Я только пожал плечами: пусть думают, что хотят, «всеобщее благо» – такое расплывчатое понятие, что им прикрываются все, кому не лень.
Сосед послушно поднялся, мрачно глянул на меня и твердо сказал:
– Девочку я тебе оставить не могу, она – последняя надежда моего народа. Без нее мы исчезнем. Да и люди тоже, только немного позже!
– Твоего народа?
Это становилось интересно…
– А кто твой народ?
Вместо ответа юноша зажмурился, запрокинул верх голову, повел плечами, словно они у него затекли от неудобного положения, и когда снова открыл глаза, они кардинально изменились. Не было больше того чистого зеленого цвета, который выделял мальчишку из толпы других людей. Радужка стала ярко-оранжевой, увеличилась почти вдвое, форма глаз тоже изменилась, они стали круглыми, как у огромной совы, а волосы на голове поднялись дыбом, обернувшись в одно мгновение тонкими перьями. Длинный шрам, уродовавший лицо юноши, порос мелким темным пухом, придав парню еще больше сходства с птицей, не хватало только крыльев.
– Это частичная трансформация…
Голос гостя был тона на два выше, чем прежде.
– …если я изменюсь еще немного, мы уже не сможем общаться.
Агаи глубоко вздохнул, набираясь смелости, упрямо вздернул подбородок и с нажимом сказал:
– Это птенец моего народа! И я несу ответственность за ее жизнь!
Тут аптекарь встряхнулся, приняв человеческий облик, и закончил:
– Ты оставишь ее у себя, только убив меня, Дюс, по-другому не получится.
Оцепенение, в которое я впал при виде чуда преображения, после этих глупых слов пропало в один момент.
Вот малахольный! Сам погибнет и малышку угробит. Может, действительно стоит помочь? Тем более деньги предлагают.
Прежде чем я успел принять окончательное решение, снова открыла свой рот Танита:
– Агаи, ты совсем ополоумел?!! С какой стати раскрываешься перед ним?!! Хочешь, чтобы этот королевский прихвостень помчался докладывать своему корольку о том, что народ Сирин еще существует?!
Агаи резко повернул голову к своей благоверной и рявкнул:
– Прекрати, Танита! Не оскорбляй того, с кем придется разделить дорогу!
– Агаи… Ты глухой? – Мое терпение почти истощилось. – Разве ты не слышал, что я сказал?
Если бы я мог сжигать взглядом, упрямец превратился бы в горсточку пепла. Умеет эта семейка довести спокойного человека до бешенства!
Агаи покачал головой и совсем тихо сказал:
– Нет, не глухой, но я подумал, ты захочешь узнать, к какому роду-племени сам принадлежишь!
Слова, которые произнес мой тихий сосед, оказались подобными грому в ясный день… Я не подозревал, что еще кто-то может знать о моей нечеловеческой сущности, ведь свидетелей превращений в живых не осталось! Разве что шлюха, но кто будет прислушиваться к словам городской сумасшедшей? Тем более ей теперь в каждом пятом мерещилось чудовище.
Вслух я сказал другое:
– С чего ты взял, что я не человек? Расскажи, раз знаешь об этом больше меня.
Я подтащил ближе к дивану свое любимое кресло, уселся в него, всем видом показывая, что готов внимать небылицам, и насмешливо улыбнулся, «птенчик» тут же слез с дивана, поменяв его удобство на мои жесткие колени, и принялся возиться с золотыми пуговицами парадного камзола.
Агаи вздохнул:
– Я вижу вокруг живого и неживого ореол. У людей он отличается по цвету, по плотности, по толщине, но он одинаков по сути. Так же и у моего народа.
Потом он кивнул в сторону Таниты:
– И у ее племени тоже. А твой не похож ни на один из тех, что я знаю.
Из-за нахлынувшего раздражения я не смог удержаться от маленького ехидства:
– И много ты знаешь?
– Немного, – ничуть не смутился этот стервец. – Но наш путь ведет к тому, кому известны все племена. Он расскажет о твоем народе и, быть может, объяснит, где его искать!
Слабая надежда шевельнулась где-то глубоко в сердце. Неужели я смогу найти тех, среди кого буду чувствовать себя не таким… отщепенцем, чудовищем, с которым женщина переспать не может, будучи зрячей? Да и от Фирита все равно пора делать ноги, иначе пошлет на поиски второго ребенка, на этот раз девчонки – ведь мертвого мальчика он видел своими глазами. Но сразу давать согласие не стоило, ни к чему показывать свою заинтересованность, не то эта белокурая бестия точно усядется мне на шею и свесит ноги. Интересно, а к какому роду принадлежит она?
В первый раз в жизни мне пришлось пожалеть, что не отдавал в свое время должное учебе. Историю я почти не знал и древностью не интересовался.
Сирин… Знакомое слово, но вот откуда? Ничего, в дороге все выясню, молчать не в интересах Агаи, если, конечно, он заинтересован в моей помощи.
– Сколько заплатишь, и что придется делать, если я соглашусь?
От этого вопроса Танита презрительно поджала губы, а Агаи, напротив, расцвел довольной улыбкой:
– Тысяча монет за то, чтобы мы благополучно добрались в Юндвари!
Я онемел. Путь в эту полумифическую страну лежал сначала через Пустошь, потом – через дикую, полную кочевых воинственных племен Астию. Потом, кажется, надо было сплавляться по реке, далее лезть высоко в горы… В общем, тысяча монет – слишком дешевая плата за полгода опасного пути!
О чем я и не преминул сообщить расчетливому торгашу.
– Хорошо! – ничуть не смутился мой новый наниматель. – Увеличиваю оплату вдвое. Половину получишь сейчас, остальные – по завершении работы!
– По рукам! Но остаток платы я хочу получить драгоценными камнями, – внес я свои поправки, не желая усложнять дорогу хоть и приятной, но все же тяжестью золотых.
И после того как мой наниматель выразил согласие, кивнув, объявил:
– Выходим послезавтра, мне надо доделать кое-какие дела.
Потом аптекарь полез за сумой, и увесистые, пузатенькие кошельки легли на стол радующей глаз кучей. Мне осталось уточнить последний пунктик… Убедиться, что авантюра, в которую я влез по самые уши, касается меня лишь как телохранителя и проводника, а то на душе стало больно муторно. Напролом идти не стоило, предпочел задать вопрос издалека.
– Как же вы проглядели свою королеву? Почему не сберегли?
– Она родилась за пределами Юндвари, – тихо ответил сирин. – Жрецы предсказали: время пророчества настало, на небосводе зажглись две новые звезды. Знак – в мир пришли те, кого мы так долго ждали. Были и другие приметы. Увы, тайну сохранить не удалось – случайно убили нашего гонца в Наорге, и письмо попало в руки короля.
Юноша вздохнул и потянулся рукой к макушке малышки – погладить. Девочка бесхитростно улыбнулась и сползла с моих колен.
– Кто ее родители?
Агаи растерянно отмахнулся:
– Такие же сирин, как я. Изгои, живущие среди людей. Когда знак проявился, они даже не поняли, что это такое! Пошли к ближайшему колдуну. А колдуны… Сам знаешь.
