— Видимо, недостаточно, чтобы некоторые дамы научились читать. На двери написано, что свой дурной вкус нужно оставлять за порогом, — прогнусавил он, затем перевел взгляд на Доминику. — Хотя, возможно, у твоей подруги хватит хорошего вкуса на вас двоих.
— О, не сомневаюсь. Моей подруге как раз нужно… — она замялась и взглянула на принцессу, но Ланс ее опередил.
— Два зимних платья, один теплый плащ, теплые сапоги, пару теплых перчаток и, пожалуй, белье.
— Покупку я оплачу сейчас, одно платье заберу сразу, остальное можете прислать в замок, — ответила Доминика, исследуя магазин.
Глаза Ланса загорелись блеском алчности и уважения. Как любой человек, занимавшийся торговлей, он благоговел перед уверенностью и готовностью других людей тратить деньги, но еще больше он любил, когда люди тратили деньги со знанием дела. Конечно, он как все проныры, и дураков одаривал нежной любовью, но от тех были совсем другие ощущения. Ланс, хоть и был тем еще проходимцем, считал себя подлинным экспертом в области женского платья, стольких женщин ему пришлось одеть и раздеть, и ему было важно, чтоб покупатель мог по достоинству оценить его мастерство.
— Я могу предложить вам лавандовый чай и самодельные печенья, чтобы вы согрелись. Путь от замка неблизкий. А я пока подберу вам гардероб, — промурлыкал он. Глаза Вассы полезли на лоб.
— А мне ты никогда не предлагал чаю, старый пеликан!
— А ты и не делала ничего, чтоб мне хотелось тебе предложить что-то, кроме пинка, — сказал он и, отвесив девушке шутливый подзатыльник, разгреб небольшой столик и два стула возле витрины, водрузил на него чайник и тарелку с печеньем, а затем скрылся между горами одежды.
Васса рухнула на стул и тут же принялась за печенье, постанывая от удовольствия.
— Ты вот можешь представить, что Ланс — старый пират? — усмехнулась она.
— Кажется, я могу представить себе все, что угодно, — сказала Доминика и села рядом с ней. Ее хватило на пять минут активных поисков какой-то более-менее сносной одежды, но, судя по всему, такую Ланс прятал для особых покупателей. Доминика усмехнулась сама себе.
— Как ты это делаешь? — Васса смерила ее недоверчивым взглядом.
— Что именно? — не поняла Доминика.
— Тебе достаточно просто молча постоять, а все тут же кидаются тебе помогать и прислуживать. Ты как настоящая принцесса из романа, только улыбалась бы почаще — и цены бы тебе не было.
— Это называется «харизма» и «стержень», — послышался голос Ланса с другого этажа. — Этого не купишь милым хлопаньем глазок, с этим надо родиться и взращивать в себе с самого детства. А еще к этим качествам как правило в придачу идет паршивый характер, и большинство людей просто боятся отхватить леща. Но ты, мелкая, можешь и поучиться у подруги, вдруг кого достойного найдешь.
— Тебя не утомляет, что с тобой разговаривают в подобном тоне? — вскинула бровь Доминика. Васса улыбнулась немного смущенно.
— Все нормально, — отмахнулась она. — Ланс знает меня довольно давно, я проводила в его лавке все свое свободное время, так что считай, мы тут все семья.
— Уважение тоже лишним не бывает.
— Так это же в шутку, — улыбнулась Васса. — Ну, когда люди говорят друг другу вроде обидные вещи, а потом все смеются, потому что вспоминают, что и сами не лучше и поэтому держатся друг друга.
— Допустим, — кивнула Доминика.
— Но над тобой вряд ли бы кто-то рискнул прикалываться, — сказала разбойница. — Ты и убить можешь, наверное.
Лицо Доминики на секунду побелело, как снежная шапка на вершине горы, и только глаза блеснули болью застарелой раны. Плотные губы сжались в тонкую линию, как будто она только что нечаянно загнала себе занозы во все пять пальцев, а через секунду ее лицо снова стало спокойным и безучастным.
— Возможно. У меня печально с чувством юмора, поэтому я везде беру с собой Куно. Он подсказывает, когда нужно смеяться.
— Правда? — умилилась Васса, наливая себе вторую чашку чая. Доминика молча кивнула. — Куно ну очень милый, он такой внимательный и веселый. А еще он не стесняется всех этих женских штучек, вчера она даже починил мне платье.
— Вот как? — улыбнулась Доминика, чувствуя непрошеное напряжение в области шеи.
— Да, сказал, что он полностью занимается твоим гардеробом. Я еще удивилась, зачем тебе идти в магазин?
— Чародеи умеют менять форму, но не могут создавать текстуру ткани, — объяснила Доминика. — Но купи одно шерстяное платье, и твой друг-чародей сможет каждый день изменять его.
Глаза Вассы мечтательно заблестели.
— Чародей? — подал голос Ланс. На его вытянутых руках лежала целая гора платьев, плащей и шарфов. Мужчина с поразительной бодростью перемещался по магазину, вылепляя то тут, то там разные предметы гардероба. — Настоящий чародей? Откуда ему взяться на Севере?
— А почему бы и нет?
— О, они тут редкость. Всех, у кого был дар, старые князья обязывали служить духам, и это накладывало некоторые… ограничения. В общем, уже много лет, как чародеи тут выродились. Осталась только парочка вроде этой —правдовидцев, но у нас в целом лжецы не в чести, так что что есть — что нет… — пожал плечами старик, выгребая ворох платьев и раскланиваясь еще ниже. — Я и сам наделен своего рода даром, но мои способности исключительно энциклопедические. Максимум, могу пару настоечек смешать, но это в качестве увлечения, не более того. Рад, что моим услугам найдется достойная замена.
— Это пока неточно, — поосторожничала Доминика.
— О, поверьте старому опытному пройдохе, — ласково улыбнулся старик. — И позвольте дать вам совет на будущее: не противьтесь судьбе и не смотрите в глаза диким животным. По возможности, вообще держитесь от них подальше.
Доминика непонимающе нахмурилась, принимая из рук владельца лавки целый ворох платьев. Васса тут же встрепенулась, услышав это странное напутствие, и попыталась перетянуть внимание Доминики на себя.
— А ты можешь посоветовать мне какое-нибудь платье? — спросила она.
— Смотря какое, — пожала плечами принцесса.
— Ну, чтобы Куно понравилось, — покраснев до корней волос, сказала Васса. Доминика с трудом подавила снисходительную улыбку и желание сказать, что Куно нравится все, что блестит и легко снимается.
— Если леди будет нужна моя помощь… — подал голос Ланс.
— Я справлюсь, — Доминика улыбнулась слегка кокетливо и принялась за дело.
Она быстро перебрала все, что принес ей Ланс, про себя отмечая его недурной вкус. Доминика примеряла наряды один за другим, вспоминая похожие мероприятия при королевском дворе. Там ей бы никогда не позволили выбрать то, что нравилось ей самой. Сначала придворный портной присылал ткани, затем служанка приносила эскизы, затем мама — Калисса — выбирала то, что, по ее мнению, соответствовало последней моде. После этого следовала бесконечная череда примерок и подгонок, обязательно вдали от посторонних глаз, чтобы другие придворные не украли идею наряда, Доминика по несколько часов стояла перед зеркалами, придерживая ткань и вытерпливая уколы булавок. Если на первых порах ей еще нравилась эта суета, то к тому времени, как платье было закончено, девушка уже и смотреть на него не могла. В душе поднялось что-то давно забытое, бунтарское, выхолощенное придворным этикетом, который требовал, чтоб принцесса выглядела скромно, но уверенно, соблазнительно, но целомудренно, раскованно, но благонравно. Доминике нравилось быть уверенной, соблазнительной и раскованной без каких-либо «но». И в этот раз она могла себе это позволить.
По ту сторону ширмы Васса донимала Ланса. Девушка ходила за ним по пятам, как хвостик, и весело посмеиваясь, клянчила платья «как у принцессы».
— Мелкая, ты можешь выбрать любое платье, только отстань от меня, — стонал Ланс.
— Нет, я хочу хорошее, чтоб в меня принц влюбился.
— Ты живешь в княжеском замке вторую зиму, у тебя отдельная комната…
— Да не этот, ради всех святых предков!
— О, мама моя и пресвятая бабушка, — картинно простонал Ланс. — Ладно, я подарю тебе платье, но не просто так. Скажи, сперва, надолго ли тут принцесса и чародей?
