Но что, если наша догадка о последнем дне верна? Тогда придет Гифон, и наш мир погибнет. В таком случае маршал Видрон ничем не сможет помочь Модру и Гифон покроют Митгар вечной тьмой. Значит ли это, что не нужно сражаться за перевал Грювен? Может быть. А если мы ошиблись и конца света не будет? Тогда Видрон и его люди помогут нам выиграть время для осады Железной Башни. Но вдруг это нам не удастся, а сила Модру слишком велика..."
Такк провалился в череду беспокойных снов: о бесплодной земле, голоде, детях с распухшими животами, чуме, рабстве, смерти. Он просыпался, чтобы избавиться от этого кошмара, но потом снова устало засыпал. Рядом стонала Меррили, тоже мучимая мрачными видениями.
На следующий день, когда армия тронулась в путь, варорцев пересадили на менее усталых коней из отряда Убрика. Такку казалось, что то ли их покинули, то ли они кого-то покидают: настало время расставания с седобородым маршалом и его бойцами. Ванадьюрины, Терновые лучники, два эльфа и гном отправлялись на север.
Три часа спустя они встретили леди Раэль в сопровождении Стражей у тайного входа в долину Арден. Гален и его офицеры свернули с дороги, чтобы поговорить с эльфийкой, пока конные воины двигались дальше.
При виде Меррили глаза Раэль расширились от удивления. А Меррили никогда прежде не встречала никого прекраснее золотой Раэль и почувствовала себя рядом с ней как-то неловко. Но эльфийская владычица взяла ее за руку, и вся неловкость исчезла.
- Король Гален, - сказала Раэль, склонив голову, и Гален спешился и поклонился.
- Госпожа Раэль, - почтительно заговорил он, - не хочу пробуждать воспоминания, причиняющие вам боль, но вопрос слишком важен: что означали последние слова Ванидора?
- Не знаю, король Гален, - ответила Раэль, взгляд ее был полон скорби. - Боюсь, что я ничем не могу вам помочь.
Когда они поехали прочь, Такк оглянулся и помахал рукой Раэль и Таларину. Печальные эльфы стояли рядом и смотрели, как мимо проходят войска. А где-то далеко позади ехал маршал Видрон, и еще дальше за ним по пятам двигались солдаты Модру.
Весь день они мчались по звонкой промерзшей земле. На подходе к перевалу Грювен по обеим сторонам появились постепенно возвышавшиеся склоны - подножия гор Ригга.
Войско ехало по ущелью, ледяные стены которого мрачно поблескивали в темноте.
По мере подъема воздух становился реже, и коням приходилось нелегко, но замедлять передвижение было нельзя: разбивать здесь лагерь было бы просто безумием. И они ехали дальше: дно ущелья постепенно стало ровнее, и через несколько часов дорога пошла вниз. Копыта звенели по льду, и эхо разносило звон по всей округе.
Наконец войско ступило на земли Грона. Кони и всадники устали - в тот день они проделали без малого шестьдесят миль.
Такк позаботился о своем коне и сам немного поел, потом поговорил с Меррили и остальными и, как всегда, сделал кое-какие записи в своем журнале, прежде чем заснуть - так, как засыпают вконец измученные существа.
Еще три дня войско двигалось на север по ледяным пустыням Грона. Король Гален велел двигаться немного медленнее, чтобы дать лошадям отдохнуть после перевала. На исходе третьего дня они разбили лагерь у южной границы замерзшего Гваспа. С вершин Грона дул холодный ветер, и продрогшие воины собирались тесными кружками у костров.
- Эй! - воскликнул Даннер. - Я тут кое о чем подумал. Если Модру и вправду владыка холода, почему же он до сих пор не вызвал снежную бурю и не остановил нас? Да он мог бы просто-напросто заморозить нас - здесь и укрыться толком негде. Неужели это все лишь пустые детские сказки?
Меррили строго взглянула на Даннера и ответила:
- Ну, не детские - скорее, это россказни подвыпивших бакканов, собирающихся в "Одноглазой вороне".
- Ох, Меррили, я же серьезно.
- И я серьезно, болтун ты этакий.
- Прекратите, не спорьте, - примирительным тоном сказал Такк. - Мы все устали и замерзли - конечно, это не способствует хорошему настроению, но давайте все же не будем заниматься ерундой.
- А Даннер по-своему прав насчет холода, - вставил Патрел. - В самом деле, почему Модру не остановил нас - или о его силе и впрямь распускают лживые россказни?
- Это не россказни, - отозвался Фландрена. - Модру действительно владыка холода. Бурю он вполне мог бы наслать - это его самое страшное оружие. Но почему этого не произошло, я даже не представляю. Может, это забрало бы все силы Модру, а они нужны ему для чего-то другого - например, для Самого Темного Дня.
Пока Фландрена говорил, у Такка появилось что-то вроде глубокого предчувствия, он даже вздрогнул, подняв полные тревоги глаза, и взгляд его встретился с таким же беспокойным взглядом Меррили.
- Ну, - зевнув, сказал Даннер, - я, конечно, тоже не знаю, но, по правде говоря, слишком устал, чтобы продолжать думать об этом.
И баккан развернул свой спальный мешок, готовясь улечься. Другие тут же последовали его примеру - усталость одолела их.
Но едва Такк задремал, протяжный вой псов Модру раздался в ночи, и баккан встрепенулся и вздрогнул.
Далеко на юге, у перевала Грювен, Видрон, Таларин и их бойцы увидели приближавшееся вражеское войско: десять тысяч против их двух.
На следующий день воины Галена продолжили путь на север и разбили лагерь там, где кончалось великое болото Гвасп.
Снова вой валгов потревожил их сон, казалось, страшные шпионы Модру передают ему вести в Железную Башню.
А на юге, у Грювена, в тот день началась великая битва, и четырежды армия Видрона давала отпор противнику, но каждый раз темные воины снова обрушивались на них и все глубже загоняли в ущелье.
Прошел еще один день, и усталая армия Галена приблизилась к Когтистой пустоши. На их пути не появлялись отряды вражеских воинов, но шпионы Модру, острозубые валги, шныряли поблизости и выли, передавая вести своему господину. Войско разбило лагерь - последний на пути к Железной Башне.
В это время на перевале шла уже третья за день схватка: вымотанные до предела люди и эльфы стремились удержать перевал, но волны рупт били по ним, словно молот по наковальне, заставляя отступать миля за милей.
Был полдень - единственное время, когда сквозь тьму с трудом можно было разглядеть солнечный диск, и то если точно знать его расположение на небе в этот час. Король Гален, сын Ауриона, сидел на Урагане и напряженно вглядывался ввысь. За его спиной замерли в молчаливом ожидании пять тысяч воинов. Гален знал, что ровно через двое суток невидимая луна поглотит солнце, и настанет Самый Темный День, и придет Величайшее Зло.
Гален взглянул на восток, где вдали возвышалась темная крепость. Она была высока и неприступна, ее окружал бездонный ров. Через ров был перекинут железный мост, за которым отвесно вздымались стены. В центре, на вершине самой высокой башни, развевался боевой штандарт "Гибель Солнца" огненное кольцо на черном фоне. Более чем когда бы то ни было этот знак выглядел зловеще.
