— А может, пронесет?..
— Может, и пронесет, — согласился Ларс. Уверенности в его голосе не было, но и спорить по этому поводу он не стал. — Слышь, ворон… Я тут подумал… Эти ловчие вчера — просто чушь какая-то. Если Единственный хотел бы тебя убить, он мог бы это сделать на месте встречи. Зачем здесь-то? Тут все-таки сотники, все такое. Конечно, они не сильно помогли…
— Да я понял, о чем ты. И согласен, это странно. Но вообще у Аварры очень специфические методы давления и воздействия…
— Вот и я о том же. На самом деле, я не знаю, его это рук дело, или нет. И ты тоже не можешь этого знать наверняка. Но эти ловчие совершенно точно могли бы быть его орудием. Могли, понимаешь? А теперь представь на минуту не десять, не двадцать… А сотню таких хреновин. И сколько стигматиков нужно положить, чтобы остановить их в случае чего.
— Ты это к чему все?
Ларс сплюнул в сторону.
— Да так. Просто… Если даже мы выполним все его условия, и все получится… Ты представляешь, кого мы выпустим за ограду?.. Думаешь, когда эта тварь божественная одержит свою победу, он действительно пощадит тех, ради кого мы ввязались во все это?
Эш усмехнулся, обнимая ладонями горячую кружку.
Она обжигала руки, но это ощущение сейчас было приятным.
— Знаешь, когда я жил на мысе… В общем, до шести лет там воспитанники живут не под наставником, а группой. Общие тренировки, занятия каллиграфией, верховая езда…
— Да ну, каллиграфией? — саркастично переспросил Ларс. — Серьезно?..
Эш с укором взглянул на приятеля, но от улыбки не удержался.
— Да, представь себе.
— И какие у тебя были успехи?
— Пороли часто. Но не суть… Понимаешь, до того мы никого не убивали. Нашими врагами были чучела из соломы и бедные тыквы. А у них, как ты понимаешь, глаз нету, и плакать они не умеют. А тут нам привезли волчат. Не совсем щенков, а голенастых подростков. Привезли, чтобы мы научились убивать не мешки с соломой, а живое, которое воет, дергается и обливается горячей кровью. Признаться, нам всем их было жалко. А один паренек из наших так расчувствовался, что посреди ночи решил открыть им клетку. Чтобы освободить. А зверей наши наставники специально держали голодными, чтобы злее были. Так вот, можешь себе представить, что сделала стая молодых голодных волков со своим шестилетним освободителем. Поэтому — нет, я не питаю никаких иллюзий касательно договора с врагами. Вот только враг ли он? Этот вопрос посложнее будет.
— А что, разве у нас есть какие-то причины сомневаться? И потом… С такой властью нельзя остаться «другом» в любом случае. Вся сила — в одних руках, все решения — из одной головы, и целая орда неубиваемых тварей, которые готовы исполнить любой приказ. Или заставить кого угодно исполнить что угодно. Как он заставляет нас.
Эш отхлебнул из кружки, обжигая язык.
И, глядя в костер, медленно проговорил:
— Знаешь, что мне удивительно. Вот ты охренел от мощи ловчих. А мощь гигантов тебя не смущает?..
Ларс фыркнул.
— А что гиганты? Они — наши, Эш. Порождения нашего мира, которые просто есть. И обычно вообще ни во что не вмешиваются.
— А если однажды вмешаются?
— А если солнце упадет на землю? — в тон Эш ответил Ларс вопросом на вопрос.
— А если духи скоро сожрут нас всех, что тогда?
— У нас акады есть!
— Еще у нас есть Иркалла и полная жопа во Внешнем круге, где люди живут, как скотина на убой — это как по-твоему? Тоже — «просто есть»? Порождение нашего мира? — начал заводиться Эш.
— И что ты предлагаешь? Положить всех под брюхо ловчему?
— Нет, давай лучше сразу скормим всех нахрен, чтоб не мучились! — вспылил Эш.
Ларс вдруг невесело рассмеялся.
— Вот мы с тобой добрые…
Эш невольно улыбнулся. Снова хлебнул кипятка и понял, что голоден.
— Это молот и наковальня, Ларс. И я пока не знаю, что лучше. Надо думать, смотреть… И задавать правильные вопросы. У нас еще есть время, чтобы определиться. Но если вдруг все окажется именно так, как ты говоришь — ты встанешь вместе со мной против Единственного?..
Ларс подбросил в разгоревшийся костер пару новых поленьев. Огонь весело затрещал, вгрызаясь в свою новую пищу.
— А ты, чисто в теории, готов против него пойти? — спросил Ларс, зыркнув на Эша. — Несмотря на…
— Да, — жестко ответил тот.
— А как же твоя девочка?..
— Точно так же, как и твой сын. Если мы это действительно затеем, то у нас будет только одна попытка, без права проиграть или умереть в бою.
— Легко сказать, — вздохнул Ларс.
— Нет, говорить такое тоже нелегко, — возразил Эш. — Пойдем возьмем чего-нибудь пожрать? И Дара уже будить нужно.
— Да оставь его пока. Я тут карту немного покрутил, пока вы спали. Прикинул, как нам лучше дальше ехать. Пойдем поедим, и я тебе покажу…
Сборы были недолгими — благо, медведь вчера выделил двух человек на поиски разбежавшихся во время боя лошадей.
Уложив небогатый скарб, не сговариваясь, заехали на могилу к Шеде — попрощаться. И отправились согласно новому маршруту в место, обозначенное Аваррой.
Первые дни погода не радовала — небо дождило, сырая земля чавкала под копытами и в воздухе неуловимо запахло надвигающейся осенью, хотя до ее прихода в календаре оставалось еще немало дней.
