Глашатай покачал головой. Двадцать змееголовых на маленький провинциальный городок… Это очень много. Борьба, которую начал король, может оказаться гораздо более кровавой.
Гул толпы привлек его внимание.
— Люди Валузии! Теперь вы знаете, о чем хотел предупредить вас король. Отныне эти слова — Ка Нама Каа Лайерама — должны стать для вас утренним приветствием друг другу, иначе злобные твари, подобные тем, которых вы видите перед вами, снова смогут убивать ваших близких, чтобы занять их место. Помните об этом! Если есть среди вас те, кто хочет отомстить за погибших родичей и друзей, вы можете подать прошение о зачислении в новое войско, которое создает король для борьбы со змееголовыми. Войско Гнева!
После его слов наступила тишина, а потом насколько человек вышли из толпы, и один из них, огромный, ростом под стать Куллу, сказал:
— Я — Атла Оружейник. Мы хотим записаться.
По всей стране в этот день отряды Алых, возглавляемые Глашатаями, несли людям Слово Кулла. Страна встала на дыбы. Война Гнева началась.
Дом Первого Советника Раналгри стоял на окраине Асматиарны, столицы Верулии. Огромный парк окружал величественное строение, когда-то бывшее загородным имением рода Раналгри. Потом город разросся, и усадьба неожиданно превратилась в городской дом. У Первого Советника был еще один дворец — ближе к резиденции короля, но Раналгри его не любил. Очень уж помпезным и вычурным было его убранство. Советник предпочитал более уютные помещения и теплую семейную обстановку.
Здесь же, в его Доме Среди Деревьев, до сих пор жили старые слуги, которые помнили Раналгри еще ребенком, хотя Советнику перевалило уже за шестьдесят.
Несмотря на возраст, он сохранил подвижность и здоровье. Высокий и жилистый, Ри Раналгри в молодости слыл одним из самых опасных фехтовальщиков королевского двора, и на дуэль с ним отваживались немногие. До сих пор он с удовольствием фехтовал перед обедом на лужайке за домом.
Партнерами ему были порой сын, статный сорокалетний мужчина, один из лучших полководцев королевства, а порой внук, такой же повеса, каким был в давние годы его дед. Упражнялись на прямых валузийских клинках, вошедших в моду еще при старом короле. Поединки иногда затягивались, и не раз случалось, что молодежь уставала быстрее, чем старый Ри.
Окружающие были от него без ума. Он всегда казался исполненным оптимизма и той бесшабашной уверенности, которая делает человека душой компании. В то же время Раналгри слыл опытным и осторожным политиком. Он распутывал заговоры и останавливал войны. О его влиянии на короля ходили легенды. Злые языки обвиняли его в злоупотреблении властью. Но Первый Советник оставался в милости у короля.
В свое время он уговорил верулийского монарха выйти из Тройственного Союза с Фарсуном и Комморией. Армия валузийцев разгромила Союз вдребезги. Конечно, некоторые утверждали, что, не выйди Верулия из Союза у него были бы шансы одержать победу.
Но Раналгри знал, что с тигром на троне, как он называл Кулла, Валузия перестала быть сонной, слабой страной, и шансов у Союза на самом деле не было никаких. Он успел открыть глаза королю, и тот принял верное решение. Верулия отделалась лишь небольшой контрибуцией, пограничные же районы Коммории и побережье Фарсуна армия Кулла сожгла дотла.
Политическое чутье не изменяло Советнику и теперь. Он всячески противился возникновению нового союза против Валузии, которая со времен войны стала только сильнее. Король прислушивался к нему и предпочитал заниматься делами южных колоний и вечными спорами с Фарсуном относительно границы по реке Сатис. Но Раналгри чувствовал, что силы, стоящие за партией войны, пришли в движение. Он боялся, что дело дойдет до государственного переворота, и поэтому заручился поддержкой министра тайной охраны Ара Дарата. На последнем Совете они договорились, что министр прибудет в Дом Среди Деревьев сегодня вечером, чтобы обсудить с Раналгри создавшееся положение.
В назначенный час мрачный всадник на вороном коне въехал в аллею, ведущую к парадному крыльцу Дома Среди Деревьев. В это же самое время советник находился в своем кабинете. Он задумчиво прохаживался по мягкому ковру, устилавшему пол. Предчувствие надвигавшихся неотвратимых событий давило на сердце.
Раналгри посмотрел на забавные механические часы, изготовленные, по слухам, каким-то карликом Странное нагромождение рычагов, дисков и зубчатых колес, изготовленных из бронзы, находилось в постоянном медленном движении. Диски и колеса бесшумно вращались, рычаги покачивались вверх-вниз, а балансир, движущийся вдоль рейки, на которой были обозначены часы дня, показывал время. И показывал гораздо точнее, чем обычные песочные и водяные часы. Сравниться с ним могли только солнечные, но ночью и в помещениях они не годились.
Советник поймал себя на том, что он гордится единственным в своем роде механизмом, и улыбнулся: «Ну чисто ребенок! Седьмой десяток, а никак не повзрослею». Он еще раз глянул на часы и заметил что балансир находится у знака Пса. Солнце садится — пора бы Ару Дарату и прибыть.
В дверь постучали, и старый слуга величаво вступил в кабинет.
— Мой господин! — произнес он сухо. — Вы хотели лично встретить министра в гостиной.
— Спасибо, Эт Тино.
Раналгри последовал за слугой. Они прошли по кольцевой галерее, свернули налево и очутились у лестницы в гостиную. Но вместо Ара Да-рата Советник увидел у подножия лестницы десяток вооруженных людей. Удивленный, он хотел обернуться к слуге, но тот с неожиданной для старика силой схватил Советника за горло. Вооруженные люди бросились вверх по лестнице, обнажая клинки, и Раналгри понял, что настал его смертный час.
Флот лемурийцев пылал. Кровавое зарево отражалось в черной воде. Но бой продолжался. Уже наступила ночь, но отдельные отряды галер продолжали вылетать из темноты, стремясь протаранить корабли валузийцев. Кулл несколько раз брался за топор, помогая Алым очищать палубу от свирепых пиратов. Их флот был разбит, но они сражались до последнего, даже терпя поражение. Пикты и гойделы зажали их в клещи, пока лему-рийцы с отчаянным упорством атаковали центр флота.
Под градом каменных ядер их галеры снова и снова неслись в убийственные атаки. Неслись, чтобы измочаленными в щепу исчезнуть под волнами. И они прорывались сквозь огонь баллист. Тогда яростные сражения кипели на палубах кораблей и все решали сталь и мужество. Если бы не огненосные дромоны, Объединенному флоту пришлось бы плохо. Лемурийских галер оказалось очень много — гораздо больше двухсот. Но теперь они отступали к островам, преследуемые по пятам быстрыми ладьями пиктов. Отступали организованно. Летучие отряды по две-три галеры продолжали тревожить флот, держа союзников в напряжении.
