— Да, только один. Почему? — И взгляд жемчужно-серый, настолько холодный и чужой, что мне почти сразу становится не по себе.
Да, определенно он мне рад. Настолько рад, что жуть берет. Вернее, пробирает до костей.
— Почему — что, Спир? Почему я здесь? Или почему не вышла замуж? — Спокойно и сдержанно. Но я уже чувствую, что невольно отражаю его взгляды, жесты, ледяное безразличие… Ох, кажется, мы оба попались в ловушку собственной связи. И вряд ли кто-то решится порвать этот замкнутый круг. По крайней мере, я делать первый шаг навстречу сейчас не собираюсь — слишком свежа обида. Да и — бездна его поглоти! — мне просто больно! Какого демона я сюда пришла?! Чтобы видеть это княжеское недовольство моей персоной?!
И снова Топя ничего не комментирует, словно опасается стать той искоркой, которая воспламенит нас и доведет до взрыва. Благоразумно с ее стороны. Впрочем, мы и сами вполне в состоянии довести друг друга до смертоубийства. И кажется, этот миг уже близок.
— Мне бы хотелось узнать ответы на оба вопроса. Если ты, конечно, не возражаешь. — Безразличие, возведенное в абсолют. Темные боги! Как же меня это бесит! И ведь знаю, что ждать от него сколько-нибудь нормального поведения бесполезно, но это не мешает мне чувствовать себя… потерянной?.. Или все же уязвленной?..
Но к счастью, нас связывает магический контракт, а потому мне ничего не стоит запрятать обиду подальше и, отразив его эмоции, продемонстрировать слепок его же поведения. И пусть внутри у меня все бушует — вовне не прорвется и блеклой тени истинных чувств.
— Все очень просто, я предпочитаю быть свободной. В том числе и от навязанных обязательств. — Я дернула плечом почти безразлично, небрежно, словно меня никогда не интересовали ни Нилам, ни его жители. Хотя возможно, так и было. Не знаю. Сейчас мне было плевать на то, какое будущее ждет эту страну. Да, я прекрасно помнила, как дядя пытался привить мне любовь к этой земле и ее населению, как он воспитывал во мне чувство ответственности, но… Я изменилась. И с этим уже ничего не поделать. Насколько раньше я любила Нилам, настолько сейчас он меня раздражает. Это всего лишь клочок светлых земель, удушливый, угнетающий, давящий на меня со всех сторон своим несовершенством. Пытаться что-то изменить? Возможно, раньше я бы попробовала. А теперь? Не вижу смысла. И вовсе не потому, что ненавижу всех светлых. И не от желания ударить побольнее предавших меня близких. О нет, причина гораздо прозаичнее и понятнее — эта земля меня не примет. Никогда. И я не хочу навязывать ей свою волю. Да и зачем? Не я наследую эту страну — не мне и платить по счетам.
Впрочем, Спирос услышал в моих словах совсем иное.
— Но если ты отказалась от всех долгов, то зачем пришла ко мне?
Ох, чувствую, нам придется выстраивать все заново. Кажется, моя попытка променять его на корону Нилама просто так не забудется. Но иного ожидать было бы глупо — как бы там ни было, но вампиры во все времена были злопамятны. А мои метания он воспринял не иначе как глупую игру. Не объяснять же ему, что я едва ли не впервые в своей жизни сдалась и смирилась… Но больше я не собираюсь повторять ту ошибку.
— Контракт, — так, словно это объясняло абсолютно все, произнесла я.
«Ты сейчас осознаёшь, что делаешь?» — хмуро поинтересовалась Топя. Ее неодобрение я чувствовала всем своим существом, но не было ни сил, ни желания сейчас перешагивать через собственные обиды. Не знаю, за кого меня принимает этот вампир, но и у меня есть гордость!
«Все я осознаю! — резко ответила я дайкае. — Но предпочту быть его врагом, а не тряпкой у ног».
Я прекрасно понимала, что сейчас во мне говорит уязвленное самолюбие и гордость, но уже ничего не могла с собой поделать. Да, на какой-то миг мне показалось, что мы со Спиром смогли бы найти общий язык, но нас слишком многое разделяет. И я пока не готова поступиться своими принципами ради нашего сближения. Возможно, позже…
— Что ж, раз тебя сюда привел контракт, то ничего не поделаешь. Придется мне еще полгода потерпеть тебя.
Я невольно хмыкнула. Ну-ну. Потерпи. Я тоже начинаю думать, что зря рвалась сюда. Я привыкла к тому, что Спир всегда сдержан рядом со мной. Начала думать, что что-то значу для него? Бред! Для Белого Демона все это было не более чем игрой, он просто пытался понять, насколько сильно к нему может привязаться одна из зардов.
— Знаешь что, Спир, мне кажется, что наш контракт может разорваться чуть раньше, чем ты думаешь. Например, сегодня, ибо вряд ли мы сможем без боя покинуть эту таверну.
— Это еще почему?
— То, что охотники дали тебе время до утра, еще не значит, что они выпустят нас из здания. Они не привыкли проигрывать.
Спирос смерил меня равнодушным взглядом. На мгновение мне показалось, что вот сейчас он скажет что-то язвительно-злое, но он промолчал. Впрочем, это не помешало мне почувствовать себя ничтожеством.
А ведь утро начиналось так хорошо!..
На корню задавив поднявшее голову сожаление, я ответила с неменьшим презрением. И пусть со стороны это выглядит как глупая детская ссора — ну и что! Я и не обязана быть всегда вежливой и учтивой. Я вообще никому ничем не обязана!
— Что же они тогда столь легко смирились с твоим присутствием, а, ящерка? Что ты им пообещала? Мою голову?
Резко отвернувшись, я прошествовала в другой конец комнаты. Не могу больше на него смотреть. И видеть это ледяное безразличие не могу. Не для этого я рвалась сюда. И не для этого опустилась до предательства. Снова.
— Нет, я всего лишь сказала, что ты мой. И предъявила лучшее тому доказательство, — сказала я в пустоту перед собой. Видеть его затянувшиеся серым льдом глаза мне не хотелось.
— Доказательство? — Впервые с начала этого тяжелого разговора в его голосе послышалось что-то живое. Он растерян. Не понимает, что могло заставить охотников пустить в свое убежище девчонку, на которой большими буквами написано «Темная ведьма».
Возможно, воспользуйся я этим моментом — и мы смогли бы восстановить шаткое равновесие между нами… возможно…
Но я лишь подлила масла в огонь. Жестко, в чем-то даже жестоко, сжигая за собой все мосты. Сейчас, в это самое мгновение, мне хотелось лишь одного: посильнее его задеть.
— Вот мое доказательство. — Вынув кинжал из ножен, я небрежно кинула его на покрывало. Белое серебро слабо светилось.
В этот момент я не видела лица своего напарника, но почувствовала, как у него все заиндевело внутри. Кажется, он впервые осознал, с кем именно его свела судьба. Одно дело знать, что я вышла из семьи светлых, и совсем другое — понять наконец, что я сама охотник. И, возможно, на моей совести уже есть чьи-то жизни.
