Он послушно прекратил смеяться. Но болтать не прекратил:
— Ми-я. Красивое имя. Что оно означает?
— «Тихая, как храм». А на древнем хакинабу — «строптивая, непокорная».
— В тихом храме водятся ёкай. — Мужчина покосился на тануки, который все еще дулся в углу, распушив усы и хвост.
— А твое имя?
— Джин.
— Просто Джин?
— Джин Хо.
«Хо» означало «тигр» на самханском.
— У тебя поэтому тигр на спине?
— И поэтому тоже.
Мия нахмурилась. Необычные черты лица, волосы, отливающие рыжим, теперь еще и имя…
— Ты не с Благословенных островов?
— Я — самханец.
— Встань, пожалуйста.
Мужчина послушно приподнялся, помогая ей наложить повязку. Закатное солнце поцеловало его в плечо, подчеркнув красивый рельеф мышц под гладкой, бронзовой от загара кожей.
В отличие от того же Акио Такухати, Джин не подавлял. В нем не было высокомерия и гнетущей властности директора. Но все же самханец сумел за считаные мгновения перехватить лидерство. Он забрал его у Мии так спокойно, с таким пониманием своего права распоряжаться и уверенностью в себе, что она и не подумала сопротивляться.
— Итак, я обязан тебе… вам, — поправился он, снова покосившись на недовольно заворчавшего тануки, — жизнью. Я должен сказать спасибо.
— Сказал уже, — не удержался оборотень. — Хороша благодарность, чтобы тебя в аду за нее демоны за пятки покусали.
— И извиниться, — невозмутимо кивнул мужчина в ответ на отповедь. — Простите меня, Мия-сан и уважаемый Дайхиро. В моем бреду рядом не было друзей. Только враги.
Улыбка красила его и без того привлекательное лицо. В глубине зеленых глаз блеснули золотистые искры, и Мия отчего-то смутилась и опустила взгляд.
Он нежно взял девушку за запястье, поцеловал красные следы, оставленные его пальцами.
Тануки возмущенно зашипел:
— Вместо того чтобы руки распускать, лучше бы полечил девочку, вояка хренов.
— Не могу.
— Ври больше, — распушил усы тануки. — Кого ты надеешься обмануть с такими глазками?
— Ты прав, я — маг. Но не могу пользоваться своей силой.
— Почему? — спросила Мия, забирая у него руку. Он не стал удерживать.
— Я проклят, — просто ответил мужчина.
— Вот эти подойдут. — Он отобрал пару бамбуковых палок из запаса дров.
Мия зевнула. Глаза неудержимо слипались. Ей нужно было возвращаться, но так не хотелось покидать храм сейчас, когда горит костер и желтые тени пляшут в пыльных углах.
— Помочь?
— Не откажусь, — отозвался мужчина, сосредоточенно ощупывая сломанную ногу. — Подержи шину, пока буду бинтовать.
Лодыжка выглядела плохо, отекшая и распухшая. Под кожей вокруг перелома разливалась болезненная краснота.
Мия села рядом, перехватила бамбуковые палки. Руки Джина мелькали над ними. Сноровка, с какой он фиксировал шину, свидетельствовала, что мужчина делает это отнюдь не в первый раз.
Надо было расспросить раненого, кто он и как сюда попал, но мысли разбегались. И слишком хотелось спать.
Бинтов не хватило, поэтому Джин, не раздумывая и не советуясь ни с кем из присутствующих, одним махом отхватил подол у своего кимоно, превратив его в пародию на куртку-хаори.
Тануки схватился за голову:
— Дурак, ой дурак! Зачем хорошую вещь испортил? Спросил бы сперва у мудрого Дайхиро, где достать старые тряпки. Но нет, ты же у нас быстрый, Джин Хо. Чуть что — сразу ножиком махать.
Вместо того чтобы оскорбиться на пренебрежительный тон или возмутиться, что благородный танто назвали простым ножиком, Джин сверкнул улыбкой.
— Точно дурак, — весело согласился он. — Не хотел затруднять уважаемого Дайхиро. Думаю, я и так доставил вам достаточно неприятностей.
— И не говори, — проворчал оборотень, все еще дувшийся на нового знакомца за «ёкая», а пуще того за нападение на Мию. — Одни проблемы от тебя…
— Долго будет заживать? — спросила Мия, бросив в сторону тануки укоризненный взгляд.
— Долго, — вздохнул мужчина. — Недели три-четыре.
Обычному человеку с таким переломом пришлось бы ждать не меньше трех месяцев, но Джин был магом. Высокорожденным, из древнего клана — не мерцавшие, но сиявшие колдовским светом глаза не давали возможности ошибиться.
Все знают, что благословленные Аматэрасу отпрыски знатных фамилий не только способны повелевать стихиями, но и выздоравливают куда быстрее простых людей, чьи глаза не отмечены магическим пламенем. А еще их не берут болезни, и, говорят, даже если отрубить им какую-то часть тела, они способны отрастить ее заново…
Джин затянул последний узел, полюбовался на свою работу.
— На мне всегда все долго заживает, — признался он. — Помню, в детстве мы с братом как-то забрались на склад с фейерверками. Отец любил устраивать их по праздникам. Забрались и выкрали один, чтобы запалить самовольно. Мелкие были, глупые, но шебутные. Как все мальчишки… — Он замолчал.
— И что случилось?
— Подожгли. Полыхнуло так, что я потом три месяца не видел ничего, кроме этой вспышки. — Он вздохнул и одернул на место хакама, скрывая забинтованную ногу. — Думал, так и останусь на всю жизнь слепым. А мой брат различал контуры предметов уже через две недели.
Мия снова зевнула. Как же хочется спать! Веки налились свинцовой тяжестью — не поднять. Голова все клонится и клонится вниз…
Потрескивали дрова. От костра и от мужского тела рядом шло тепло, а за стенами сырая зимняя тьма. И встать совсем нет сил…
— Это из-за проклятия? — спросила она сонным голосом.
Он кивнул.
— Тебя прокляли в детстве?
— Еще до рождения. — Он приобнял девушку за плечи, вынуждая положить голову к нему на плечо, и Мия почему-то не стала протестовать. С ним было уютно. И не страшно.
— В детстве я постоянно болел, простужался или ломал себе чего-нибудь, но все равно лез куда нельзя. Как с тем фейерверком…
— Тебя обижали? — тихо спросила Мия.
Дети жестоки. Если его братья владели своими силами, Джин вряд ли избежал участи изгоя и мишени для издевок.
— Пытались, — рассмеялся он весело, словно воспоминание об этом его искренне забавляло. — Но я научился быстро бегать, прятаться и не доводить дело до драки. А если уж дошло, сразу бить так, чтобы противник не встал.
Его голос отдалялся, и стены заброшенного храма чуть плыли перед глазами. Так спокойно, тепло и сонно… Мия закрыла глаза, доверчиво уткнулась в подставленное плечо.
— В чем-то я даже благодарен проклятию. Мои братья и другие высокородные зависят от своего дара. Все, что я знаю и умею, я выучил сам, и этого не отобрать. Если на меня надеть блокаторы, я не стану беспомощным, как другие маги… Мия, ты спишь?
