Я выходила ждать снег, но его не было. Опять дождь, который к вечеру прекратился. И небо прояснилось, словно дразнится. Оно грозит продлить осень, а мне каждый день дается с боем.
Иногда я думаю, что можно бросить все и увязаться за гонцом. Тот, кто возит тебе письма, привез бы и меня. Но вряд ли тебя бы эта встреча обрадовала.
Я не буду делать глупостей, не волнуйся. Но иногда достаточно помечтать.
Вчера мы нарядили Тиссу, и вот что я хочу тебе сказать, дорогой. Впрочем, не только тебе…
Эта встреча тоже была случайной. И Юго подумал, что в последнее время как-то много их стало — случайных встреч. И если бы он верил в судьбу, то непременно решил бы, что та имеет свои планы на Юго, иначе зачем так старательно сводит его с недоучкой.
Тот шел по улице, держась в тени, с сосредоточенным видом человека, который совершенно точно знает, куда и зачем он движется. Юго успел нырнуть в переулок, хотя, пожалуй, останься он на месте, вряд ли удостоился бы взгляда.
Все-таки одежда и место здорово меняют людей.
И недоучка выглядел иначе, чем обычно. Пожалуй, сейчас в нем ничего не осталось от сиятельного лорда — Юго сдержал смешок — и тем паче рыцаря. Обыкновенный человек. Не богатый, но и не бедный, из мелких купцов или же бывших вояк, хотя одно зачастую другому не мешало. Капитан захудалого суденышка, из тех, что равно промышляют и торговлей, и грабежами. Или просто наемник, каковых в городе еще осталось. Но главное — свой человек. Чужие так вольно не ходят.
На недоучке — потертая куртка со щеголеватыми пуговицами, парочка из которых не то потерялась, не то сгинула в кармане ростовщика, старые, но крепкие штаны. Сапоги вот хорошие, из лосиной кожи. И все равно видно — ношеные. Вместо меча — длинный рыбацкий нож, с которым — Юго был уверен — недоучка управлялся не хуже, чем с мечом.
Куда это он такой красивый собрался?
И как было следом не пойти?
Юго держался в отдалении. И шел, стараясь не слишком цеплять недоучку взглядом. Тот же переступил через нищего, бросил монету другому попрошайке. Отмахнулся от излишне ретивой шлюхи, которая, обиженная на отказ, разразилась бранью.
Мелочи, мелочи…
Что из них важно?
Юго решит. Потом.
Безымянная таверна — вывеску давным-давно обглодали дожди — стояла на углу. Недоучка огляделся, нахмурился — чем-то не по душе ему место пришлось — но все же вошел внутрь. И Юго, выждав некоторое время, нырнул следом.
Низкая дверь. Высокий порог. Пол земляной, утоптанный и укрытый соломой. Печь чадит, и едкий дым заполняет помещение. Юго зажал нос и глубоко вдохнул, привыкая.
Ну вот что за тип? Вечно его в грязь какую-то тянет… сидел бы в Замке.
Недоучка беседовал с человеком самой неприметной внешности. Невысокий, но и не низкий, средней полноты, какой-то серолицый — впрочем, в дыму все немногочисленные посетители таверны были одинаково серолицы — но даже среди них человек терялся. Юго даже позавидовал этакому умению, хотя и на него самого внимание обращали редко.
Человек что-то говорил, то и дело останавливаясь.
Доносчик?
Плохо, если так… Юго предупреждал нанимателя, что у любой тайны есть свой срок хранения. Вышел, значит. И не рано ли вышел? Наниматель осторожен. Юго сомневался, что его еще кто-то знает в лицо. Но тогда о чем разговор?
Подобраться ближе?
Опасно.
И чутье подсказывало — ждать. Он и ждал. Смотрел.
Подали вино, и серый поднял замызганный деревянный кубок, словно предлагая выпить за что-то. Недоучка последовал примеру. И когда он сделал глоток, чутье Юго взвыло.
Трактирщик, подходя к столу, старательно отводил взгляд… и не поднос поставил на стол, а кубки роздал. Разделил.
Чтобы не перепутали.
Серый взял свой первым, не оставляя недоучке выбора. И выпить тот должен, если хочет иметь дело с серым. А недоучка хочет. Что-то ему такое рассказали… что?
Выпил.
Оба перевернули кубки, показывая, что не осталось на дне злого умысла.
Идиот! Ну как можно было попасться так глупо! Юго с трудом сдерживался, чтобы не заорать от злости. А недоучку повело. Он, кажется, сообразил-таки, попытался подняться и у него получилось. Вцепившись в край стола, недоучка простоял несколько секунд, которых хватило, чтобы двое типов успели подхватить тело.
Лишь бы не отрава… не должна быть. Яд — это грубо. Обнаружат при вскрытии…
…наниматель расстроится.
Юго и так уже расстроен. До того расстроен, что готов убить и Серого, и этих двоих, что тащат недоучку из таверны. Держат почти бережно. И на улице вряд ли кто обратит на них внимание: парни не бросили в беде перепившего друга. Молодцы.
Суки.
Серый выходит спустя минуту. Юго следом. Его по-прежнему не видят, да и сумерки на руку. Осенью темнеет быстро, особенно там, куда и летом солнце заглядывать не спешит.
Переулок… улица… переулок. Вонь крепчает. Пахнет рыбой. И смолой. Пристани где-то рядом.
Ругань.
Женский визг. Вой собаки. Парочка шлюх, слишком старых, чтобы работать днем, пытаются привлечь внимание Серого. Тот огрызается…
Пустырь. Слепая стена дома. Дорога, сохранившая остатки мощения. Канава, заполненная жидкой грязью. Место назначения.
Недоучке позволяют упасть. Пинают. Долго, но без особого усердия, и Юго отчасти успокаивается: живой, значит. Мертвецов бить бессмысленно.
— Лицо не трогать. Его опознать должны, — приказывает Серый.
Вытащив из кармана алхимическую свечу, он раскручивает фитиль. Пламя бледное, но ровное. И металлический штырь с печатью накаляет быстро.
А это зачем?
— Поверни, — приказывает Серый. — Да голову ему поверни. И волосы убери.
— Так это… на лоб, может?
— Дурак ты, — Серый присел рядом с телом. Раздалось характерное шипение и вонь паленой кожи. — Нам что велено? Клеймо поставить. А где — не сказано.
— И чё?
— И ничё. Если на лбу поставить, то любому идиоту ясно станет, что ничего случайного тут нет. А так — вышел благородный лэрд погулять да загулял не туда. Перепил. В драку ввязался и…
Серый поднял камень и с коротким замахом припечатал о затылок недоучки.
Может, все-таки сразу их зачистить, не дожидаясь, пока бедолагу на тот свет спровадят?
— …получил по голове. Чувств лишился. И замерз насмерть. К утру. Сам виноват. Нечего ходить, где не следует. А тело и обобрали. Сними с него сапоги.
Стянули.
— Так это… туда? — указали на канаву, и Юго приготовился.
Нельзя дать недоучке умереть. А в воде при нынешней температуре он долго не протянет.
— Нет, — Серый отверг рациональное предложение. — Утром найти должны.
