— Послушайте, но ведь это же бесчеловечно. Вы везёте живого человека на съедение дракону! Поставили бы себя на моё место…
— Я на твоем месте никогда не окажусь. — зевнул атаман. — Хотя бы потому, что я брюнет, и я не девушка. За тебя заплатят настоящими драгоценностями. — доверительно понизив голос, прибавил он. — Рубинами.
— Много? — хмуро спросила Кира.
Атаман кивнул и довольно осклабился.
— Жадность — порок. — нравоучительно заметила девушка и со вздохом отставила пустую миску.
* * *
На следующий день за пару часов до полудня путь им преградила река. Видимо, через лес проходило русло одного из притоков ясноградской реки. Здесь, в низине, вода едва доставала людям до щиколоток. На другом берегу лес менялся до неузнаваемости: трава имела цвет фиолетовых чернил, деревья стояли, скрючившись, нижние ветки торчали в стороны как рога… проще говоря, местность по ту сторону реки выглядела далеко не дружелюбно.
Разбойники спешились и перешли реку вброд, собираясь продолжить путь, одна только девушка упёрлась:
— Туда нельзя. — заявила она.
— Почему это? — удивился атаман.
Кира показала на деревянную табличку, вбитую в землю возле воды, такую старую, что дерево растрескалось и покрылось лишайником.
— Это запретный лес. Видишь, написано на табличке: «Опасно! Запретный лес».
— Чепуха!
Атаман с преувеличенно бодрым видом шагнул вперёд, остальная шайка обменялась неуверенными взглядами, но гордость и, что важнее, страх перед главарём не позволили им высказывать сомнения вслух. Кира обречённо выдохнула: если бы кто-то поинтересовался её мнением, она бы сказала, что запрещающие таблички просто так не вешают, что, если на двери написано «Не влезай! Убьёт!», то только в самом розовом детстве можно фантазировать, что по ту сторону находится потайная комната, полная загадочных предметов. Но её никто не спрашивал. Впрочем, пока что ничего неожиданного или угрожающего не происходило, и разбойники беспрепятственно топали по жутковатому лесу, против воли стараясь не шуметь. К вечеру они даже набрели на тропинку.
— Её проложили не звери. — авторитетно заявил щуплого вида разбойник с «казачьими» усами, выполнявший в отряде работу следопыта. — Здесь недалеко есть деревня или хутор.
— Отлично! — Атаман довольно потёр руки. — Сегодня заночуем с комфортом!
До самой ночи они шли по узкой тропинке, освещая дорогу факелами, и некоторые из разбойников уже начали поговаривать, что это, де, тропа-обманка, и они так и станут бродить по лесу спиралями, пока не зайдут в самый центр, где живёт душа леса. Которая, конечно же, содрёт их со всеми потрохами. Но тут тропа вдруг резко оборвалась, и они уткнулись в стену. Не то, чтобы нечто подобного не ожидалось, просто глухая стена посреди густых зарослей выглядела странновато. Возводившие её люди сделали всё, что могли, чтобы создать прочное сооружения, имея под рукой только дерево: перед отрядом высился частокол, высотой в два метра, там, где тропинка упиралась в стену, земля была утоптана, однако даже намёка на ворота не наблюдалось.
— Вот это интересно! — протянул атаман.
Он осмотрел весь участок стены, точно надеялся, что стена его разыгрывает, и ворота сейчас появятся, но ничего не нашёл и заколотил в стену рукояткой сабли. Сначала всё было тихо, потом они услышали надсадный шёпот по другую сторону ворот:
— Говорю тебе, это ОН!
— Да с чего ты взял?
— Само время ЕМУ появиться, уже и луна взошла. Точно тебе говорю.
— Да когда ты слышал, чтобы ОН стучался?!
— А ну открывайте, крысы! — рявкнул атаман.
Шёпоток стих. Замолчать громче у неизвестных вряд ли бы получилось.
— Открывайте! — прогремел атаман, багровея от злости.
— Это люди! — произнёс второй голос. — Надо впустить, а то ОН их сожрёт.
— Точно. — поддержал второй.
— С другой стороны, если ОН их сожрёт, тогда, может быть, не придёт за нами.
— Да, верно, надо над этим подумать.
Атаман с беспомощным видом оглянулся на подручных, но поддержки не дождался. Не часто ему случалось стоять перед закрытой дверью, выслушивая, как хозяева решают: впустить ли его или сделать вид, что никого нет дома. Кира бы охотно посмеялась над дурацким положением, в которое попали её конвоиры, если бы находилась по ту сторону забора. «Цивилизованный человек нашего времени отвык от мысли, что его могут скушать. — подумала Кира. — Лично я с этой мыслью ещё не свыклась, и не очень-то и хочется, если уж на то пошло…»
— Знаешь, Санти, мне кажется, мы поступаем бесчеловечно.
— Ну не знаю, Руми… По-моему, оберегать свою жизнь — это очень даже человечно.
— Просто думаю, что они могли бы помочь нам обороняться.
— А что мешает им помогать, находясь на той стороне?
— Мы сейчас уйдём, — зловеще предупредил разбойник, — но скоро вернёмся с тараном. Открывайте по-хорошему!
Аргумент возымел действие. Послышался скрип колеса, и часть стены, как качели, поднялась вверх, открыв проход и впустив разбойников. По ту сторону на широкой поляне среди деревьев ютились домики-землянки, похожие на холмы. Один большой дом стоял в центре, полукруглый вход внутрь был вымазан глиной и выложен крупными булыжниками, на склонах холма по кругу располагались круглые окошки, такие крохотные, что даже ребёнок не сумел бы в них протиснуться. По всей поляне были развешены фонарики, покачивавшиеся на верёвках, протянутых между шестами, с деревьев свисали разноцветные ленточки, а сами обитатели деревни, столпившиеся перед воротами, походили на дошколят на утреннике: такое же обилие рюшечек, бантиков, кружева и блёсток. На пришельцев они глядели со смесью любопытства и страха.
— Кто здесь главный? — грозно осведомился атаман.
Человечки пошептались, перемигнулись, и вперёд вышла пожилая женщина в зелёном платье, сшитом так, словно она завернулась в широкий древесный лист и подпоясалась травинкой. Звучит поэтично, вроде как описание платья феи, в действительности же со стороны женщина была похожа на бантик или самодельную куколку, каких дети мастерят из подручных материалов, и только очень богатое воображение превращает листик и палочку в принцессу в бальном платье.
— Меня зовут Лилле. — заговорила женщина глубоким, проникновенным голосом драматической актрисы. — Мы приветствуем вас в нашей деревне. Уж простите, что так долго держали у ворот, однако гости у нас большая редкость.
— А что за речь была о каком-то чудище? — задала Кира мучивший её вопрос.
— Чудище? — переспросила Лилле.
— Тот, кто «авось сожрёт пришельцев и нас не тронет». — пояснила девушка.
