Маршал, стоявший между двух своих генералов, лишь бросил взгляд на тушку Риденгера и внимательно уставился на короля. Чуть нахмурил брови, затем перевёл задумчивый взгляд на мою фигуру.
У меня на языке вертелась фраза, которая, как мне казалась, сейчас бушевала в голове маршала. Но Эриксон не произнёс её, продемонстрировав, что не зря носит свои погоны.
– Благодарю вас за помощь, ваше сиятельство, – произнёс он, склонив голову.
Вслед за ним поклонились и остальные шведы.
Я хотел вежливо ответить, мол, не стоит. Но не успел. Услышал приближающийся рёв мотора.
Хах! Форкх меня дери, неужели я прав насчёт спасённого нами короля?
– Кто-то спешит к нам в гости, маршал Эриксон, – с полуулыбкой произнёс я. – Вам уже доложили?
Эриксон нахмурился ещё сильнее. Сжал губы, а затем напряжённо кивнул.
– Да, – выдохнул он и повысил голос: – Попрошу всем расступиться. Дать дорогу!
Офицеры и мои космодесантники удивлённо расступились, образовав полукруг. Я заметил, как некоторые шведы с недоумением косятся на генерала Свенссона. Их взгляд будто бы кричал: «Чего замерли, генерал? Велите отнести Его Величество в лазарет! Срочно!»
Но тот, как истукан, стоял на одном месте и тупо глядел на распахнутые ворота базы.
И вот на территорию въехала тёмно-зелёная машина. Старенькая, причудливой формы – эдакий одногорбый верблюд с округлым кузовом и ревущим двигателем.
Машина остановилась в десяти метрах от маршала Эриксона. Четыре её дверцы распахнулись одновременно. Хех, по-любому водитель и телохранитель спешили открыть двери для пассажиров с заднего сидения.
Но не успели.
К этим пассажирам и было приковано всё моё внимание. Я увидел две фигуры в одинаковых чёрных плащах с капюшонами. Одна – высокая и долговязая. Другая ещё выше – метр восемьдесят семь, учитывая каблук, с широкой спиной и гордой осанкой.
Хех… какая стать! Какие уверенные движения.
А ведь он просто вышел из машины.
Человек поднял обе руки и скинул с себя капюшон.
Белокурые волосы, тяжёлые скулы, крупный подбородок. Очень похожее, но менее властное лицо я уже сегодня видел.
– Это же… – удивлённо заговорил князь Выборгский, стоявший рядом со мной, но осёкся.
– Ага, – усмехнулся я. – Король Швеции собственной персоной.
Его Величество Бьёрн Инглинг обратился к своим поданным на родном языке. Я стоял в четырнадцати метрах от него, но всё равно чувствовал колыхания невидимой силы. Правда, чувствовал очень слабо из-за разделяющего нас расстояния.
И всё же я окончательно убедился, что местный король владеет зародышем Ауры.
– Благодарит поданных за службу и просит прощения за то, что заставил волноваться, – князь Выборгский переводил для меня речь Его Величества. – А теперь в знак признательности он продолжит на русском языке.
Едва Антон Иванович замолчал, король повернулся в нашу с ним сторону. Радушно улыбнулся и кивнул.
Я кивнул в ответ, и мы с королём одновременно зашагали друг другу навстречу. Поняв это, Бьёрн улыбнулся.
– Рад лично приветствовать вас, ваши сиятельства, – поздоровался он со мной и Троекуровым и протянул руку.
– Простите, что в перчатке, Ваше Величество, – с улыбкой произнёс я.
– Ничего-ничего. Рад прикоснуться к вашему новейшему оружию, – проговорил он, пожав перчатку моего космодоспеха.
После двадцати секунд расшаркиваний со мной и Троекуровым Бьёрн Инглинг обвёл взглядом всех присутствующих, давая понять, что готов сказать нечто важное.
– По некоторым причинам я был вынужден остаться в Эребру, и вместо меня в столицу отправился мой двойник Ульрих. Полагаю, вы всё это и так поняли. И всё же, пока он был в плену, я был вынужден скрываться. Я объясню почему, – произнёс он, глядя на маршала Эриксона и его офицеров. – Услышав о том, что Ульрих объявил врагами наших русских союзников, я понял, что его взяли под контроль. Я уверен, что ни Ульрих, ни генерал Риденгер не предали бы меня! А значит слова, сказанные ртом Ульриха, не принадлежат самому Ульриху. Вот о чём я подумал. А затем я подумал, что, вероятно, тех, кого превратили в зомби, можно использовать иначе. Что если зомби можно выдать за обычного человека? И притом он всё равно продолжит делать то, что велит ему тот, кто его обратил?
Он вопросительно посмотрел на меня.
– Именно так всё и было, Ваше Величество, – кивнул я. – Вы весьма проницательны.
– Не стоит, – сдержанно улыбнулся он и, снова повернувшись к маршалу, продолжил: – Я полагал, что наш план с двойником сработал. Но не знал, так ли это в действительности? Догадался ли враг, что подчинил не меня, но продолжает выдавать Ульриха за меня, чтобы запутать наших солдат? Или же враг верит, что подчинил короля? Если второй вариант, то стоит мне самому дать о себе знать, я подставлю Ульриха. Мало ли что враг захочет у него узнать после этого? Мало ли что сможет сделать?
Хм… логично. Пока враг слепо уверен, что подчинил короля, ему и в голову не придёт спрашивать у подконтрольного: «Ты король? А где король? А кто знает, что ты не король?».
Его Величество не обладал всей полнотой информации и вёл себя осторожно. В худшем случае он мог бы заявить о себе, когда силы шведов и британцев с южного направления подошли бы к базе Эребру. Тогда бы королевские солдаты с южного направления поняли, что их водили за нос и атаковали бы врага. А резервы с базы к ним присоединились.
– Я был связан по рукам и ногам! – продолжил король. – Но благодаря доблестным действиям наших союзников под руководством его сиятельства князя Енисейского эти оковы сброшены. Мои верные друзья, Ульрих и генерал Риденгер, освобождены от вражеского проклятия. А значит, пришло время нанести ответный удар! Победить в этой битве! И защитить Эребру!
Его маршал, генералы и офицеры одобрительным рёвом откликнулись на пламенную речь своего правителя!
Какой энергичный король!
Мне по душе!
* * *
Раненный британский Гуру, владеющий атрибутом «земля», пытался удрать с поля боя. Он не отрывал ног от земли и двигался вперёд, будто на водных лыжах. А земля под его ступнями поднималась холмиками, напоминая волны.
Позади вражеского Гуру сверкнула белоснежная молния. Каким-то чудом британец успел развернуться и защитил голову блоком из двух перекрещенных рук, облачённых в толстые каменные перчатки.
Разумеется, не молния ударила в него, а человек, облачивший свой белый космодоспех в стихийный доспех из белоснежных молний.
Великий князь Тверской, Андрей Михайлович Оболенский.
Именно ему двумя минутами ранее удалось ранить британского Гуру. Затем князя Тверского атаковал мощный отряд из Мастеров и Наставников. Их благородная жертва позволила Гуру сбежать.
Но ненадолго.
Увеличив количество альтеры в облаке, Андрей Оболенский принялся осыпать противника бесконечными ударами. Со стороны казалось, будто бы в британца, который в этот момент уже покрыл себя каменным доспехом, со всех сторон бьют молнии.
Под кулаками и ногами великого князя крошился доспех его противника. Но никакой Гуру не стал бы Гуру, не обладай он мощной силой воли. Враг не сдавался – уйдя в глубокую защиту, он раз за разом восстанавливал свой доспех. Притом латал не только пробоины, но и наращивал толщину камня на тех участках доспеха, которые не атаковал Оболенский. В итоге за спиной врага уже образовался каменный панцирь, который с каждым мгновеньем увеличивался. Пока не превратился в скалу.
Нарастив за спиной и по бокам от себя каменную массу, напитанную жи́вой, вражеский Гуру начал погружаться в неё, используя уже созданную породу, чтобы защитить себя спереди.
Он тратил все оставшиеся силы на это. Загонял себя в каменный гроб.
Андрей Оболенский понимал, что сбежать после организации столь тяжёлой и глубокой защиты враг не сможет. И это после всех жертв, принесённых противником, чтобы дать этому конкретному Гуру уйти.
– Ваша светлость, замечена ещё одна волна подкрепления. С минуту на минуту враги будут здесь! – великий князь услышал в динамике шлемофона голос своего второго заместителя в Шведском походе – генерал-лейтенанта Игоря Ватрухина.
