— Солнце высоко, в животе урчит, и нам пора пообедать, — сказал Алейн, остановившись и подождав, пока Пол нагонит его. Они снова взбирались на холм. Лес здесь рос уже не так густо. — Я думаю, Ризамарн недалеко. А у его подножия есть «Таверна предков». И поскольку…
— Мы потеряли свои мешки, — перебил его Пол. — Нам лучше продолжить путь, ведь есть все равно нечего.
— Точно, — улыбнулся Алейн, старательно не замечавший плохого настроения Пола. — Как твои ноги?
— Болят, — пробурчал Пол. Он уже пришел в себя после ночных кошмаров, и теперь его больше беспокоили всяческие неудобства.
«Только Джулию могли похитить в страну, где нет автобусов, — раздраженно подумал он, когда Алейн снова зашагал, выбирая путь полегче. — И каждое «приключение», в которое я здесь попадаю, обязательно без еды и обязательно в лесу, полном колючек и шипов…»
Пол все еще размышлял о шипах, поскольку именно от них сейчас было больше всего неприятностей, когда Алейн вдруг остановился. Пол поднял голову, всего в нескольких метрах от него находилась вершина — настоящая вершина, а не просто еще одна гряда.
— Ну, вот, — сказал Алейн, — мы почти пришли.
Пол быстро преодолел последние метры до плоской каменной площадки, откуда Алейн смотрел на восток. Они действительно оказались на вершине — дальше лес редел и уступал место зеленым полям, которые тянулись до узенькой речушки, подпоясанной деревянным мостом.
За рекой снова начинался подъем, и сочные поля сменялись желтым выжженным вереском, заполонившим склоны горы, которая терялась в тумане.
— Ризамарн, — произнес Алейн с вежливым почтением.
«Как будто о церкви говорит», — подумал Пол, занятый поисками таверны. Потом он углядел ее — небольшое желтое зданьице с несколькими трубами из красного кирпича на крыше. Оно ютилось в зарослях вереска чуть выше по склону горы Мудрецов.
— Пойдем, — оторвав взор от горы и повернувшись к мальчику, сказал Алейн. Он посмеялся, отметив, что под гору Пол идет куда быстрее, подгоняемый мыслью об обеде и крове в конце пути.
Спустя три дня Пол снова смотрел на «Таверну предков», но теперь он шел в зарослях пышного желтого вереска, направляясь к секретной вершине Ризамарна. И на этот раз он был один.
Они прекрасно отдохнули в «Таверне предков». Хозяин таверны, мастер Аран, радушно принял их. Он угостил их крепким пенящимся пивом, полкружки которого хватило, чтобы свалить Пола с ног. Потом они три дня наслаждались праздным отдыхом — сидели у камина, рыбачили и, что самое главное, спали на кроватях с пуховыми перинами под теплыми стегаными одеялами.
На утро четвертого дня мастер Аран объявил, что Полу пора идти в гору — одному. Объяснять, откуда он узнал это, владелец таверны не стал, но Алейн сказал, что так заведено, и если Аран сказал, что надо идти, то надо идти.
«Хорошо ему рассуждать, — сердито подумал Пол, оглядываясь на одиноко стоявшего у крыльца таверны Алейна. — Ему-то не надо с трудом взбираться на гору, дрожа от холода и сырости».
Действительно было холодно и сыро, но, сказать по правде, Пол от этого не страдал. Алейн купил для него у Арана отличную шерстяную одежду и укоротил ее по росту. В овчинной тужурке, в мягких ботинках из оленьей шкуры и в шляпе с широкими полями Пол совсем не мерз.
«Теперь мне не хватает только меча, — думал Пол, — ну, или кинжала».
Он изобразил несколько киношных выпадов, и воображение нарисовало ему пару военных сцен. Меч ему действительно может понадобиться, хотя, напади на него твари, подобные гварульхам, толку от оружия все равно не будет.
— Помогите мне только найти Джулию и верните нас домой, — прошептал он, обращаясь к горе.
И гора вдруг показалась ему не таким уж страшным препятствием по сравнению с теми, которые ему придется преодолеть, чтобы попасть домой. Одна Тряпичная ведьма со всей ее магией чего стоит! Надвинув шляпу поглубже, он решительно зашагал в туман, окутавший гору Мудрых.
В вереске была протоптана тропинка, она петляла меж скалистых выступов, время от времени выплывавших из тумана. Пол старался держаться тропинки: туман стал еще гуще, и он понимал, что заблудиться — значит, умереть, ведь никакие поисковые партии с вертолетами не прибудут сюда разыскивать его.
Подъем становился все круче, и все чаще попадались каменистые участки. Среди камней тропинку разглядеть было трудно, и он несколько раз останавливался и искал ее. Так прошло несколько часов, и уверенности у Пола поубавилось. Ужасно глупо отправляться в горы одному! По крайней мере, дома он бы такого не сделал. Да и разыскивать Мудрых, когда даже не знаешь, как они выглядят, — тоже не слишком разумно!
«Алейн велел держаться тропинки и не останавливаться», — твердил про себя Пол.
И тут вдруг он припомнил первый рассказ Алейна о Мудрых и о неудачной поездке в гору. Алейн тогда сказал, что ехал верхом, но та тропа, по которой шел Пол, слишком крутая и узкая для лошади.
«Наверное, я пошел не той дорогой», — подумал Пол, злясь, что пришлось напрасно карабкаться вверх.
Он прикинул, сколько сил уже затрачено, и решил, что, пожалуй, лучше продолжить путь. Но ведь тропа явно не та…
— Вниз, — объявил вслух Пол и решительно развернулся. Но только он сделал несколько шагов вниз, как тропа стала исчезать, сливаясь с желтым вереском и серо-зелеными камнями.
Он сделал еще пару шагов, и тропа совсем исчезла. Пол оглянулся назад — тропа вверх тоже понемногу исчезала. Вернее, она убегала, а не растворялась.
Со сдавленным криком Пол развернулся и огромными скачками понесся вверх по склону. Вереск хлестал его по ногам, когда он продирался сквозь него, преследуя тропу. Но тропа бежала чуть быстрее, и он никак не мог догнать ее.
Потом вдруг без всякого предупреждения они вместе — и тропа, и Пол — вырвались из тумана на яркий солнечный свет. Тропа неожиданно остановилась, и Пол прыгнул на нее, испытав огромное удовлетворение от того, что наконец увидел на земле отпечатки своих ботинок. Он пробежал вперед еще несколько шагов, чтобы иметь небольшой запас на случай, если тропинка опять попытается сбежать от него, и только потом огляделся.
Внизу Пол ничего не разглядел из-за густого тумана, а вот наверху светило яркое солнышко, и его тепло уже коснулось лица мальчика и влажной от тумана одежды. Чуть подальше заросли вереска редели, а выше, у границы вереска, высился пик из серого сланца — это и была вершина Ризамарна.
Но внимание Пола привлекло другое. Выше вересковых зарослей, но не доходя до серой скалы, простирался участок темно-коричневой земли. Он был побольше пригородных садов, но до настоящего поля не дотягивал. Посредине этого поля какой-то старик сажал капусту.
