В голове мелькнула мысль, что Гавриил Романов не стал бы стучать и пришел кто-то другой, но надежда быстро разбилась стоило двери открыться. На пороге стоял коренастый представительный мужчина в элегантном темно-синем костюме.
Широкие плечи, короткая стрижка, густые брови, волевой подбородок и даже мерцающие аметистовые точки на радужке не выдавали в мужчине представителя дома Романовых так сильно, как всепоглощающая аура, в один миг заполнившая пространство.
Аметистовая энергия переливалась словно бриллианты, завораживая взор. У мужской линии Романовых потоки были грубые и прочные словно канаты, но в то же время острые. Находиться в одном помещении с высокоранговым Романовым само по себе занятие не из приятных, выдержать которое любой среднестатистический одаренный счел бы за подвиг, о котором рассказывал бы своим внукам.
Но Гавриил Романов выделялся даже среди родственников наличием ауры подчинения, которая безо всякого контроля самопроизвольно окутывала все материальные объекты вокруг и медленно, будто яд, подавляла волю всех присутствующих.
В один миг тело потяжелело в несколько раз и каждый атом в помещении попал под контроль ауры.
— Благодарю, — вежливо пробасил Гавриил и дверь за Романовым плотно закрылась.
Ближайшее к брату императора кожаное кресло развернулось под действием ауры подчинения. Не успел я и глазом моргнуть, как свет лампы потускнел, у дальней стены затрещал разожжённый камин, а прямиком из верхнего ящика комода по воздуху пролетела сигара, бутылка виски и пара стаканов с кубиками льда.
— Присаживайся, — доброжелательно махнул рукой Гавриил на кресло напротив и принялся разливать выпивку.
Выдержав жесткий властный взгляд Романова, я вежливо кивнул и расположился в кресле. Каждое движение под аурой подчинения давалось с трудом, будто в болотной трясине. Дышалось тоже соответственно.
Никак если быть точнее. Без потоковой подпитки у простого человека в таких обстоятельствах разом отказали бы все внутренние органы. Хорошо, что я не один из них.
— Привет, Гавриил. Рад видеть тебя в добром здравии, — наплевав на все обязательные титулы в обращении к Романову, сказал я.
Брат императора даже бровью не повел на мою фамильярность, стянул с себя пиджак, который аккуратно приземлился на вешалку у дальней стены. После чего неспешно засучил рукава и рывком сорвал удушающий галстук.
Похоже, разговор обещает быть долгим.
— Ну, здравствуй, Марк, — сделав глоток элитного виски пробасил Гавриил Романов, — или, стоит называть тебя Хранитель?
Глава 9
— Смотря в каком контексте, — выдержав тяжелый взгляд Романова ответил я.
— Разве не так называется твой унаследованный от Бориса титул? Не удивляйся, Марк. Я привык подходить к делам обстоятельно. До беседы с тобой я проверил всех, с кем ты часто контактировал. Узнал много интересного.
— Догадываюсь кто был самым полезным «источником», — тщательно скрывая внутреннее негодование сказал я.
— Не вини Василису, Марк, — сверкнул глазами Гавриил, — она ничего не сказала. Едва я ее увидел, как понял, что эта женщина сделает все возможное, чтобы подать нужную мне информацию в максимально выгодном для тебя свете. А я не люблю долгие разговоры с теми, кто не настроен говорить прямо.
— Что ты сделал? — чуть громче чем следовало спросил я, и всем телом ощутил, как воздух вокруг потяжелел.
Давление что я испытал в кабинете Жеребцова в свой первый день в этом мире не идет ни в какое сравнение с тем, на что была способна подавляющая аура Гавриила Романова. Она была многократно сильнее, чутко реагировала на настроение своего хозяина и подстраивалась соответствующим образом.
Из всего дома Романовых только Гавриил обладал подобной техникой, которая и вывела его на ранг Гения. В ней его сила, и в то же время, слабость.
Ведь стоит преодолеть воздействие ауры, и брат императора окажется беззащитен и уязвим.
Вот и получается, что Гавриил сможет в одиночку уложить многотысячную армию одаренных среднего ранга, но один настойчивый и опытный высокоранговый убийца сможет одолеть Романова в бою один на один.
И такие фатальные уязвимости есть у каждого Романова без исключения. Ведь царский дом славится вовсе не своими боевыми техниками. Как действующий, пусть и не признанный, Хранитель Романовых, я знаком с всеми слабостями Романовых лучше кого бы то ни было в этом мире.
Даже лучше них самих. Кого-то убить чуть сложнее, как Гавриила или Наталью, кого-то в разы проще, как Киру, у которой в арсенале вообще нет ни единой высокоуровневой защитной техники. Базовый покров, щиты и пара фокусов, которые опытный убийца раскусит без труда.
— Ничего такого, из-за чего бы тебе стоило беспокоиться, — нахмурился Гавриил, который, вне всякого сомнения, читал большую часть моих мыслей, — Василиса крепкая и к утру уже придет в себя.
Похоже бал для Василисы отменяется, но ее жизни ничего не угрожает. Полегче, Марк. Это вовсе не повод устраивать разборки.
— Не сочти за угрозу, я просто вспомнил прошлое, ничего более, — вернув себе нормальный тембр, проговорил я.
— Знаю, — ничуть не напрягаясь отозвался Гавриил, — иначе этого разговора бы не было. Тебе повезло, Марк, что я даже отсюда вижу за твой агрессией преданность Романовым. Признаю, ее непоколебимость впечатляет. Немногие потомственные слуги могут похвастаться подобным.
— Я не слуга, — скривился я, — и мой дед им не был.
— Борис Жуков, которого я знал точно был далек от понятия слуги, — усмехнулся Гавриил, — прости, если это прозвучало бестактно.
— Знаешь, Гавриил. Ты представлялся мне немного другим, — подозрительно сощурился я и без стеснения просканировал собеседника своим взором вдоль и поперек, — Не будь я на двести процентов уверен, что передо мной находится именно Гавриил Романов, я бы посчитал тебя самозванцем. Совсем не похож на консервативного упрямого барана с мышлением позапрошлого века.
— Удивительно как с таким уровнем комплиментов ты пользуешься успехом у дам, — недобро улыбнулся Гавриил, но его аура, наоборот, сбавила напор, — Видать моя версия в этом мире отличается от той, которую ты знал. Так все-таки я баран, а не обезьяна?
— То была цитата моего деда, — пожал я плечами, — а с рожей похожей на обезьянью это уже мое личное наблюдение.
— Василиса была права, ты ни дня не способен прожить, намеренно не подвергая себя смертельной опасности. Никогда бы не подумал, что доведется услышать подобное в лицо и не разозлиться, — покачал головой Гавриил, — старею похоже.
— Мы оба знаем, что мне нечего терять и ты уже знаешь обо мне вещи куда более компрометирующие и все равно поразительно спокоен. К слову о старости, не парься. Ты и через двенадцать лет будешь в прекрасной форме. Пока не… ну ты понял.
— Пока меня не убьет парень с лазурной татуировкой, — покрутив опустевший стакан, задумчиво проговорил Гавриил.
— Именно. Слушай, раз ты это осознаешь и не ставишь под сомнение, то может обойдемся без сканирования?
— Не обойдемся, — безапелляционно ответил Гавриил.
— И моя удивительно непоколебимая преданность тоже не прокатит? — тяжело вздохнул я, осознавая неизбежность пустить свой мозг через потоковую мясорубку.
От одной только мысли об этом меня передернуло и проснувшийся инстинкт самосохранения стал судорожно подбирать варианты, чтобы этого избежать.
— Увы, — ответил Гавриил, — я должен все увидеть своими глазами. Позволишь?
С этими словами мой собеседник отставил в сторону стакан с недопитым виски и подался в мою сторону.
— Будто у меня есть выбор.
— Выбор всегда есть, — философски подметил Гавриил и вытянул руку, широко растопырив пальцы.
— Убить тебя и сбежать? Не говори глупости. Давай уже начинай, покончим с этим побыстрее, — уняв дрожь потоков и инстинкт самосохранения, проговорил я и склонил голову.
