Небесные Врата оставались одной из старейших легенд Магиструма. Впрочем, в том или ином виде они присутствовали в сказаниях всех народов. Даже у северных рыбаков, не видевших в жизни ничего сложнее лодки, и у крестьян с равнин, что хоть и жили за империей Механиков, но так и не освоили их технологий. Все легенды сходились в одном: Врата открывали проход в лучший мир. Открыв их, путешественник мог переместиться в страну волшебства, где царили мир и изобилие. Для жрецов с Востока это была божественная страна воздаяния за праведную жизнь, для магов – соседний мир, во всем похожий на наш, но иной. Для механикусов – возможность мгновенного перемещения на огромные расстояния, от врат к вратам. Для магистров же – легенда о Вратах оставалась одной из сотен сказок о выдуманных устройствах. Никакие изыскания не подтверждали существования подобного устройства, а попытка хотя бы в теории обосновать его существование разбивалась о десяток законов природы, успешно применяющихся магистрами на практике. И вот теперь чертеж невозможного, несуществующего лежал перед Ридусом Ланье, перед магистром, никогда не интересовавшимся этой легендой.
Ридус склонился над чертежом, привычным жестом извлек из кармана увеличительное стекло и принялся всматриваться в расплывчатые буквы. В том, что это не шутка и не подделка, он убедился еще вчера вечером. Бумаге было три сотни лет, не меньше. Столько же было и языку магов, на котором были написаны примечания, – это существенно затрудняло перевод, более того, многие места были настолько непонятны, что Ланье решил, что они зашифрованы. Больше трех сотен лет – это значит, чертеж составлен до войны механикусов и магов. Конечно, теоретически, свиток можно было подделать. И если бы Ридусу попытались такой чертеж продать, он первым бы закричал о подделке. Но чертеж ему достался даром. При загадочных обстоятельствах. Шутка? Слишком дорого выходит для любого шутника – найти довоенный пергамент и выучить древний язык настолько, чтобы составлять осмысленные инструкции по сборке деталей. Пожалуй, так мог пошутить над магистром Верховный Совет Магов, у них хватило бы для этого и средств и знаний. Но зачем? Вдобавок теперь, после изучения чертежа, Ридус не был склонен считать это шуткой.
Условно чертеж можно было разделить на три части. Магическую, механическую и часть, где они соединялись, – работу для магистра. В части магии, состоявшей из заклинаний и инструкций по созданию мелких артефактов, из которых полагалось собрать более крупные, Ридус почти ничего не понял. Чертежи механической части были весьма запутанными и обозначались причудливыми сокращениями, путавшими магистра не хуже шифра магов. Но в той части, где магия и технология соединялись, Ланье без труда разобрал знакомые формулы и принципы. Вместилища энергии были необычны, но вполне соответствовали современным разработкам. Их принцип накопления энергии и ее выделения для рабочего процесса Ланье мог рассчитать хоть сейчас. Микромеханика и платы для травки графических заклинаний почти не отличались от тех, с которыми Ридус работал в своей лаборатории. Многие из соединений и деталей он мог собрать хоть сегодня вечером. Другие же, построенные на формулах, которых он не знал, вызывали некоторые затруднения. Но Ланье с ходу разгадал один из них, просто выведя формулу, вернее, восстановив ее из уже известных. Он чувствовал, он знал – разобраться в этой части ему по плечу. И то, что он уже узнал, просто бросив на чертеж поверхностный взгляд, грозило перевернуть с ног на голову работу десятка кафедр Магиструма. Именно это и убеждало его в истинности чертежа.
Отложив увеличительное стекло, Ридус разогнулся, потер уставшие глаза. Он боролся с желанием погрузиться в разгадку чертежа прямо сейчас. Но это не продуктивно. Здесь нельзя работать. Нужно вернуться в лабораторию, где есть механические вычислители, таблицы формул и оборудование для экспериментов. Кроме того, в магической части ему не разобраться даже под страхом смертной казни. Нужно идти в архивы. Перерыть все десять библиотек Магиструма. Возможно, получить доступ в закрытые зоны к кафедрам Ложи Магистров. Нужно искать любую информацию о Вратах и хранить этот секрет в тайне. Все же обстоятельства, при которых ему достался этот чертеж, были немного подозрительными. Случайный прохожий, похожий на сумасшедшего бездомного… Если выяснится, что магистр Ланье, выскочка безродная, увлекся этой сумасшедшей идеей, вместо того чтобы работать по плану, утвержденному магистратом, ему несдобровать. Десяток обиженных потомственных магистров, так и не получивших собственную лабораторию, вышибут наглого юнца из его апартаментов. А, возможно, и запрут в сумасшедший дом. Им нужен только повод, хороший, надежный повод. Следовательно…
Ланье поднялся и принялся сворачивать свиток. Уже засовывая его в жестяной цилиндр, он вдруг понял, что упустил тот момент, когда принял решение. Кажется, это было таким очевидным, что он не сомневался ни секунды. Ридус Ланье решил построить Небесные Врата. Он не сомневался ни секунды – строить их или не строить, отдать ли свиток Ложе Магистров или не отдать. Нет, едва он увидел старую надпись, как понял, что построит эти Врата и откроет их – чего бы ему это ни стоило. Просто потому, что иначе и быть не могло. Врата могли существовать. Значит, они будут существовать, и откроет их самый молодой магистр Ридус Ланье.
Засунув футляр с драгоценным чертежом во внутренний карман плаща, Ридус снял с вешалки цилиндр и перчатки, подхватил трость и распахнул дверь комнаты. Его ждал Магиструм. Его лаборатория. И его новая работа.
* * *
Альдер вышел из номера, когда часы на центральной башне Магиструма пробили ровно девять. Проснулся он часом раньше, но не стал торопиться. Первый момент все равно был упущен, и теперь следовало действовать основательно, с расстановкой, а не пороть горячку. По той же причине он спокойно проспал в постели остаток ночи, теперь уж не надеясь выполнить задание с налету. Как ни прискорбно это признавать, но охота началась весьма неудачно, – жертву спугнули, и теперь она затаится. Обиднее всего было то, что спугнули ее по-глупому, можно сказать, случайно. Глупые и неуклюжие Грачи, чтоб им пусто было, получается, перешли дорогу магу Вердену. Альдер решил, что это он запомнит. К Грачам у него был теперь особый разговор и особый вопрос. Также у него появились вопросы и к советнику Маркусу. Но с этими проблемами можно было подождать, сегодня Альдера занимала только охота.
Выйдя на улицу, маг решительно направился к центру города – к зданию Магиструма, что возвышалось над остальными домами подобно горному хребту. Тут с направлением не ошибешься. Улицы не были пусты, горожане спешили по своим делам, а лавки на первых этажах домов уже призывно распахнули двери, в надежде заманить первых на сегодня покупателей. Альдер, немного поразмыслив, решил стать одним из них.
В первой лавке он обзавелся легким городским плащом серого цвета – свой тяжелый и прочный плащ путешественника он оставил в гостинице. Там же раздобыл отличную шляпу из зеленого фетра. С высокой тульей, с острым козырьком и даже непременным перышком фазана, заткнутым за ленту. Теперь он действительно напоминал охотника, явившегося в город из леса, чтобы честно спустить заработанные денежки в кабаках да борделях. Неровно стриженная борода и заросшие щеки поддерживали образ бродяги. Таких в городе, что стоит у леса, тьма-тьмущая. И пусть в нем видят бродягу, а не спесивого надутого мага.
Покинув гостеприимную лавчонку, Верден вновь зашагал к Магиструму. Но, не доходя до него, свернул на Кольцевую улицу. Называлась она так вовсе не потому, что ее облюбовали ювелиры. Просто так получилось, что она по кругу опоясывала центр города, а Магиструм был центром этой окружности.
Огромная площадь перед обиталищем магистров обычно пустовала – жители этой крепости не любили шума и запрещали любую торговлю рядом с храмом наук. Даже не разрешали стоить рядом дома. Зато Кольцевая улица, широкая, как проезжий тракт, была центром торговли. Здесь практически не было жилых домов – все здания занимали торговые лавки, кабаки, крупные представительства торговых компаний, бордели, выставки художников, залы фехтовальщиков… Пройдясь пару раз по кругу, тут можно было найти все – от задних лапок мифической жабы-демона до вполне реальных контрабандных черных алмазов. Говорили, что здесь, в этой толчее, рано или поздно можно встретить кого угодно; эта улица как магнитный камень притягивала всех, кто хоть раз побывал в городе магистров. Находиться в Магиструме и ни разу не пройтись по Кольцевой – невозможно.
