…Все пошло не так с самого начала. Искомое «тело» появилось раньше, чем она предполагала. Видно, уж очень хотелось душе вернуться в свое уютное плотское обиталище.
Черт, а она ведь даже пентаграмму не начертила! Сидела на заднем дворе и ради успокоения нервов болтала с Виктором, едва не проворонив появление незваного, но вполне ожидаемого гостя.
— Задержишь его? — умоляюще спросила княжна, готовясь сорваться с места и кинуться в здание.
— О'кей, детка, но ничего не гарантирую. — Байкер подкинул на ладони метательный нож…
Когда Анна ввалилась в церковь, Виктор как раз сцепился с гостем, стараясь не поранить его бесценную оболочку. Судя по тому, что уже через минуту княжна заметила погоню, байкер недолго продержался, и она очень надеялась, что Виктор не сильно пострадал. Два воскрешения за один раз — это уже перебор.
«И бегали они долго и счастливо, — подумала княжна ди Таэ, в очередной раз обернувшись, — и умерли на одной полосе препятствий».
Анна опрометью влетела в главный церковный зал, споткнулась, рухнула и прокатилась по мраморным плитам, зеркально отполированным ногами многочисленных паломников. Все, дальше бежать некуда.
От алтаря навстречу ей метнулась черная смазанная фигура, мелькнули стянутые в хвостик пепельные волосы, свистнула, извлекаемая из ножен, катана. Архонт заслонил чародейку от преследователя, принимая бой. Клинки встретились, издав протяжный звон…
— Ри-ид! Он нужен мне живым! — предупреждающе заорала княжна, поднимаясь на четвереньки, вытаскивая из кармана мелок и лихорадочно начиная чертить пентаграмму. Благодаря архонту у нее появилось необходимое для этого действа время. Девушка старалась как можно быстрее закончить разметку. Краем глаза она заметила, как в зал ворвался запыхавшийся Виктор. Княжна окинула взглядом рисунок и добавила две силовые ловушки: объект должен подвергнуться неподвижной фиксации на срок не менее минуты. Иначе у нее ничего не получится!
— Отпускай! — крикнула она архонту. — Я готова!
Рид метнулся в сторону, пропуская в центр зала того, кого ранее знал под именем Хьюго де Крайто. Нелюдь рванулся вперед, занося меч для удара. Шаг, еще шаг, вот и пентаграмма… Анна взмахнула руками, и де Крайто неподвижно застыл ровно посередине рисунка, не имея возможности вырваться из наложенных на него энергетических оков. Меч вывернулся из непослушных рук и бряцнул о плиты. Княжна носком сапога откинула его куда подальше, извлекла сферу с душой из кошелька на поясе и поставила на пол у границы очерченного мелом круга. Выпрямилась, как отпущенная пружина. Бледно-золотистые волосы упали на лицо.
— Lire t'e eska, ma dae, eneshi te sarient…[5] — Тихий голос чародейки разорвал тишину. Волосы, повинуясь непонятно откуда взявшемуся ветру, взметнулись светлым ореолом. — Eshen lir etera… Eshen ner hea… Eshen mit soera… Eshen sangre ma dea lire… Eleri najans ma eno… Nei ale…[6]
Княжна полоснула себя по ладони тонким стилетом. Несколько алых капель упали на сферу, и та раскрылась лепестками, выпуская душу на волю. Перед Анной возник призрачный силуэт.
— Ну же… ну… — стиснув зубы, твердила чародейка, чувствуя, как слабеют созданные ею энергетические путы.
Душа оглянулась, окинула взглядом зал и… шагнула вперед, к застывшему в пентаграмме телу, слившись с ним и издав тихий, едва слышный вздох удовлетворения.
В этот момент Анна перестала удерживать ловушки. Де Крайто словно подкошенный рухнул на пол. Княжна обессиленно пошатнулась.
— Спокойно, ma daeni, — поддержал ее архонт. — Я с тобой.
От дверей к ним подошел бледный настороженный Виктор.
Все трое напряженно смотрели на лежащего в пентаграмме юношу. В следующий момент тот вдруг конвульсивно дернулся, хватая ртом воздух, и открыл глаза — абсолютно живые, разумные и полные презрения. Анна обреченно повисла на плече Рида, глотая жгучие слезы разочарования. Он забыл… Забыл о том, что их связывало! Все… конец…
— Что вы со мной сделали? — хрипло, но требовательно спросил Хьюго, медленно садясь. Сейчас он видел перед собой именно тех двух существ, которых ненавидел больше всего в своей жизни. — Что это за бесовские шутки?!
— Виктор, — голос Анны был пуст и бесцветен, — отведите досточтимого отца Хьюго к Профессору, пусть он накапает ему валерьянки. А то от его воплей у меня разболелась голова. Отец Рид, вы не проводите меня домой? Боюсь, сама я не дойду.
— Разумеется, княжна, — услужливо отозвался священник, смерив де Крайто уничижительным взглядом, и повел Анну к выходу из зала.
Хьюго недоуменно таращился вслед удалявшейся парочке.
— Давай поднимайся! — Байкер грубым рывком поднял парня на ноги. — Расселся тут! Просвиру тебе в селезенку!
— Уберите руки! — Пальцы де Крайто ультимативно сомкнулись на запястье Виктора.
— Я тебе уберу! Я тебе сейчас так уберу! — Мужчина отвесил ему подзатыльник. — Двигай давай! Возиться с тобой еще!
— Вот уж не предполагал, что вы так тесно спутаетесь с этой бесовской поганью, — осуждающе процедил Хьюго сквозь зубы и тут же получил увесистую оплеуху, снова загремев на пол.
— Еще хоть раз что-то подобное вякнешь, и я тебя собственноручно на ремни разрежу, — с угрозой прошипел байкер, вновь вздергивая его на ноги. — Запомни: ты этим двоим по гроб жизни обязан…
— Кому и что я должен, уж как-нибудь сам решу, — огрызнулся Хьюго.
— Господи Всевышний, им все-таки удалось! — пробормотал Вилдар Криэ, когда Виктор фактически впихнул Хьюго в прихожую квартиры Профессора.
— Получите и распишитесь в получении, — мрачно пошутил байкер.
— Как я вижу, вы уже успели выяснить отношения, — неодобрительно произнес отец Криэ, оглядывая этих двоих. — Виктор, может, останетесь?
— Нет, Профессор, сами с ним возитесь, сил моих больше нет. Я — спать!
— Профессор, может, хоть вы мне что-то объясните? — почти жалобно попросил Хьюго, едва за Виктором закрылась дверь.
— Объясню, по крайней мере попытаюсь, — обнадежил Вилдар Криэ. — Ты проходи… Тем более что тебе все равно придется пока пожить у меня.
Профессор был несказанно рад удачному завершению этой авантюры и, на секунду задержавшись у шахматной доски, триумфально двинул вперед белого офицера — теперь он точно в игре.
Темнота пахла дымом и гарью пожираемого огнем дерева. Яркими бабочками взмывали в воздух красноватые искры. Местами древесина прогорела до углей и тлела внутренним жаром, а местами полыхала вовсю, лишь еще сильнее разгораясь. Пожираемые огнем доски стонали от тяжелых шагов, все быстрее отбивавших ритм отчаяния. Огонь ревел, и мост неумолимо рушился за спиной бегущего по нему человека. А он упрямо несся по прогибающемуся настилу, уже осознавая, что ему не успеть. Пламя окружало, шло по пятам, норовило лизнуть длинные черные волосы, спутанной гривой развевавшиеся за плечами, а искры оставляли на его коже красные отметины. Он бежал по этому мосту в сотый раз, прекрасно зная, чем это закончится, и все равно бежал. Он не привык сдаваться, даже если исход неравного поединка с огнем был предрешен.
