Ознакомительная версия.
— Шон тер Дейл? — изумленно переспросил появившийся в дверях ещё небритый Росс. Серые глаза изумленно расширились, когда директор узрел украшающий лоб Аскани фонарь. — Мм-м… Расскажешь, чем заслужил такую честь?
Я, отвернувшись, натянула одеяло чуть не по макушку, чувствуя, как пылают уши.
И было отчего…
Начался вчерашний вечер с того, что я решилась, наконец, поплавать в ванне, на которую до того лишь смотрела восхищенным взглядом. Гладкая, белоснежная, с широкими пологими бортиками. И огромная! Длиннющая — целых четыре локтя по дну, в два локтя шириной, и такой глубины, что, когда сидишь в ней, воды по подбородок, а может, и выше. Покрутила золоченые краны — и из них полилась горячая вода. Потом стала разглядывать стеклянные флаконы причудливых форм с непонятным содержимым, нюхать разложенные куски мыла, угадывая по запаху добавленные в них травы. Рассмотрела и пощупала удивительную морскую губку, которой полагалось тереть тело… Когда ванна наполнилась наполовину, решилась — взяла флакон, запах которого понравился больше всего, и налила немного прямо под струю. К моему изумлению, над водой тут же взбухла шапка душистой белоснежной пены. Взвизгнув от восторга, сбросила одежду и нырнула…
Вот как живут герцогини! Словами такого было не описать — гладкость дна и стенок, душистый пар и нежная пена, и сама я таяла от восторга, лишь время от времени начиная шевелить ногами, чтобы ощутить кожей ласку горячей воды. Лежала бы так век! Или хотя бы всю ночь. И ведь могу! Горячая вода тут не кончается. А иссякнет — сама подогрею, я же умею! Закрыла глаза и начала водить ладонями по ароматной шапке пены, наслаждаясь непривычными ощущениями.
— Тим, нравится?
Упс! Ас? Ну, меня не видно, только нос торчит, но мог бы и постучать…
— К тебе можно?
— Нельзя! — брякнула я, прежде чем успела подумать.
— Ладно, ухожу, — разочарованно вздохнул Аскани. — А какое мыло ты взяла? Вот, посмотри, светло-зеленое самое душистое, — протянул мне… и уронил кусок в ванну. После чего запустил руку по плечо в воду — ловить упущенное мыло, напоролся на мою ногу, я брыкнулась, он потерял равновесие, попытался опереться о скользкую стенку ванны, получил от меня пяткой в нос и, как был, в тунике и портках, плюхнулся в воду, устроив лужу на полу.
То, что случилось потом, рассказать было нельзя вообще. Никогда и никому.
Он сумел уболтать меня, что всё равно уже мокрый, а места тут хватит на школьную команду голкири. И что плавать в тунике и штанах — это полный бред — всё равно под пеной ничего не видно. Я сидела с красными щеками, понимая, что нас заносит куда-то совсем не туда, а Ас у противоположного края ванны выглядел абсолютно счастливым. Но это всё — цветочки.
Вот когда он вылез из ванны, заставив меня зажмуриться, вытянул меня следом, промокнул полотенцем и на руках понес в кровать — это было уже сущее безумие. И частый стук его сердца, и то, что между нами не было одежды, и горячие губы, целовавшие мое влажное плечо… И наконец, когда я забилась под одеяло, как испуганная мышь, он влез ко мне, а потом убедил, пока сохнем, поиграть в безобидную игру. Ничего особенного — просто поцелуй. А задача — захватить ртом нижнюю губу своего противника. Кто первый поймает — тот и победил! Это «ничего особенного» вылилось в полноценную баталию с катанием в обнимку по кровати, когда то я, то он оказывались сверху…
Перед сном мы всё же оделись. Он сиял. А мне было жутко неудобно — я сама обнимала парня — голого парня! — и мне это нравилось! И неважно, что сейчас он — Огурец…
И вот — доигрались.
Ас получил по лбу.
А я теперь сопела носом в подушку, напряженно размышляя, знает ли Шон о наших вчерашних художествах? Выходило, что знает. Не знал бы — не прилетел. Стыдно-то как!
Не поняла, что передал ментально Ас Россу, но тот усмехнулся и сменил тему. И сказал, что раз ничего страшного не случилось, пойдет умоется, а через двадцать минут ждёт нас в покоях Аскани.
Бредли тоже вышел вон. Я так поняла, что имя герцога тер Дейла для него что-то значило.
Я отлипла от подушки и смущенно посмотрела на жениха.
— Тим, иди ко мне на плечо. Поговорим.
— О чём? — я чувствовала себя растерянной. И по-прежнему было безумно стыдно.
— Посмотри мне в глаза и послушай. Так вот — я ни о чём не жалею. Ты — самая красивая и желанная, и я очень тебя люблю. И то, что я вытворял, я делал специально, чтобы ты потом, когда вырастешь, могла стать счастливой.
— Как это? — захлопала я глазами.
— Так. Вот как думаешь, зачем Росс, сняв тебя со стены башни, не опустил сразу вниз, во двор, а поволок под облака — показывать замок сверху?
Я задумалась.
— Потому что я была лёгенькой, а замок красивый?
Ас вздохнул.
— Ну ладно, задам вопрос попроще: скажи, зачем Сианург заставляет того, кто вылетел из седла, тут же садиться на лошадь снова? Даже если урок почти закончился?
Это я знала. Сианург объяснял. Для того чтобы испуг не пустил корней в душе и чтобы человек не начал бояться лошадей и падений. Но тогда, выходит, и Росс, взяв меня в полёт под облака, туда, где парят орлы, помог мне преодолеть возможный страх перед будущими падениями и высотой? Но высоты я никогда не боялась — она меня тянула, как притягивает морского котика океан…
— Верно, — кивнул следивший за ходом моих мыслей Ас. — А вот когда тебя маленькую напугали благоденские уроды, то рядом не оказалось никого, кто объяснил бы, что парни — это не зло. Не всегда зло. Понимаешь? И чем больше бы времени прошло, тем сложнее было бы тебя переубедить. Вспомни, как ты шарахалась от меня вначале! Я думаю, что если бы ты дожила такой, как была год назад, до восемнадцати, исправить бы было уже ничего нельзя. Ты вырастила бы дракона, ты была бы свободна и сильна… но эта сторона жизни была бы для тебя навсегда закрыта. Ты не могла бы никого полюбить и стать по-настоящему счастливой.
Вздохнул.
— Прости, что говорю сбивчиво. Объясняю, как сам это понимаю. Но сейчас ты оттаяла… и я так рад!
Прикоснулся к шишке, болезненно поморщился и подмигнул:
— Поцелуешь меня?
Я протянула руку и ласково провела пальцами по гладкой коже его щеки. Он улыбнулся уголком рта:
— И этого довольно. Я знаю, ты относишься ко мне не так, как я к тебе… но всё равно постараюсь сделать всё, до чего додумаюсь, для твоего счастья. А если ты вырастешь и полюбишь кого-то другого… — вздохнул. Замолк. Потом продолжил: — Ну, лишь бы у тебя было всё хорошо. А у меня тоже неплохие шансы тебе понравиться, хоть я уже и не герцог — не урод, не глуп, не криворук…
Ознакомительная версия.
