— Я распоряжусь, госпожа. — темно-зеленая юбка подошла к двери. — Сейчас кликну служанок, они доставят всю одежду, а также тут немного приберут, пока вы будете одеваться. А потом, когда мы уйдем на ужин, кто-нибудь починит дверь и окно.
'Кажется, пора сматываться, — мысль Антипова была очень прямолинейна. — Если сюда придут служанки, то непременно меня обнаружат. И что хуже — опознают. И тогда возникнет вопрос — что я делаю под кроватью графини? И вряд ли поверят в то, что я просто ищу тут призовой меч'.
Дверь со скрипом открылась и захлопнулась. Графиня осталась одна, а Виктор судорожно перебирал возможности побега. Ласана встала с кровати и отошла в дальний угол комнаты, к сундуку, в результате чего воин сумел увидеть не только ножки, но и то, что было сразу над ними. Зрелище привело его в восторг, несмотря на пикантность обстановки.
Однако Антипов сумел взять себя в руки и потянулся к свисающему покрывалу, проверяя, можно ли его быстро сдернуть с кровати. Выходило, что да, можно.
Графиня отворила ключом сундук и со стуком откинула крышку. Она стояла спиной к Виктору, и тот решил, что пришло время действовать.
'Ах, если бы здесь сейчас же появился мужчина, на которого я могу положиться во всем', - очень музыкально запела Ласана.
В эту же секунду из под кровати выкатилось тело Антипова, который, не останавливаясь, заворачивался с головой в желтое покрывало, сдернутое с кровати. Графиня, услышав шум, обернулась и пронзительно закричала. Однако Виктор не стал задерживаться в комнате. Покрывало кое-как пропускало свет, поэтому воин шагнул к окну, нащупал его, распахнул и вывалился наружу, сопровождаемый удивительно звонким и мелодичным криком. Если бы он позволил графине закончить припев, то узнал бы, что мужчина из песни, 'на которого можно положиться', тоже не стал задерживаться, а побежал выполнять работу на благо замка.
Поздним вечером резко и внезапно похолодало. Ветер стих, каменные стены покрылись обильной росой, вышла яркая луна — все указывало на хорошую погоду завтра. В донжоне во многих окнах горели огни, и если смотреть на него издалека, то создавалось впечатление, что видишь многоэтажный дом из мира Виктора. Обычный городской дом, который готовится отойти ко сну, чтобы отдохнуть от суетного дня, а утром выпустить из своих недр торопящихся жильцов. Вот только никакого города вокруг донжона не было. Да и жители мало напоминали обитателей мегаполиса. Если, конечно, судить по одежде, а не по мыслям и желаниям.
Виктор вернулся в свою конуру взволнованный. Его не беспокоили отличия между людьми Земли и этого мира, а одолевали совсем другие проблемы.
— Скорее, Рикста! — сказал он, ворвавшись в комнату. — Доставай новые башмаки, а с этими что-нибудь сделай, чтобы никто их даже не нашел.
— Что случилось, господин? — слуга, сидящий на топчане, поразился всклокоченным волосам и странному виду Ролта.
— Я только что побывал у графини, вот что, — ответил Виктор, плюхаясь на свою кровать и яростно стаскивая запылившиеся серые башмаки.
— Ее сиятельство была милостива к вам? — с надеждой в голосе спросил Рикста. Ему не очень-то понравилось здесь, и он мечтал о скорейшем возвращении, потому что у барона ан-Орреант после возвышения Ролта, его личный слуга стал важной персоной.
— Очень милостива, очень, — согласился Антипов, не уделяя своим словам особенного внимания. — Даже разделась.
— Она согласилась выйти за вас замуж? — в голосе Риксты звучало восхищение. Он, конечно, всегда верил в незаурядные способности господина, но чтобы так, в первый же вечер, через несколько часов после прибытия при наличии стольких конкурентов….
— Еще не согласилась, но доказала, что изъянов не имеет. Я считаю, что каждая женщина просто обязана так поступать перед замужеством, — Виктор, наконец, справился с башмаками. — Ну, давай другие! И кстати, если кто-то будет спрашивать, то говори, что почти весь вечер до ужина я провел здесь.
Рикста, впав в привычное состояние недоумения, начал копошиться в сумках, разыскивая обувь. Антипов не был таким дикарем, каким показался дворянам сначала. Он, конечно, взял с собой сменную одежду специально для торжественных случаев. Два костюма, один коричнево-красный, а другой темно-синий, представляли из себя длинные куртки типа 'котарди'. Они застегивались спереди на пуговицы, а также подвязывались поясом на бедрах.
Сейчас Виктор решил остановиться на коричнево-красном костюме. Все-таки первый ужин в присутствии графини. Ему было немного жаль старых и проверенных временем башмаков, но оставлять он их не собирался — Ласана могла заметить его обувь, когда он выпрыгивал в окно. Насчет всего остального Антипов был спокоен — покрывало оказалось достаточно плотным и сейчас валялось где-то на земле на некотором расстоянии от окна графини. Незадачливый лазутчик немного пробежал в нем на случай, если обнаженная женщина решит рискнуть и выглянуть в окно.
— Завтра еще жрецы приедут, — буркнул Виктор, приступив к переодеванию. — И чего им дома не сидится? Есть такая пословица — если долго ждать на одном месте, то все, кто нужен, рано или поздно пройдут мимо. А у этих жрецов никакой мудрости. Суетятся, бегают, пытаются кого-то поймать….
— Так это они за вами? — ахнул Рикста.
— За нами, — поправил его Антипов. — Если что, то на эшафот пойдем все вместе, ведомые мной и бароном. А может нас по-тихому удавят в подвале какого-нибудь храма. Как знать? Только самоубийцам известно, как они умрут, а нормальные люди в лучшем случае догадываются лишь о том, за что они умрут.
— Так бежать ведь нужно, господин! — слуга выронил только что найденные коричневые башмаки.
— Зачем бежать? — удивился Виктор. — Прямой опасности я не вижу, если рассуждать без эмоций. А так как все мои эмоции сосредоточены на графине, то жрецам, конечно, ничего не досталось.
— Но разве они не схватят нас? — Рикста устремил на господина встревоженный взгляд.
— С чего бы это? Вот давай рассуждать, — Антипов поспешил успокоить слугу, на которого его слова о преждевременной смерти произвели большое впечатление. — Если жрецы и знают мою внешность, то очень приблизительно. К тому же, ищут не воина, а какого-нибудь безумного шутника. Они наверняка уже приставили своих людей ко всем крупным дворянам. А сюда едут лишь потому, что турнир-то большой, а безумный шутник может попытаться устроить здесь какую-нибудь каверзу.
— Но вас-то видели, господин! — Рикста простер руки к Виктору, словно умоляя его немедленно все бросить и бежать. — И меня тоже!
