Я внимаю каждому слову, что исходит от отца Себастьяна.
- И вот я приезжаю сегодня, - улыбка расцветает на его лице. - Я вижу, как он смотрит на тебя и снова улыбается той прежней улыбкой.
Я краснею внезапно от услышанного.
- Я знаю, что у твоей семьи свои точки зрения на ситуации, но мой сын поддержит тебя, и я тоже…
Я криво улыбаюсь ему, совершенно не зная, что говорят в таких ситуациях: благодарят или посылают к черту.
Александр хлопает меня по руке и встает.
- Спасибо, что спасла моего сына, - говорит он и выходит за дверь.
Спасла? Когда? От чего?
Я забываюсь в беспокойном сне, просыпаясь каждые полчаса, минутой позже, минутой ранее.
- Не можешь уснуть? – Себастьян сидит в кресле. Его почти не видно из-за темноты.
- Не могу, - признаю я, поднимаю одеяло, приглашая его в постель.
Себастьян вздыхает, но все же встает, снимает одежду и ложится ко мне.
Он обнимает меня также, как в больнице. Мой нос касается его груди.
- Я знаю, что тебе сейчас нелегко, - я спокойно перевожу дыхание, радуясь, что он употребил другое наречие, чтобы определить мое состояние. – Но я прошу тебя больше так не делать. Я ведь мог не успеть… - он затихает, прижимая меня к себе. Затем наклоняется, заглядывая мне в глаза. – Ты обещаешь мне, Касси?
Себастьян не уточняет, что именно я должна обещать ему, но я просто киваю. Он переводит взгляд на мои губы, тянется к ним. Не знаю, как реагировать, чувствую себя эмоционально выжатой. Себастьян неспешно целует меня, лаская только губы, не проникая глубже, и я благодарна ему за это. Не осталось сил, чтобы отвечать, и уже тем более, чтобы притворяться. Крепкий сон приходит ко мне в его объятиях и я, наконец, расслабляюсь.
Звон тарелок заставляет меня резко открыть глаза. Это Себастьян ставит поднос с завтраком на столик возле кровати.
Он виновато смотрит на меня.
- Прости, что разбудил.
Я сажусь в постели, запахивая полы халата, которые разошлись, пока я спала.
Я смущенно улыбаюсь ему.
- Все в порядке.
Он присаживается ко мне и передает тарелку с запеченными кусочками хлеба, с них течет плавленый сыр.
- Сегодня Рождество, - объявляет Себастьян, но я его перебиваю.
- Ты сам приготовил завтрак?
Он кивает и морщится.
- Не вкусно?
Я кусаю бутерброд, растягивая сыр, и улыбаюсь.
- Мне нравится, - я отрываю сыр пальцами и кладу в рот.
Себастьян достает коробочку из штанов и кладет мне на колено.
- С Рождеством, - говорит он.
Я откладываю тарелку с едой, вытираю руки салфеткой и делаю судорожный вздох.
- У меня нет для тебя подарка, - я чувствую, что краснею.
Себастьян улыбается.
- Это не важно, Касси.
В коробочке лежит кулон в форме маленького орла с расправленными крыльями. Я вопросительно смотрю на Себастьяна. Он берет его в руки и застегивает цепочку у меня на шее.
- Орел – символ рода Морганов, - рассказывает он, пока я ем. – Теперь ты под защитой моей семьи. И все, кто увидят эту подвеску, будут знать об этом.
У меня нет слов, чтобы описать свои чувства, и я просто обнимаю Себастьяна.
- Спасибо, - говорю я.
В нашем мире подобный жест значит очень много. Теперь я абсолютно самостоятельный человек, моя семья с этих пор мне не указ, и меня не схватят по возвращению в родной город. Даже Аарон больше не имеет на меня никаких прав, и я могу послать их всех с Соглашением на союз с Робертсами.
Впервые за эти пару месяцев я дышу полной грудью со счастливой улыбкой. Я звоню Кесиди, чтобы поделиться с ней этой новостью. Но она не рада, она плачет в трубку.
- Ты теперь без семьи, Касси, - рыдает она.
- Мне все равно, - отмахиваюсь я.
- А мне вот нет. Куда ты пойдешь? Где возьмешь средства на жизнь?
- Теперь я смогу устроиться на работу.
Кесиди опять заходится в слезах.
- Ты вернешься в пансион? – спрашивает она, после минутных всхлипов.
Я вздыхаю, не зная ответ на этот вопрос. Но глухой стук внизу вынуждает меня попрощаться с сестрой. Я бегу вниз, думая, что что-то с Себастьяном, но он всего лишь заносит елку в дом. Живую ель высотой в полтора метра.
- Больше не было, - оправдывается Себастьян, а я смеюсь.
- Она замечательная, - говорю я.
Мы до вечера украшаем гостиную и елку мишурой, фонариками, игрушками. Последний раз я украшала елку с дедушкой, а вот отец всегда держался отстраненно в таких делах.
Под вечер основной свет гаснет, и загораются только фонарики на стенах и елке. Я аплодирую Себастьяну, и он довольный собой включает музыку. Это Джон До, и он поет о своей вечной любви. Себастьян ведет меня в танце, и это самое счастливое мгновение после побега из пансиона. Я запрокидываю голову и смотрю в потолок, пока Себастьян держит меня за талию, наклоняя к полу. Потом возвращает меня в нормальное положение и подпевает Джону До, смотря мне в глаза.
- Я всегда буду тебя любить, Касси, - признается он. Я еще никогда не видела его таким серьезным, разве, что когда он вытаскивал меня из ванны.
Я сглатываю подступающий ком и хочу остановиться, но Себастьян не дает, он снова кружит меня.
- Не отвечай сейчас, - просит он. – Просто знай об этом.
Я киваю, не зная, что еще можно сказать. До любви не доходило ни с кем, ни с Аароном, ни даже с Майклом. Наши чувства были вызваны феромонами суккуба, и я жалею, что поняла это слишком поздно. А Себастьян… Это Себастьян. Тот, кто помог мне в самую трудную минуту, кто укрыл меня в своем багажнике, чтобы вывести из моей персональной тюрьмы. И мне жаль, что я оказалась настолько слепой в отношениях со своей семьей. Но и здесь мне помог Себастьян, взяв ответственность на себя. О таком подарке я просто не смела мечтать. И вот он весит у меня на шее, а я смотрю на человека, который сделал мне его, и понимаю, что Себастьян достоин искренних чувств, пусть не от меня, но достоин.
Глава 12
Семья Себастьяна встречает нас дружными объятиями. У жены Моргана старшего уже виден живот, и она сияет от счастья. Конечно, она младше своего мужа лет на пятнадцать, но глядя на Сесилию и Александра, я вижу счастливую семейную пару. Рядом с ними самой хочется улыбаться.
- Мы постелили вам в комнате Себастьяна, - говорит Сесилия, распространяя вокруг свое сияние.
Я не знаю, как ей сказать, что нам нужны раздельные комнаты.
- Сесилия, мы спим в разных постелях, - говорит Себастьян, спасая положение.
Она нисколько не смущена, а я вот краснею. Откуда взялось это? Она подходит ко мне, обнимая за плечи.
- Тогда комната для гостей?
Я киваю, не находя слов.
За ужином чувствую себя еще неуютнее за свой комбинезон. Не было необходимости ходить по магазинам выбирать одежду.
- Когда вы возвращаетесь в пансион? – интересуется Сесилия, и я напрягаюсь.
