– И кто победил? – прищурился Мастер.
– Не смешно! – отрезал глава сыска. – Мне еще предстоит давать объяснения по этому поводу перед самим императором, да живет он вечно!
– Кстати, как здоровье старика?
Дель Гуэлла махнул рукой:
– Знаешь, иногда мне кажется, что он не доживет до окончания разговора, а иногда – что всех нас переживет. – Он сделал пальцами знак, отгоняющий сглаз, и проговорил, поднимая глаза к потолку. – Да живет его императорское величество вечно!
Мастер покивал, потер щеку сгибом большого пальца.
– Думаю, пора рассказать, зачем я пришел.
– Что ж, расскажи.
– Мне кажется, что я наконец-то вышел на след айшасианского шпиона.
– Да? – Брови дель Гуэлла поползли вверх. – В борделе фриты Эстеллы?
– Именно. У нее. Жаль, что пока мне не удалось обнаружить, кто именно этот шпион и каким образом ему передают сведения.
– Знаешь, это очень немного, – грустно проговорил глава сыска, строго взглянув на подчиненного.
– Знаю. Есть подозрения. Некий профессор Носельм. Он же Нос, он же Гусь…
– Первый раз слышу такие клички… – Т’Исельн нахмурился, наморщил лоб, плавно переходящий в высокие залысины.
– Немудрено. Эти клички дали ему студенты все того же Аксамалианского императорского университета. Их же мне передал и осведомитель.
– Кто? – напрягся дель Гуэлла.
– О нет! Это мой маленький секрет. Хорошие осведомители – большая редкость, и я ценю каждого.
– Ну, не хочешь говорить, не надо. Я не настаиваю.
– Это радует. Продолжим. Я понаблюдал за Гусем, или лучше сказать, за фра Носельмом.
– И что же?
– Пока ничего с уверенностью сказать нельзя, кроме, пожалуй, того, что живет он не по средствам. Дом на широкую ногу. У супруги и двух дочерей наряды, которым позавидовали бы даже внучатые племянницы императора. Много играет на петушиных боях, на кошачьих травлях… Причем не переживает, когда проигрывает, а проигрывает очень часто. Опять же посещает «Розу Аксамалы», а она по карману лишь дворянам и преуспевающим купцам, но никак не профессору астрономии, чье жалование не так велико.
Дель Гуэлла задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Астрономии, астрономии… Так ты говорил, те студенты, что устроили дебош, сдали экзамен…
– Да. Именно по ней. Они наверняка его знают. Именно их приход и спугнул Носельма. Он ушел из «Розы Аксамалы» и, похоже, так ни с кем и не обменялся записками. Хотя сидел и ждал. Я пошел следить за ним. Кстати, именно потому и пропустил развлечение, которое устроила наша золотая молодежь. Довел до дома… И ничего! Сорвался.
Глава тайного сыска задумался.
Мастер не торопил его. Сидел, закинув ногу за ногу, и задумчиво покачивал носком сапога.
– Что ж… – проговорил дель Гуэлла наконец. – Сам Триединый, очевидно, послал нам в руки этих студентов. Аксамалианский университет всегда был оплотом вольнодумства. Пора раздавить эту заразу кованой подошвой…
– При чем тут университет? – возразил сыщик. – Одна паршивая овца…
– Вот именно! Все стадо портит. Займись-ка ты студентами. Или, правильнее сказать, бывшими студентами.
– Какое их ждет наказание? – пристально взглянул на собеседника Мастер.
– Строго по закону. – Т’Исельн погладил лежащие перед ним листы бумаги, словно это был уже подписанный приговор нарушителям правопорядка. – Из университета, само собой, вылетят. Не удивлюсь, если приказ на отчисление будет подписан деканом еще до рассвета. А потом, скорее всего, каторга. Каменоломни, рудники или лесоповал. Возможно, строительство дорог, но это вряд ли… Туда стараются брать сельских жителей – они лучше работают. В военное время каторгу заменили бы на армейскую службу, но, хвала Триединому и мудрому императору, да живет он вечно, Сасандра пока ни с кем не воюет. Офицерам же разжалование, лишение дворянского звания, батоги, а потом все то же самое. За одним исключением. В армию их могут взять. В какой-нибудь завшивевший гарнизон на окраине. Без права выслуги из рядовых.
– Радужно, ничего не скажешь.
– Указ императора.
– Причем, если бы они это устроили завтра, отделались бы, в худшем случае, выплатой штрафа в магистрат, так?
Дель Гуэлла развел руками – ну что, мол, попишешь, если его императорскому величеству взбрела в голову такая блажь?
– Что я им предложу, если они согласятся нам помогать? – прямо спросил Мастер.
– Замену каторги изгнанием, – отвечал начальник. Подумал и добавил: – Пожизненным. И чтобы ноги их в Аксамале не было.
– Думаю, они согласятся, – невесело усмехнулся сыщик.
– И я так думаю, – согласился дель Гуэлла. – Иди работай. Да! Погоди. Я хочу, чтобы ты знал мнение его императорского величества и старшего жреца. Шпионы – это хорошо. Поймаем, враги новых подкупят. Не поймаем, будем за старыми гоняться. Его императорское величество, да живет он вечно, считает, что главный вред устоям Сасандры наносят не шпионы Айшасы или там Мораки, а наши, внутренние вольнодумцы.
– Вольнодумцы и заговорщики – дешевые болтуны, – твердо произнес Мастер. – Какой вред они могут нанести великой и могучей Империи?
– По мнению его императорского величества, очень даже существенный. Ты слышал, что многие заговорщики выступают за предоставление свободы и независимости провинциям Сасандры?
– А зачем они им? Я имею в виду, свобода и независимость – зачем?
– А хочется! Осенью был раскрыт заговор в Вельзе, зимой – в Камате. Очень боюсь, что Тельбия, уже почти созревшая для того, чтобы войти… добровольно, прошу заметить… в состав Сасандры, пожелает сохранить независимость. Не позавидую в таком случае королю Равальяну. Он может потерять корону вместе с головой.
– Сочувствую. А мне-то что с того?
– А то! Страшнее всего для Империи, что провинциальных вольнолюбов поддерживает довольно много аксамалианцев. Названия «Земля и люди», «Движение за свободу» ничего тебе не говорят?
– Полагаю, это названия аксамалианских сообществ, подрывающих устои государственности?
– Именно.
– Значит, верно ли я догадался: мне следует проверить студентов, не участвуют ли они в подобных сборищах?
– Я всегда поражался твоему умению схватывать на лету, – улыбнулся дель Гуэлла.
– Что ж… Хорошо. Прощупаю. – Мастер поднялся, опять едва заметно поклонился. Спросил: – Платных осведомителей из них делать будем?
– Платных? – нахмурился глава сыска. – Как бы не так! Залогом их беззаветной службы будет не презренное злато, а постоянно маячащий на горизонте гранитный карьер и кувалда в два стоуна[Стоун – мера массы. Приблизительно 5,5 кг. ] весом…
Когда дверь за сыщиком закрылась, т’Исельн дель Гуэлла вздохнул и устало опустил локти на стол. Дались ему эти шпионы! Разведчика из Айшасы видит в каждом встречном-поперечном. Даже в профессоре-астрономе. Нет, не шпионы разрушат Империю, если этому суждено будет случиться, а свои же люди. Бестолковые, запутавшиеся во взятках политики; жрецы, склоняющиеся к новым, смахивающим больше на ересь толкованиям Священной Книги; ищущая новизны и острых ощущений городская молодежь; офицерство, погрязшее в пьянстве и разврате; провинциальные борцы за свободу. Что они собираются с ней делать, зачем она им? Ведь тут же, не пройдет и месяца после выхода из состава Сасандры, они вцепятся друг другу в глотки. Барн против Тельбии, Арун против Гобланы, Вельза против Тьялы. Не говоря уже об Окраине, которую без поддержки имперской панцирной пехоты просто втопчут в сухие ковыльные стебли кентавры. А может, это и к лучшему? Дать бы им независимость хоть на полгода, на год. Пусть хлебнут пьянящее вино свободы… Лишь бы не захлебнулись. Назад прибегут проситься, да поздно будет. Разбитый кувшин не склеишь, а семена ненависти всегда падают на благодатную почву.
