— Доброе утро, Ваше Высочество! — Шуалейда присела в реверансе и тут же переключила внимание на хозяев. — Как спалось, Ваше Сиятельство?
От голоса Шу по спине Зака пробежал холодок. Упаси Светлая попасть под такое! Свандер вместо ответа натужно закашлялся и покраснел.
— Вам нехорошо, Ваше Сиятельство? — заботливо поинтересовалась Шу. — Что-то несвежее скушали?
За столом воцарилось мертвое молчание. Граф судорожно закивал, пуча глаза и пытаясь вздохнуть.
— Чудесное утро, дорогая, не правда ли? — резко сменила объект атаки Шу.
— Чудесное, Ваше Высочество, — еле выдавила графиня.
Не обращая больше внимания на хозяев, Шу неторопливо прошла на свое место рядом с Кеем, так же неторопливо села и завела с шерой Ильмой и дру Бродериком обстоятельную беседу о погоде, сортах роз и видах на урожай винограда на холмах Сванде-лен. Беседу о виноградниках и винокурнях, основе графского благосостояния, с подозрительным энтузиазмом поддержала Балуста шера Ахшеддин. Слушая их, граф бледнел и крепче сжимал вилку — зато эльфийка улыбалась все веселей и потряхивала рыжими косичками. Даже всегда бесстрастный, скучный и невыразительный Эрке, воплощенная добропорядочность и безобидность, изменил привычному образу и увлеченно подсчитывал, сколько налога пойдет в казну с успешной виноторговли.
С удовольствием поглощая дичь, копченую рыбу, салаты, суфле, пирожные и прочие изыски, Зак обдумывал, чем грозит Его Высочеству Кейрану, а вместе с ним и Закериму шеру Флому, отказ Шуалейды от официального расследования покушения. Ничего приятного не надумывалось, зато опасностей, угроз и неприятностей — караван и маленький ослик. Но и от расследования не меньше…
Нет уж, раз Шу молчит, пусть уж молчит. И слава Светлой, что не Заку разгребать эту повозку золотаря.
* * *
Как Зак и ожидал, добыть внятных объяснений из троих магов не удалось ни полковнику, ни Кею. Они не врали, упаси Светлая. Просто наотрез отказывались говорить о том, что произошло ночью. Даже на провокационный вопрос Кея «что ты сделала с убийцей?» Шуалейда пожала плечами и посоветовала ему обратить внимание на окружающий пейзаж и не мешать ей вздремнуть. Сны ей, видите ли, снились дурные.
Полковнику тоже, наверное, снились дурные сны, как и хмурому сержанту, что во время десерта явился с докладом: строевым шагом, бряцая оружием и зыркая на свандеровских слуг, словно на зургов в боевой раскраске. Потому что сразу после завтрака отец усилил охрану: теперь вместо двенадцати гвардейцев около Кея молчаливыми тенями бдели две дюжины. А хмурый сержант с полным взводом задержался в поместье и догнал кортеж лишь следующей ночью.
Шуалейда шера Суардис
Мерный стук копыт убаюкивал не хуже старинной эльфийской колыбельной, которую иногда пела Балуста. После бессонной ночи живописные пейзажи не восхищали, птичье пенье царапало слух, в глаза словно насыпали песку. Но спать не получалось, хоть Шу могла запросто дремать в седле: ветер поддержит потомка Голубого Дракона не хуже перины.
— Простите, полковник, но я считаю, что все произошедшее этой ночью лучше похоронить там, в поместье Свандеров.
Ответ Шу на седьмой вопрос шера Флома не отличался от предыдущих шести ни тоном, ни количеством полезной информации. С каждым разом ей было все труднее сопротивляться участливой настойчивости человека, практически заменившего им с Кеем отца. Но дать официальный ход делу о покушении и об измене она боялась еще больше, чем потерять доверие Бертрана. А сказать правду значило обязать его доложить королю: магическая присяга не позволит смолчать.
— Я надеюсь, Ваше Высочество хорошо понимает, что делает.
— Я тоже надеюсь, полковник.
Бертран покачал головой и дал коню шенкеля, оставляя Шу один на один с невеселыми мыслями и тяжелыми воспоминаниями.
За четыре мирных года в Сойке она почти забыла, каково это: выпить разум и жизнь. Казалось, та история похоронена под завалами в Уджирском ущелье и не вернется никогда…
… сказал тогда коварный бог-демон Карум:
— Нет в мире равновесия и справедливости, потому что нет их среди богов. У вас есть дети и есть свой народ, а у меня нет. Пусть Сестра и мне родит детей.
Согласились Близнецы, и хоть не любила Райна Карума так, как любила Хисса, родила ему детей — сына и дочь, во всем похожих на богов, только с кожей красной, как кровь, клыками звериными и разумом злым, как разум отца их, демона. Назвал Карум детей зургами, по первому звуку «зурр!», что прорычали они, впившись до крови в соски матери.
— Забери народ свой, брат, — сказал Хисс, отняв детей от груди Райны и кинув на песок. — Пусть живут на Пустошах и не ходят через Дремлинские горы. Хватит людям раздоров и без кровожадных зургов.
Нахмурился Карум, указал Райне на орущих младенцев.
— Это твои дети, Сестра. Ты должна вскормить и воспитать их.
— Груди мои болят, и сердце мое тоскует, — отвечала Райна. — Достаточно будет твоим детям молока степных коз и науки равнинных ветров. Я дала им жизнь и свою кровь, но не нужна им моя любовь. Оставь их, Карум, пусть живут сами. А лучше брось в океан, не принесут зурги нашему миру добра.
Катрены Двуединства
Шуалейда шера Суардис
431 год, шестой день месяца Пыльника (четыре года тому назад). Найрисский залив, крепость Сойки.
Лето четыреста тридцать первого года выдалось жаркое, ветреное и грозовое. Столько расколотых молниями трехсотлетних дубов и сожженных крыш не случалось и за десяток лет. Но урожаю это не повредило, напротив, фруктов и хлебов в тот год уродилось на зависть. Собственно, с зависти все и началось. С древней, как Дремлинские горы, зависти кочевников к богатым плодородным землям за перевалом.
— …с инспекцией в Уджирский Оплот. Конвенту нужен десяток краснорожих, а если повезет, то ученик шамана. Странности с погодой…
— Опять подглядываешь? — голос Эрке, раздавшийся прямо над ухом, заставил Шу подскочить, но не погасить говорящее зеркало. — И чего такого интересного говорит генерал, что ты не услышала бы за обедом?
— Погоди, — оборвала его Шу, не отрывая взгляда от «замочной скважины» в кабинет полковника Бертрана шер Флома. — Минутку, а?
— …сержанта Нольбеса и его десяток. С его опытом вылазок в Пустоши… — продолжал генерал Фрай шер Флом, старший брат полковника Бертрана. — Я оставлю тебе взамен десяток Ножа, так что обороноспособность Сойки не пострадает.
— Возьми еще Мангуста, он хоть и не получил цветной грамоты, но лучше такой маг, чем никакого. — Бертран погрустнел. — Где те благословенные времена, когда каждый шер…
