– Самая главная, – поправил его Боня, – где драконий царь живет. Изером его кличут.
– Так бы сразу и сказал. – Штот зашелестел страницами. – Э-э… похоже, нашел, – и продолжил читать:
– «Гора драконья Небесная. Она же Драконья Глава. Обитают в ней драконы царского семейства, а также особи, наиболее отличившиеся в драконьих науках и военном чародействе…»
– То, что надо! – Тимка от избытка чувств ковырнул Хозяйственного в бок пальцем, за что сразу и схлопотал от него по затылку.
– «…Гора Небесная находится в той стороне, куда на ночь уходит солнце, но путь к сей горе весьма долог и опасен. Однако же смельчак, решившийся достичь Главы, должен помимо всего прочего знать, что царские драконы по природе своей крайне нелюбезно относятся к людям. Любые попытки завести с царскими драконами какие-либо деловые отношения всегда заканчиваются для такого храбреца печальным образом». Больше здесь ничего не написано, – Штот захлопнул книгу и обвел друзей озабоченным взглядом. – Вам все понятно?
– Все, – убитым голосом ответил Боня. – Если долго идти на запад, то рано или поздно придешь к Небесной горе. Где тебя и съедят печальным образом, из чувства крайней нелюбезности.
– Да ладно тебе переживать, – Тимка дружески хлопнул Хозяйственного по напряженной спине, – это когда еще будет! Очень и очень не скоро.
– Ладно, что-нибудь по пути придумаем, – Хозяйственный встал с лавки, с хрустом потянулся, – не люблю переживать заранее.
– Верно, – тут же подтвердил Тимка, – от лишних переживаний только голова кругом идет и в животе бурчит. Во, уже началось! – и Тим прислушался, склонив голову набок. – Слышите? Бур-бур, бур-бур.
– Это у тебя от голода кишечный марш разыгрался, – пояснил Боня, доставая из рюкзака сложенную скатерть-самобранку. – Штот, прошу к столу! Сейчас ка-ак поужинаем! И спать.
– Вы сами ужинайте, – архивариус с натугой взвел арбалет, зарядил его скакульей стрелой. – Мне на обход надо. Боюсь, опять книгогрызы где-нибудь шалят… А за меня и Бронса не беспокойтесь, у нас все есть. И пожевать найдется, и попить. Да, кстати, – Штот махнул рукой в сторону лавки, на которой сидел Тимка, – там, как раз за мальчишкой, в потайном шкафчике лежат пара раскладушек и постельное белье. Пользуйтесь, – и ушел, помахав на прощанье рукой.
– Душевный он все-таки человек, – сказал Боня, проводив архивариуса теплым взглядом, – благодетель!
– Эт-точно, – согласился Тимка и, облизываясь, развернул скатерть-самобранку.
Тимка и Боня вышли к окраине Столицы. Широкие проспекты понемногу сменились узкими кривыми переулками, высокие дома с островерхими башенками – полуразваленными кособокими домишками. Грязь и запустение нежилых переулков, мрачные покосившиеся хибары сразу вызвали у Тимки неприятное ощущение, что он все это уже когда-то видел. Кажется, в фильмах ужасов. По таким переулкам в этих киношках очень любили бродить разные вредные чудовища в обнимку с не менее вредными инопланетянами. А особенно любили такие места развеселые гнилые зомбики, специально удиравшие из своих могил для бодрящих предутренних прогулок. Поэтому Тим настороженно поглядывал по сторонам, держа в руке хорошо прогретый зрачковый камень и готовый в любой момент начать стрельбу волшебными лучами.
Хозяйственный прикрывал мальчика со спины. После ночевки в королевской библиотеке Боня стал на улице куда как осторожней: он шел за Тимкой, озираясь по сторонам, держа наготове скакулий кинжал и ракушечный свисток – свисток Хозяйственный временно отобрал у Тимки, объяснив это тем, что колдовская свистулька ему необходима по стратегическим соображениям. Что, мол, он – Хозяйственный то есть – в случае внезапной атаки ошеломит нападающих оглушительным свистом и обязательным неведомым сюрпризом, а Тимка в это время превратит их в статуи. На том и порешили.
К счастью, никто на друзей не напал и отряд благополучно миновал подозрительные места. Правда, пару раз откуда-то издалека доносился голодный, вовсе не кошачий вой, но это было не опасно – Штот сказал, что днем нежити прячутся по темным подвалам и на улицу почти не высовываются. Боня по дороге больше опасался случайной встречи с бандитами или разбойниками, чем с кошками-вампирами.
Тимка же вообще ничего не опасался. Да и чего страшного могло теперь произойти, когда зловещие улочки остались позади, а впереди зеленел лесок, и Тимка собирался предложить Хозяйственному сделать там привал, чтобы попить чайку и отдохнуть после нервного напряжения. Короче – и Тим, и Боня расслабились и даже немного разомлели под пригревшим их солнышком. И потому пропустили момент нападения.
Разбойники словно выросли из густой травы, чуть ли не перед носом у опешивших путешественников; были разбойники хмурыми и не выспавшимися – видимо, всю ночь воевали с призраками и только недавно легли отдыхать.
– Кто такие? – недовольным голосом спросил один из разбойников. Наверное, он был самым главным, потому что и ростом вышел побольше остальных, и в плечах пошире. – Откуда взялись? Только не врите, что заблудились или что из города пришли. Там живых никого нет! Мы проверяли, – разбойник осторожно потрогал свежую ссадину на щеке. – Впрочем, можете ничего не говорить. А ну, выворачивайте рюкзак! И карманы выворачивайте!
Лениво помахивая дубинками, остальные разбойники стали обходить путников кругом, чтобы взять их в кольцо. Посмеиваясь, лихие потрошители рюкзаков приготовились к неожиданному развлечению.
– Боня, камень-то у меня в руке, – громко шепнул Тимка, – свисти, пока не поздно!
– В чем дело? – нахмурился, главарь. – Прекращайте болтать и живо отдавайте все ценности! А они у вас должны быть: я тебя узнал, рыжий! Ты – наш король!
Хозяйственный чертыхнулся – перекраситься у Штота он так и не успел из-за призраковой угрозы: архивариус всю ночь пробродил по книгохранилищу с арбалетом наизготовку. А после уже и некогда было красками заниматься, потому что настало время уходить. Правда, Штот дал Боне перед дорогой пакетик с каким-то травяным, особо въедливым красителем, но использовать его Хозяйственный, разумеется, не успел.
– Давай-давай, – атаман замахнулся дубинкой, – не серди меня…
И тут случилось то, что и должно было случиться: Тимка, не целясь, выстрелил в главаря, а Бонд дунул в свисток; атаман так и застыл с занесенной над головой дубинкой, заблестел, словно стеклянный. Остальные разбойники расхохотались – они не поняли, что произошло! Они решили, что это такая шутка, атаманская.
– Свисти не свисти, а стражников здесь нет! – сквозь смех ехидно крикнул кто-то из них. – Конец вам… Ой! Что… Что это?!
