Вокруг смолкли разговоры, и десятки любопытных, настороженных взглядов устремились к нам. Уж кто-кто, а этот народ крайне охоч до представлений. Тем более что хлеб есть — разумеется, нужны зрелища. Только если они произойдут, зрелища эти, всем придётся ломануться отсюда сломя голову. Потому что места им вдруг окажется ну совсем чуть-чуть: все стулья, столы и стоящая на них еда полетят к чёртовой матери.
Красноречивее всего были взгляды вожатых и Круга Поединков, стоящего не так уж и далеко, дабы в случае чего-то эдакого разнять нас.
Разнять нас, а меня — навсегда выкинуть за свои пределы.
" Никогда не устраивать поединок без согласия на то Судьи " — это первое постановление Кодекса. " Никогда не устраивать поединок в общественном месте в присутствии штатских " — это второе (полагаю, вы поняли, кто подразумевается под штатскими?). Так что нужна ли мне такая «радость», как нарушение правил и исключение? Думаю, ни капли. И вот этому блондину, что стоит передо мной — тоже. " Каждому из бойцов содружества запрещено трогать людей, не входящих в Круг (или вышедших из него), если дело не касается самозащиты или утверждённого судьями поединка с представителем иного братства " — не помню какое по счёту постановление.
— А что, — внезапно спокойно заговорил Эдуард, — наша маленькая Браун ревнует?
Его ладонь, от природы горячая (откуда знаю? — довелось её пожимать и слышать рассказы приласканых ею девчонок), нежно коснулась моей щеки, изящные пальцы погрузились в тонкие косички. От неожиданности я просто остолбенела.
Первое, что мелькнуло в моей голове: а это очень приятно.
Второе: не останавливай его.
А третье: дура!!! Ты забыла, кто он такой?!!
Моя рука молниеносно подхватила со стоявшего рядом стола тарелку и идеально вписала её в красивую физиономию белокурого парня, по которой уже начало разливаться торжество. И вместо этого торжества живописно разлилась по шее и белоснежной футболке подливка, а по плечам покатился салат…
— Если втрескался в меня — так и скажи, а не броди круг да около,
— как можно более спокойно произнесла я, хотя меня трясло от ярости, и, обойдя его с Элен, гордо пошла вон.
9.
Сидя на поваленом стволе, я в бешенстве швыряла камешки в бассейн и не упускала возможности пнуть дерево, хотя для этого надо было подниматься на ноги. Дикая злая дрожь не прекращалась. Как я его ненавижу, этого белоголового ублюдка!
Ненавижу!
Мой кроссовок ударил по уже изрядно отделанному стволу.
Вечно мне жизнь портят! Если всё хорошо, Эдуард мигом это исправит! Да я вообще весь этот треклятый мир ненавижу!!! Почему я только родилась на свет?!! Зачем?! Если этот свет постоянно норовит поставить мне подножку, если жизнь постоянно отвешивает мне пощёчины — нахрен оно мне вообще надо?!!
Клён, раскинувший надо мной густую зелёную крону, тихонько шелестел от тёплого ветра, но не давал ответ ни на один из моих вопросов. Тень от его веток медленно колыхалась на земле, покрытой толстым слоем серой пыли, а по ней полз очень сосредоточенный жук… Его я тоже ненавижу. Хотя бы за то, что у него такое простое и безмятежное существование. Ему не нужно вечно задаваться вопросами «Почему?» и «Зачем?», в отличие от меня. У меня постоянно полные карманы этих вопросов…
Сжав кулаки, я тихо заскрипела и… замерла, неожиданно услышав чьи-то робкие шаги. Они раздавались не так уж далеко и направлялись, по всей видимости, именно сюда. Просто по этой дорожке, что обрывается здесь, возле бассейна, больше никуда не придёшь.
Обернувшись, я увидела, как из-за аккуратно стриженных кустов волчьих ягод неуверенно вышла Люсия. Она остановилась, словно ждя разрешения, и виновато посмотрела на меня.
— В чём дело? — спросила я, сдерживая желание перейти на крик и оторваться на этой глупой малявке.
— Знаешь… наверное, ты была права, — тихо произнесла та, опуская взгляд. — Не такой уж он хороший. Он плохо поступил с тобой…
— Вот как? — я даже удивилась. — И кто же подтолкнул тебя к этой ну очень умной мысли?
— Никто, — сарказм моего голоса, похоже, напугал её, так как она попятилась назад. — Я принесла тебе свой кусок пиццы, хочешь?
— Нет, благодарю, — резко отозвалась я, вставая на ноги, и сплюнула. — Где Пума?
— Не знаю… — тихо отозвалась Элен. — Она вышла из столовой, когда я ещё завтракала…
Хмыкнув, я обогнула её и пошла напрямик сквозь зелёные рощицы лагеря, хранящие тишину, по ещё никем не примятой траве, откуда брызгали в разные стороны кузнечики. «Не знает она! Какого чёрта вообще приходила?!. Нет ничего полезного — не будь обузой!» — чёрт-зна зачем накручивала я себя, обходя дуб, и пролезла через кусты на дорожку.
«А дьявол! Как меня уже всё достало! — подумала я, пнув забытую кем-то пластиковую бутылку. — Не успела проснуться, а день уже испортили! Ну ведь бывает же такое! Куда я иду сейчас дорожками лагеря? Что собираюсь делать? Надо бы остановиться и подумать об этом, успокоиться, а то неровен час заварю какую-нибудь знатную кашу…»
Но вот только та чёрная часть меня, за которую я и получила своё прозвище (а иногда — моё второе «я»), не позволила мне хотя бы сбавить шаг, пока откуда-то сзади не раздалось:
— Вэмпи!
Я резко обернулась, и круговерть невесёлых мыслей разлетелась на отдельные куски, однако не исчезла. В тени аллеи боярышников, которую делила пополам пёстрая полоса цветов, на лавке, поставив в траву бутылки с пивом, играли в карты Тур и Варвар. От последнего, кстати, я никогда не ждала добра. Не обещалось его и сегодня. Сегодня вообще ничего хорошего не предвещается. Дурдом на колёсах, а не жизнь поехала.
— Чего? — я своей обычной размашистой походкой подошла к ним, на ходу спугнув несколько бабочек, порхавших над клумбой. — Снова что-то не так?
— Вчера ты выступила Подхватом вместо меня, — сделав ход пиковой семёркой, произнёс Майк, на шее у него висел медальончик с гравировкой «Nirvana», подареный когда-то мной. — Я имею право бросить тебе вызов.
— И? — прищурилась я.
— И бросаю, — парень бросил бубновую семёрку.
Улё-о-от!
Я, размышляя над ответом, взяла стопку карт, лежащих в «отбое» и вытянула наугад одну из них.
Ведьма. Пиковая дама в алом платье. Это что-нибудь да значит.
— Ага, — наконец я желчно фыркнула, рассматривая её, — секу тему. Это тебе Варвар подкинул мыслишку?
— Нет, — спокойно отозвался Майк, бья вальта крести своим крестовым тузом.
Я вытащила вторую карту.
Ведьмак. Пиковый валет в чёрной одежде.
Они что, сговорились что ли?
Баба — злая. Вытащила мужика — тоже злой.
