пока сказать, насколько всё плохо, хотя выглядит паршиво, омертвение тканей пошло. Кровь на анализ уже сдал?
— Нет, — отозвался Ян.
— Понял. Сейчас вернусь.
Как появился внезапно, так и исчез, чтобы вернуться меньше чем через минуту, приступив к озвученному. Я же в этот момент смотрел на то, как мать моих детей покидает свой бокс, чтобы перейти в другой под всё тем же бдительным оком Ярославы. И сам не понял, как подорвался с места вместе с последней мыслью. Ноги сами собой собрались понести в сторону тех, кого больше не видел. Конечно же, никуда не ушёл. Оказался уложен обратно властным жестом Верховного.
Вот же…
Точно дебил!
— О, как интересно, — тут же среагировал док на мою реакцию. — А, ну-ка, опиши мне все свои ощущения, пока я в твоих дырах копаюсь.
Болезненно скривился. Не от упоминаний о ранах, естественно.
— Я уже говорил. Она ощущается, как пара. Даже если я знаю, что это не так. Что ещё рассказывать? — огрызнулся, прикрывая глаза, стараясь дышать глубоко и размеренно, заодно обуздать все свои идиотские порывы.
— Помнится у тебя и без неё есть пара, и что-то я не припомню, чтобы тебя с неё так же крыло, — невозмутимо отозвался Мак, аккуратно раскрывая раны специальными инструментами.
Тут он был прав. Но и нет. Когда-то я точно также не мог себя контролировать, повинуясь волчьему зову, стоило лишь взглянуть на ту, кто в самом деле являлась моей парой. Когда именно то было? Давно. Очень давно. Мне и пяти лет не было. Хрупкая маленькая девочка с робкими ямочками на щеках пробудила на тот момент такую прорву эмоций, что я впервые в жизни забыл про все свои детские страхи. Хотя после появились и иные. За неё. И это было даже хуже предыдущего. Когда готов на что угодно, только бы ей не было больно. Никогда. Я и делал. Всё, что было в моих силах, лишь бы её защитить. Ровно до тех пор, пока она сама не отказалась. От меня. От нас. И от всего того, что когда-то нас связывало вместе.
Я уже рассказывал сегодня о программе по исследованию репродуктивной системы оборотней, которую создали жалкие людишки в стремлении скрестить два несовместимых видах. Но то не причиняло и сотой доли количества раздирающего всё нутро пекла, как здесь и сейчас, когда вспоминал о том же самом, но уже с непосредственным участием той, кого я когда-то считал своей парой.
Она пошла на это добровольно. И даже после того, как я учуял на ней запах близости с другими, попытался убедить нас обоих, что иного выбора всё равно не было, придётся смириться, ведь пара — на то и пара, она одна, от неё невозможно отказаться… Но Алиса сама предпочла иное. Возможно, потому что не смогла себя простить за случившееся. Поначалу. А затем банально променяла меня и нас в целом на возможность жить иначе. Отреклась. От всего, что связано со мной. Предпочла забыть. За это получила возможность выйти из клетки. Получила видимость и подобие обычной жизни. И да, охотно участвовала в проводимых экспериментах дальше, помогая людишкам с тем, чтобы продвинуться в своих исследованиях дальше. Включая обеспечение того, чтобы у них появлялись новые подопытные. Лично их находила и поставляла. А когда устала от всего этого и самой себя, то и вовсе вскрыла себя, лишившись возможности на продолжение рода. Но на тот момент стало слишком поздно, чтобы моя жалость к ней могла бы перекрыть всё содеянное ею, вот я и научился подавлять любые эмоции, связанные с её существованием.
Но то я, конечно же, оставил при себе.
Вслух:
— Ко всему привыкаешь. И к этому тоже привыкну. Со временем, — отмахнулся я от учёного с его замечаниями.
К тому же, тот почти и не слушал, занятый прочищением всех ран.
— Не нравится мне это всё, — выдал хмуро по итогу. — Никогда ещё с таким не сталкивался, чтоб ткани разлагались в считанные часы…
Тут и мне пришлось концентрироваться на насущном.
— Какой-то яд? — озадачился я.
— Вполне возможно. А может аллергическая реакция просто такая сильная на содержимое препарата. Буду изучать, — протянул с сомнение, да и то скорее сам себя спрашивал, рассуждая вслух.
— И когда сможешь вычислить, что именно это за дрянь? — всё равно спросил.
— Хороший вопрос… Начну сейчас, а там посмотрим, как получится. Ладно, — отстранился он, — что мог, на данный момент, я сделал. Но тебе лучше остаться у нас на какое-то время здесь. Чтобы мы могли следить за твоим состоянии. Вколю тебе пока антибиотик. Позже капельницы поставим.
— Умеешь ты обнадёжить, — ухмыльнулся я криво.
И даже почти смирился с тем, что мне предстоит вновь изображать из себя примерного пациента, но на телефон Верховного поступил входящий. Абонент оказался немногословен. К матери моих детей пожаловал гость. Очень настойчивый в своём желании её увидеть, поговорить с ней. И не человек.
Кристал
Жестокие слова и безразличный взгляд зелёных глаз не отпускали даже спустя полчаса, пока я под присмотром сестры Кайла переходила из бокса в бокс для сдачи анализов. Она, кстати, ни на мгновение не прекращала препарировать меня своим взором, как у её брата. Так и хотелось нагрубить, да только что это даст? Да и не в ней моя проблема. Вот и делала вид, что мне абсолютно фиолетово на её присутствие. Ещё бы она сама так считала…
— Ты и мой брат. Как вы познакомились? — поинтересовалась, пока мы шли по коридору в неизвестном мне направлении.
Так и тянуло всё-таки огрызнуться, что её брат уже и без меня всё сообщил чуть ранее, но сдержалась. Ну, как сдержалась…
— Мы не знакомились. Я его увидела, захотела и получила.
Девушка явно не на такой ответ рассчитывала, уставилась на меня во все глаза. А я и самой себе объяснить не могла, зачем забиваю гвозди в крышку своего и без того уже готового гроба. Ведь, считай, что подтвердила всё сказанное чуть ранее её братом. Да и к чёрту. Тем более что, если подумать, не соврала. Так оно и было. Только не увидела, а учуяла. Но о том им знать точно не нужно. К тому же, смысл оправдываться, если всё равно не поверят? Моё слово против Кайла.
— И… где и когда ты его увидела, что захотела получить? — прищуриваясь брюнетка, глядя на меня с подозрением, замолчала, но спустя короткую паузу добавила ворчливо себе под нос: — Как какую-нибудь вещь.
Прям как он
