Убедившись, что солнце взошло уже высоко, и его визит не будет очень ранним, жрец вернулся в каюту, где вытащил из-под кровати плоский сундук. Тусет знал, что любопытный капитан уже сунул туда свой нос, но все самое важное жрец держал в голове, а к ней подобрать ключи гораздо сложнее.
На дне сундука лежали три круглых бамбуковых футляра. Взяв их, жрец задвинул ящик обратно.
Принимая от него длинные круглые палки, Айри прижала их к груди на манер охапки дров и пошагала за Тусетом.
Они быстро вышли с территории порта и углубились в кривые, грязные улочки Тикены. Первый же остановленный Тусетом горожанин подробно рассказал, как добраться до усадьбы Котаса Минатийца. Немного поплутав, жрец со спутницей вышли на центральную улицу, где келлуанин вновь поинтересовался у прохожего адресом Минатийца. Одетый в невообразимые лохмотья старик указал на высокие ворота, расписанные яркими цветами.
— Вот тут этот кровопивец живет, — прошамкал он беззубым ртом и, не слушая слов благодарности, поспешно засеменил по своим делам.
Жрец окинул оценивающим взглядом двухэтажный дом, сверкавший свежей побелкой, высокую каменную стену, окружавшую усадьбу, крепкие ставни на окнах второго этажа. Все говорило о спокойном богатстве его обитателей.
На стук открылась маленькая калитка. Высокий густобородый здоровяк с мечом на поясе удивленно посмотрел на странно одетого лысого старика.
— Это усадьба благородного Котаса Минатийца? — спросил жрец по либрийски.
Могучий привратник нахмурил густые, сросшиеся брови, потом кивнул.
— Да. Что тебе нужно?
— Господин Сентор Касс Крумон из Нидоса просил передать ему привет и вот это послание, — Тусет достал из сумки на плече свиток папируса.
— Из Нидоса? — переспросил страж, ужасно коверкая название.
Жрец важно кивнул.
Видимо слава Южной жемчужины достигла и этих мест
— Заходи, уважаемый, — привратник распахнул дверь. — Господин Котас занят, но я передам твое письмо.
Тусету пришлось пригнуться, входя в калитку, а вот Айри прошла свободно. В центре обширного двора располагался круглый бассейн, обложенный камнем, посредине стояла выполненная в человеческий рост статуя из мрамора с остатками росписи. В зеленой воде плавали утки. В углу возле открытых дверей конюшни возвышалась навозная куча, которую деловито расшвыривали куры во главе с важным длиннохвостым петухом.
Келлуанин чуть улыбнулся и сел на скамейку у ворот. Привратник, поймав невысокого толстого слугу в грязной тунике, что-то втолковывал ему, бросая многозначительные взгляды на гостей. Толстяк всплеснул волосатыми руками и поспешил в дом, крыльцо которого украшали четыре колонны, выполненные в либрийском стиле.
— Садись, — предложил старик Айри. — Кажется, нам придется долго ждать.
Девочка села и положила футляры себе на колени. Откуда-то появились два мальчика лет пяти — шести и девочка чуть старше. Одетые в грязные туники, они с любопытством таращились на гостей. При этом самый младший деловито грыз куриную косточку. Вдруг из ворот конюшни вышла женщина, с головы до ног закутанная в плотную темную одежду, и что-то гневно шепча, стала загонять их за угол дома.
— Почему она их уводит? — не удержалась от вопроса Айри. — Мы что такие страшные?
Ответить жрец не успел.
На крыльцо дома торопливо вышел слуга в сопровождении мужчины средних лет с окладистой бородой поверх темно-коричневой туники.
Тусет встал.
Бородач неуклюже поклонился и заговорил на плохом либрийском.
— Господин Котас очень занят. Он просит уважаемого гостя немного подождать.
— Я понимаю, — кивнул жрец. — У такого важного и занятого человека всегда много дел.
Он вновь уселся на скамью.
Но мужчина энергично замахал руками.
— Нет, нет, — прошу пройти в дом. А слуга пусть подождет здесь.
Тусет растерянно развел руками.
— Но я привез кое-какие подарки для господина Котаса.
— Тогда пусть заходит.
Пройдя через небольшую прихожую, они оказались в большой, светлой комнате с парой скамеек, небольшим квадратным столиком и тремя резными табуретами. Стены с потеками в углах украшали фрески, изображающие сцены охоты. А на полу лежал толстый ковер с ярким орнаментом.
Бородач пригласил жреца расположиться на одной из скамеек. Айри скромно встала в уголок, с интересом разглядывая интерьер. Несмотря на то, что ей приходилось бывать в богатых домах преимущественно ночью, девочка знала, как живут уважаемые люди Нидоса. Здесь же она видела лишь убогую пародию на богатство и роскошь.
В комнату вошли слуги, мальчик и молодая девушка в короткой тунике с длинными разрезами по бокам и глубоким вырезом спереди. На блестящем медном подносе она держала серебряный кубок и кувшин с водой.
— Не желаете ли? — предложил бородач, принимая из рук мальчика-слуги маленькую амфору с залитым смолой горлышком. — Настоящее сересское.
— Спасибо, но предпочитаю в гостях доверять вкусам хозяев, — улыбнулся жрец. — Я слышал, что в Тикене варят отличное яблочное вино.
— И ты прав, маг Тусет! — раздался молодой звонкий голос.
В комнату вошел подтянутый мужчина с большими выразительными глазами на смуглом лице с аккуратными усами и бородой.
— В наших краях не вызревает такой виноград, как в солнечной Либрии. А вот яблоки великолепны. Принесите нам сидра.
Рабыня поклонилась и вышла. Мужчина запахнул плащ одетый поверх белого льняного хитона отороченного по краю золотисто-красным узором.
— Я Минатиец, — счел, наконец, возможным представиться он. — Мой торговый компаньон из Нидоса просит оказать тебе всяческую помощь. Но, право, я не знаю, что полезного могу сделать для келлуанского мага.
Жрец оценил образованность хозяина, правильно произнесшего название его народа.
— Я вовсе не маг. Все это лишь слухи и сплетни невежественной черни.
— Тем не менее, не станешь же ты скрывать, что келлуанским жрецам ведомы многие скрытые тайны?
Котас сел на скамью, жестом предлагая гостю расположиться напротив.
— Увы, мы лишь пыль у ног мудрецов древности, — вздохнул Тусет.
Принесли сидр в высоких серебряных чашах. Сделав глоток, жрец удовлетворенно кивнул.
— Из поздних яблок получается самое лучшее вино.
Хозяин улыбнулся, продемонстрировав большие ослепительно белые зубы.
— Рад встретить знатока.
— У нашего храма обширный сад, и мы собираем богатый урожай яблок.
Они обменялись еще парой незначительных реплик.
— Я надеюсь, уважаемый Тусет, ты не откажешься остаться на ужин?
