В. Бирюк - Буратино

   Я из неё вынимаю и ремень от петли на шее отпускаю - она лицом под воду уходит. Я вхожу - она сама мне навстречу надевается, чуть не просит - тяни удавку сильнее. Подними вздохнуть-то. Так-то госпожа боярыня - дышать будешь только по моей воле, с моей удавкой на шее и при полном моем в тебя погружении.

   Даже излив, я не мог успокоится. Все хотелось вернуться и как-то... ударить, порезать, пнуть... Потом понял - она уже никакая. Не чувствует, не реагирует. Так, постанывает. Уже просто потому, что никак не мог выпустить нож из руки, побрил ей финкой лобок с промежностью и подмышки. Не люблю волосатых баб, зачем там эти кушири?

   Пришлось перевязывать вязки, потом за кисти привязал к какой-то ольхе. Дал пинка - на бок завалилась. Была мысль - я вот спать лягу, она очухается и прирежет меня. Так-то она никакая, но у женщин продолжительность реабилитационного периода... - я по прошлой жизни знаю. Как с этим у туземок дело обстоит - неизвестно. Но из-под половчанина она быстро в себя пришла.

   Уже засыпая на ворохе грязных и мокрых тряпок поймал в голове:

   С этим и проснулся. Но обмозговать не удалось. Сначала пришлось заняться насущным: отлить, умыться. Напиться воды.

И дальше там же:

   Похоже, приключился с кочегаром инфаркт. Я не кочегар - мне инфаркт не грозит. И вода у меня даже не опреснённая - просто из болотной лужи. "У нас, чтобы лечиться, надо быть очень здоровым человеком". А здесь "очень здоровым" - просто чтобы жить. Хорошо бы - со стальным желудком. Я мальчик тихонький и болячки у меня такие же: или понос, или золотуха. А еще дизентерия, диарея, энурез... И прочие жидкостные процессы. Сплошная гидродинамика. Переход ламинарного процесса в турбулентный и обратно. А автогенерируемый гидравлический удар не пробовали? Помпаж называется... В помпе -- помпаж, а в прямой кишке...

   Мда... понос мне не грозит... Поскольку - уже.

   Ну и все. И больше нечем. Дизентерия с холерой - в следующий раз.

   А как там моя... недо-боярыня... Мда... Видик у неё... Моя собственная элементарная глупость. Привязать и не посмотреть, как тень ляжет. Полдня на солнцепёке... Не знаю как такой ожог по степеням, но кефир уже не поможет. Даже если бы был. Белая кожа - признак "вятшести", аристократизма. Это мои современницы под всякий ультрафиолет лезут. И плевать им на его канцерогенность. А предки - они умные. Загорелая кожа только у простолюдинок, и только в тех местах, которые никак не закрыть при исполнении необходимых полевых работ. Так что загар по всему телу - признак крайней бедности. Типа: "голые мы и босые, нечем и наготу прикрыть". Соответственно, у Марьяши ни плечи, ни спина, ни уж тем более, ягодицы с ляжками света солнечного никогда не видали. Как узники подземелья. И тут привалило.

   И не только солнышко майское. Насчёт "прикрыть наготу" предки не умные, а сильно вынужденные. Что такое "комар болотный обыкновенный" представляете? А когда над тобой постоянное облако таких "комарей"? Тоже наше исконно-посконно-домотканное. Как отличить Россию от, например, Финляндии? - А по комарам. Пока идёшь по трассе от Хельсинки к границе - комаров нет. Только переехал в Россию - сразу поднимай стекла. Потому что - вот они, родные. Толстенькие, мохнатенькие, стаей в стекло бьются и кричат; "Эй, еда, выходи - знакомится будем". Финны их каждую весну травят, леса опыляют. Почему-то без вреда для лесов и всех остальных. А у нас - комар основа пропитания. Комариха человеческой крови насосётся - личинки отложит. Личинок - рыбка скушает. Что рыбка не скушает - летать начнёт. Это птичка скушает. Потом человечек - и птичку, и рыбку. Вот такой замкнутый пищевая цепочка. Натуральная, природная, естественная. Только почему-то финны, которые до природности с естественностью просто больные, комаров травят.

   А еще здесь муха такая красивая есть, переливчатая - по простому называется "водень". Кусачая и кровососущая. Про оводов я не говорю. Они коня с обрезанным хвостом за полчаса доводят до бешенства. Человека - с двух-трёх укусов. Это мы еще клеща лесного не повстречали. Даже без энцефалита. Что радует - в этих широтах нет гнуса. Женщины на северах, как я помню, надевали платья на улицу только две недели в мае - между сходом снега и вылетом первых комаров. Остальное время - ватничек в полный рост. Ну или - аналог по благосостоянию. Так что предки наши и без всякой ультрафиолетовой канцерогенности как правоверная мусульманка. Даже больше - только глаза наружу. У женщин - между налобной и наносной частями платка, у мужчин - между шапкой и бородой.

   И тут я выкладываю посреди болота такой лакомый кусочек пищи безо всего. Да еще с абсолютно бритенькой головой. Хорошо хоть, когда солнце поднялось, часть летучей нечисти убралась. Марьяша вся опухла, глаза не открываются. Но когда я её отвязал и к луже потащил, попыталась возражать. Лёгким скулежом сквозь зубы. Зубы -- единственное, что не опухло, не заплыло, цвет на свеже-варёный не поменяло. Вот через них и скулит. Не понравилось ей вчерашнее купание. Ничего, отволок. В холодной воде полегчало. А вода-то и вправду дрянь - пара порезов от вчерашнего бритья явно опухли.

   И потекли мои хозяйственны хлопоты. Помыл, осмотрел, прощупал везде. Вроде ничего вчера не сломал. Даже странно - ненависть была... недетская. Она дёргается, но не кричит. Прополоскал кое-чего из вещей - мокрый компресс на пострадавшие части. Платочек, наконец-то, на голову. Себе - свой, ей - её. А вытереть умытую чем? Последнее сухое пошло - штаны зарезанного половца. Ага. А они кожаные. Хоть какое питие согреть надо, костёр развести. Чтоб не дымил, гостей нежданных не приманивал - надо сухое. Сухое дерево на мокром болоте... Вообщем, курс молодого сурка-юнната-скаута... А вчерашнее грязное, то есть все что есть, хоть замочить. А что полегче - простирнуть. Без всего - на руках. Как носки в глубокой молодости. А тут Марьяша с брёвнышек свалилась. Сначала думал - обморок. Потом понял - в туалет. Который здесь даже не сортир, "обозначенный на плане буквами эм и жо". А просто - нужник. Будет на чем обозначать - нарисую букву "Н".