Нат воздержался от возражений, убедившись, что старик явно не в своем уме. Должно быть, это испарения битума вконец разъели ему мозги!
Барнабас долго расхаживал туда-сюда между стеллажами, время от времени называя имена своих «постояльцев». Нат обратил внимание, что все мумии пронумерованы, и подумал, что его отец тоже лежит где-то здесь, затерянный в лабиринте из нагроможденных друг на друга неподвижных, погруженных в вечный сон тел. К счастью, плохое освещение смазывало кошмарную картину, и в полумраке мертвецы больше походили на почерневших кукол, чем на людей.
Внезапно Барнабас велел Нату напомнить его имя.
— А! — радостно воскликнул старик. — Так ты сын Мура, дозорного. Ты сам привез мне своего родителя два или три года тому назад, верно? Не беспокойся, я обработал его как следует. Если хочешь, я тебе его покажу. Я содержу все свои регистрационные книги в полном порядке и всегда знаю, где спит каждый из моих клиентов. Здесь ничего никогда не теряется.
Барнабас еще добрый час нес всякую околесицу, то и дело поднимая и без того высокий голос до хриплого визга. Испарения горячего гудрона опьяняли Ната, заставляя его покачиваться от головокружения.
— Да ты потеешь, как свинья! — хихикнул старик. — Слишком уж ты тепло оделся. Раздевайся догола, как я, иначе упадешь в обморок. В некоторые дни температура здесь поднимается до сорока пяти градусов, следует быть к этому готовым.
Не в силах больше терпеть, Нат принялся торопливо скидывать одежду. Как только он разделся, ему сразу стало легче.
— Ну а теперь самое главное! — объявил его проводник. — Гудронная яма.
Все стеллажи располагались лучами вокруг одного-единственного пятачка, где чернело самого жуткого вида булькающее озерцо. Жар вблизи него стоял невыносимый.
— Вот здесь мы и работаем, — пояснил Барнабас. — Когда прибывает новое тело, его нужно вскрыть, извлечь внутренности и хорошенько почистить. После этого его цепляют вот к этой цепи и спускают вот по этому наклонному пандусу вниз, пока тело целиком не погрузится в битум. Потом ждут примерно четверть часа, пока оно хорошенько пропечется, затем вытаскивают его и хорошенько охлаждают. И когда оно как следует застынет, укладывают его на решетчатую полку. Так он будет готов провести хоть вечность.
Тут его прервал жестокий приступ кашля, и он замолк, то и дело сплевывая черную мокроту.
— Так вот, на словах все это кажется проще некуда, — проворчал он, восстановив дыхание, — но зачастую что-нибудь идет не так. Иногда смола в яме бурлит так сильно, что брызги летят во все стороны и могут попасть в глаза. Потом еще испарения: от них может закружиться голова, а обморок непременно свалит тебя в яму… Я потерял таким образом уже троих подмастерьев. Ладно, на сегодня с тебя хватит. Пойдем пропустим по стаканчику.
Нат был рад воспользоваться случаем и отойти от озера кипящего битума. Барнабас привел его к покосившейся лачуге, кое-как сколоченной из досок и набитой внутри целыми завалами одежды и разномастной утварью.
— Барахло мертвецов, — сообщил он. — Хоть лавочку открывай! Люди никак не поймут, что жмуриков надо полностью раздеть, прежде чем макать в гудрон! Ну а прочее — это подарки, которые они кладут в вагонетку специально для меня. Иногда попадается совершенная дрянь, без всякой пользы. Ладно, пристраивай куда-нибудь свою задницу.
Пробираясь боком среди завалов тряпья и прочего хлама, он приволок откуда-то кувшин с мутной сивухой и пару стаканов. У Ната свело желудок, но он все же заставил себя проглотить глоток крепчайшего пойла, которое старик смаковал, прищелкивая языком от удовольствия.
— Так что ж, выходит, твой отец — Мур? — ухмыльнулся Барнабас. — Его не очень-то любили. Пару лет назад его сменил Тарагос Бледный. Именно ему в тот раз выпал жребий. Думаю, скоро можно ждать его в гости.
— Он что, болен? — спросил Нат.
— Да, так говорят. Похоже, демоны тумана все-таки добрались до него. Их вонь его отравила. Харкает кровью, того гляди, легкие выкашляет. Кончено его дело. Так что скоро жди новой жеребьевки. Почему бы и тебе не попытать счастья? Ты еще молодой! А у дозорных куча всяких привилегий. Хорошая еда, бесплатный доступ в тайный бордель на холме… Ну да тебе и так все это известно, раз твой отец был дозорным, верно? Небось случалось даже похаживать с ним в бордель, спрятанный под башней, а?
Нат отвернулся. Ему не хотелось развеивать фантазии старика. Да и в любом случае, даже если он расскажет правду, Барнабас все равно ему не поверит.
— Да уж, дозорный, — мечтательно протянул старик. — Теплое местечко! Смотришь себе за облаками, не напрягаешься, только и дел, что набивать брюхо да шалить с девчонками. Ничего не скажешь, повезет кому-то!
— Я прямо с ног валюсь, — признался Нат. — Что такое? Никогда в жизни не чувствовал себя таким усталым…
— Это из-за недостатка кислорода, — объяснил хозяин кладбища. — Воздух тут спертый… Ничего, привыкнешь. Ну, или помрешь, тут уж как пойдет. Был у меня один помощник, так тот всего за одну ночь посинел весь. К утру уже помер. Некоторые не выносят такой работы. Слабаки. Газ тут сочится изо всех щелей, он нас и согревает, и свет дает. В конце концов притерпишься. Зато, когда будешь подниматься на поверхность, почувствуешь себя плохо. Я тут внизу уже так долго, что, вздумай я подняться на чистый воздух, тут же свалюсь замертво: мои легкие просто выгорят от кислорода, и кровь заржавеет прямо в сосудах! Сердцу придется гонять сплошные железные опилки!
Видя, что глаза у его собеседника совсем слипаются, Барнабас наконец угомонился.
— Ладно, укладывайся-ка вон на ту койку, а я вернусь к работе. Ну а уж завтра никто с тобой миндальничать не будет, придется тебе напрячься, парень!
На следующий день новый хозяин без всяких церемоний разбудил Ната с утра пораньше и, сунув ему в руки гарпун, отправил его пошарить по окрестностям в поисках какой-нибудь дичи, чтобы внести немного разнообразия в повседневный стол.
— Эти, сверху, посылают сюда одно только вяленое мясо, — проворчал старик. — Погоди, скоро оно и тебе приестся так же, как мне. Тепло и свет привлекают в пещеру кучу всякого зверья, и если ты не совсем безрукий, кого-нибудь да добудешь. Отличное жаркое приготовим.
Так Нату подвернулась возможность освежить свои навыки, приобретенные еще в те времена, когда он охотился вместе с Мягкоголовыми. Он исполнял эту повинность не без удовольствия, так как она позволяла ему держаться подальше от тех черных гудронных мумий, уложенных на стеллажах, как на многоярусных койках. Среди камней обитало множество мелких ящериц, так что он редко возвращался с пустыми руками. Разделка добычи и приготовление мяса занимало его руки и голову, не оставляя времени на мрачные мысли.
