Слов у него не было. Он не мог бы описать словами то, что видел или ощущал. Слова, простые слова были бессильны здесь. Он понимал, что человеческих слов, которых хватает человеку, живущему в обычном трехмерном мире, здесь мало, ничтожно мало.
Все было черно, непроницаемо черно, но ни зрение, ни светоощущение не нужно было здесь Джарику. Глаза его были открыты, но он ничего не видел. Он даже не был уверен, дышит ли он. Он падал вперед и вперед…
Показалась светлая точка.
Она вырастала в размерах, как медленно открывающийся глаз. «Я приближаюсь к концу чего-то, — подумал Джарик. — Это дно туннеля. Или его потолок… другой конец… Скоро я вылезу из него».
И тогда ему пришла мысль, которая повергла его в ужас или в немыслимое спокойствие: и что дальше? Что находится на дне этого туннеля?
«Я падаю в свет, — подумал он. — И тогда я проснусь. Конечно, проснусь».
Он не понимал, как такое может быть, но был уверен, что находится не в своем теле. Его тело осталось сзади, в доме Строда и Мейи, его собственном доме. Тело его сейчас спало. А он сам не спал. Он подумал, что если оглянется сейчас назад, то далеко позади увидит свое спящее тело, увидит лежащего Джарика. Ему все это очень не понравилось, ему хотелось вернуться в свое тало.
- Может, я умер?
- Нет… нет…
Чернота понемногу серела по мере того, как приближался свет. Он снова ощутил, что и его несет по спирали туннеля. Ничто не касалось его. Серый свет становился все светлее. Он становился жемчужным, молочным, почти прозрачным. И Джарик вылетел из туннеля.
Он не чувствовал ни боли, ни жара, ни холода, ни прикосновения воздуха, и из всего этого он заключил, что тело его действительно осталось позади. И тут же он с ужасом подумал, сможет ли он снова найти путь в себя, воссоединиться с телом, стать одним целым…
Он был один, совершенно один. Теперь даже его тело не могло составить ему компанию.
И затем Джарик увидел человека.
Это был высокий и стройный человек, и в лице его было что-то аристократическое. Джарик не мог бы описать, какого цвета были его волосы, и человек этот как бы ждал его. Все лицо было чистым и гладким, борода росла только на подбородке. Одна рука его лежала на рукояти меча, длинного, черного и блестящего, в другой руке он держал посох, такой же длинный, как меч, только белый. Глаза человека горели красным огнем, а его корона в виде обвившейся змеи была, конечно, золотой. Человек был обнажен, и его гениталии были чудовищного размера.
- Подойди, сын мой. Наконец ты стал мужчиной.
Губы человека не шевелились. Слова рождались в мозгу Джарика. А как иначе могло быть? Ведь у него нет тела, значит, нет ушей, которыми он мог бы слышать.
Он был здесь, где не было его тела, оставшегося там. Здесь было ночное небо, и Джарик не осмелился посмотреть вниз, чтобы увидеть, на чем он стоит. Он подумал, что под ним ничего нет. Ночное небо окружало их: чернота, пронизанная светящимися точками. Он впервые понял, что точки не белые. Он увидел, что они цветные. Это драгоценные камни, украшающие плащ леди Ночи. Они, казалось, подмигивали Джарику, когда он и мужчина понеслись к одной из светлых точек.
Она росла, пока не заполнила собой большую часть неба. Огромный желтый круг огня. Языки пламени вырывались из этого круга в… небо. Джарик не мог смотреть на яркое пламя. И он зажмурился, хотя у него не было тела.
И затем произошло что-то, что позволило ему видеть. Видимо, это сделал его проводник, который был, конечно, Богом или по меньшей мере великим колдуном.
Вокруг белого пламенного круга вращались четыре сферы. Нет, пять… Или шесть…
Но его внимание привлекли только четыре; возможно, проводник сделал так, чтобы он видел только их.
Одна сфера была маленькая и красивая, самая удаленная от центрального огненного шара. Кроме нее, вокруг шара вращались, как близнецы, еще две сферы, маленькие и бело-голубые, а одна из них с красными прожилками. Они вращались вместе, описывая концентрические круги. И наконец, еще одна сфера, которую нельзя было назвать бело-голубой. Она была и белая, и голубая. Как и остальные, она описывала окружности вокруг центрального шара.
Джарик подумал, что эти сферы держатся на небе так, будто движутся по невидимой плоскости. Что же заставляет их двигаться? Он не знал. Они вращались и вращались на фоне серого неба по своим концентрическим кругам.
Они напомнили ему Шраллу. Может, и солнце выглядит так же, если к нему подлететь поближе?
Джарик летел и летел.
Он смотрел на движущиеся по орбите жемчужины, которые не смогли сойти со своих предначертанных путей, и вдруг заметил, что их пути пересекаются в двух точках. Он стиснул зубы, ожидая столкновения, но они пролетели совсем близко друг от друга.
Он смотрел, как будто его глаза были прикованы цепью к этим двум сферам.
Он заметил, что они постепенно стали сбиваться со своих орбит. Их движение перестало быть правильным, они уже мчались навстречу друг другу. Языки пламени вырывались из них, как будто эти жемчужины прорвались.
Красная сфера и большая голубая продолжали свое движение, как бы не обращая внимания на своих соседок. Центральный шар горел ровным пламенем, неподвижным и не возмущенным. Жемчужины мчались навстречу друг другу, распухая, как бы готовясь к столкновению.
Они все сближались, и огненная стрела вырвалась из одной из них, прорезала мрак и устремилась к огромной бело-голубой сфере, неспешно вращающейся вокруг желто-белого пламени. Пламя летело, как брошенное копье.
- Так я улетел, и с собой я принес жизнь, хотя я был один на корабле.
Из жемчужины вылетели еще огненные стрелы и упали обратно. Джарик ждал, что Проводник объяснит ему, что это, но в мозгу его ничего не прозвучало. Жемчужины все сближались. Они все мчались навстречу друг другу. И вот они слились.
Нет. Они не слились. Они столкнулись и больше не разъединились.
Ужасное пламя охватило их, и Джарик понял, что это столкнулись две могучие силы. Две сферы столкнулись со страшной силой и уничтожили друг друга, разлетелись на огненные обломки. Но Джарик не слышал ни грохота, ни треска, ни единого звука столкновения. Только в ушах его стоял вопль, жуткий, леденящий кровь вопль. Он понял, что это предсмертный крик биллионов людей. Этот вопль проник в его сердце и душу, как отточенный нож из самой лучшей стали.
- Так умер наш мир. Погиб в столкновении с другим миром.
Слова звучали в мозгу Джарика. Он не видел своего Проводника, хотя знал, что тот здесь. Джарик судорожно стискивал его посох. Знание приходило в его мозг само собой, без помощи слов. Он знал, что погибли два мира со всеми людьми на них. Эти два мира находились между его миром и тусклой звездой, которую часто можно было видеть на небе. Глаз Бодмора.
