— Да уж, где еще мы могли встретить Озрика, — согласился Рэндом: — Глаза б мои его не видели.
А мрачный по природе Бенедикт вдруг осведомился, похлопав колесо по янтарному ободу:
— Скажи-ка, внучатый племяш, где тебе больше нравится — здесь или в Хаосе?
— Провокационный вопрос. — Корвин поморщился. — Надеюсь, ты не станешь требовать, чтобы мой внук присягнул на верность Короне Амбера?
— Было бы не так уж плохо, — жестко изрек старший брат.
— Но маловероятно, — вставила Дейдра. — Призрак, тебе не обязательно отвечать.
Светящийся бублик межтеневого процессора продолжал плавно кружиться над беседкой. Наконец он ответил:
— Мне бы не хотелось делать выбор между двумя королевствами. Вообще, я — космополит, а потому считаю подданство анахронизмом.
— Вот оно, молодое поколение, — грустно резюмировал Рэндом. — Никаких убеждений, никаких принципов.
— У меня есть принципы, — немного обиженно возразил Призрак. — Я всегда помогаю папе.
Фиона снисходительно заметила, что таких же принципов придерживается приснопамятная нирванская семейка. Меф и Фау, сказала она, слоняются по всем Отражениям и нанимаются на службу к кому ни попадя, однако уверяют, будто делают это во имя своей родни и своего королевства.
Призрак обиделся еще сильнее и решил, что нирванцы — вполне симпатичные ребята, с которыми следует познакомиться поближе. Впрочем, обижать бабку Фи он постеснялся, а потому спросил, не желают ли дорогие родственники, чтобы он подал сладкое. Дорогие родственники не возражали, и на столах появились шоколадные конфеты, торты, чай, кофе и ликеры.
Самая шумная компания собралась вокруг Гиневры. Авалонская королева бурно восхищалась по любому поводу, чем совершенно очаровала всю Семью. При этом она ухитрилась договориться об устройстве факторий, о размещении войск, о командировке ученых для чтения лекций в университете.
— Деловая у нас девочка, — сказала Дейдра тоном удивленного одобрения. — Не чета родителям-разгильдяям.
— Похоже, у нее была непростая жизнь между двумя Авалонами, — хмыкнул Корвин. — Между прочим, мы так и не выяснили, где и как она жила все те годы.
Он решительно потребовал внимания и предложил выслушать рассказ Гиневры. Остальные поддержали серебристо-черного принца, поскольку этот вопрос интересовал многих.
Ги сделалась скучной, но все-таки сказала:
— Я помню, что, когда была совсем маленькой девочкой, жила в доме возле реки. Рядом было поле, где росли цветы, а дальше начинался лес. За мной присматривали три женщины. Тогда они казались мне очень старыми, но теперь я догадываюсь, что им было лет по сорок. Там еще были разные домашние животные. Однажды появилась девушка чуть постарше меня, она сказала: «Госпожа, тебе исполнилось десять лет, и пора учиться, чтобы ты могла стать настоящей королевой». Назавтра пришли учителя, которые давали разные уроки. К шестнадцати годам я знала логарифмы и освоила рукопашный бой с оружием и без. После этого в большой комнате появилась игра — большой стол, накрытый прозрачной крышкой, а внутри были крохотные домики, в них жили человечки ростом меньше моего ногтя. Я была их королевой и отдавала приказы, но многое они умели сами: без моих повелений знали, когда сеять хлеб или собирать урожай. Однажды во сне я услышала голос: «Твое детство закончилось. Ступай в Авалон и стань королевой». Когда я проснулась, все слуги исчезли, но перед домом появилась дорога. Я пошла по этой дороге и оказалась в Авалоне. Дальнейшее вы знаете.
— Не знаю, — опешил Корвин. — Откуда мне знать?
— Ах да, я рассказывала об этом Мефу… В общем, пришлось перебить несколько десятков особо тупых отморозков, после чего я сказала, что прихожусь то ли дочерью, то ли племянницей кому-то из предыдущих монархов. На этом они успокоились и признали полную легитимность моей власти.
— С их стороны такое решение было разумным, — одобрил Рэндом.
— А то! — Ги самодовольно ухмыльнулась. — Иначе мне пришлось бы покалечить втрое больше народу.
История была совершенно невероятной, поэтому Фиона с Блейзом немедленно затеяли диспут о локальных и виртуальных Тенях. Мерлин со знанием дела добавил:
— Очередные шутки Великих Сил. Лабиринт держал сестренку в резерве и выпустил на сцену в нужный момент.
— Вы понимаете, что со мной случилось?! — Ги широко открыла глаза.
— В общих чертах, — сказал Корвин. — Такие вещи трудно понять до конца.
— А вот я не понимаю ровным счетом ничего, — не без вызова заявила Гиневра. — Может, дорогие родители удосужатся объяснить, каким образом потеряли своего единственного ребенка?
Дейдра разрыдалась, бросилась обнимать дочку, но от волнения ничего не могла сказать. Корвину в очередной раз пришлось отдуваться за двоих, и он поведал, что дедушка Оберон был категорически против внутрисемейных браков. Поэтому Корвин и Дейдра были вынуждены скрыть от отца рождение Гиневры. Потом силы Хаоса двинулись на приступ Авалона. Армию, которой командовал Корвин, Лунные Всадники оттеснили в другое Отражение, а город подвергся внезапному сокрушительному удару чистой Мощи Логруса. Когда все вокруг рушилось, Дейдра едва успела козырнуться в безопасное место.
— Та часть дворца, где находилась ты, была уничтожена первой же волной разрушения, — всхлипывая, сказала Дейдра. — Мы были уверены, что ты погибла.
— Сколько лет мне было, когда это случилось? — с искренним любопытством осведомилась Ги.
— Тебе тогда и года не было, — просветил ее отец, а сам подумал: «У девочки стальные нервы».
Приласкав мать, авалонская королева жизнерадостно сообщила, что не имеет претензий к родителям. Ободряюще кивнув им, она подошла к Бенедикту, чтобы продолжить обсуждение деталей обороны своей столицы. Вздохнув, Корвин поискал глазами сына. «Папа в беломраморной беседке», — услужливо шепнул Колесный Призрак.
Корал жаловалась на множество болезней, открывшихся после имплантации Камня Правосудия. Мерлин сочувственно слушал плаксивый рассказ о ночных кошмарах, внезапных перепадах температуры и давления, а также о колющих болях, пронизывающих череп и достающих порой сквозь весь позвоночник до самого копчика. Девчонку было искренне жаль. В то же время он не мог забыть подозрения Мандора, поэтому твердо решил не распускать сопли и не слишком откровенничать с тетушкой, которую безумец Дворкин наделил неожиданным могуществом.
Все-таки он не удержался от естественного вопроса:
— Но ты хотя бы приобрела новые способности?
— По-моему, да. Хотя… — Корал задумалась. — Вся беда в том, что меня не обучали Искусству. И я не могу воспользоваться этими способностями, даже если они вдруг появились.
