– Господин фатх-шуршур!.. – громко зашипел на него один из присутствующих. – Секретность требует…
Но сверху, грохоча подкованными ботинками, уже скатились три высоченных типа со зверскими лицами.
– Вот! – тут же заявил фатх-шуршур, указывая на вконец оробевшего Николая. – Смотрите, что у него!
Двое верзил тут же прихватили биорга за руки, третий вырвал из рук инструкцию, осмотрел и даже понюхал.
– Когда вскрыт пакет? – холодно поинтересовался он.
– Эта… Недавно! – пискнул Николай.
– Врррешь… – главный верзила пошел наверх. – Сюда его, все равно время.
– Мне пятнадцать ноль-ноль! Еще рано! – но его волокли по лестнице биорги с куда более широкими костяками.
Дверь в квартиру охраняли еще двое высоченных бойцов. Оказавшись внутри, Николай увидел целые груды аппаратуры и снаряжения, ящики с оружием и провиантом.
«А жратва зачем?» – успел подумать он перед тем, как его втолкнули в комнату.
– Представьтесь! – в кресле развалился бледный и толстый человек. Явно не биорг.
– БЧР150361-12с! – слетело с губ Николая. – Слава Императору!
Бледный принял от верзилы инструкцию, и пока он ее разглядывал, биорг успел сосчитать пальцы. Семь! Перед ним не человек, но и не биорг, перед ним – сириусянин! Даже на заводе Николай не видел живых сириусян.
– Запишите его номер, – бросил находящимся в комнате помощникам живой сириусянин, а заодно швырнул куда-то под кресло инструкцию, предварительно ее скомкав. – Стыдно, биорг.
– Точно так! – гаркнул Николай и зажмурился от усердия. Может, пронесет?
– Вторжение фактически уже началось, биорг… – сириусянин вытащил из-за спины длинную трубочку, вытянул из нее глоток чего-то пахучего. – Следовательно, время сейчас военное. Что по законам военного времени надлежит с тобой сделать за невыполнение приказа? Ведь русским же языком написано: уничтожить в течении шестнадцати секунд. Или ты думаешь, эти инструкции идиоты сочиняли?
– Думаю, нет!
– Ну и зря. Так и есть… – вздохнул сириусянин. – Ты тридцать пятый, кто с этим попался. А сколько еще не попалось? Если я вас всех в расход пущу, разве не нанесет это ущерба обороноспособности Семьи? Шуршур!
– Я! – подскочил к пришельцу черноусый, розовощекий и кудрявый мужичок, примерно ровесник Николая.
– В твою троедину.
– Ну что же у меня за банда какая-то получается… – развел руками шуршур. – Господин Ийермуск…
– Я сказал? – сириусянин опять потянул из трубочки.
– Да, господин Ийермуск… – шуршур повернулся к Николаю. – Ты, мясо! Идешь в пятый подъезд, там на третьем этаже передашь мой приказ сидеть тихо, а потом и сам так же сядешь!
– Да, господин шуршур! – Николай попробовал еще вытянуться, но едва не завалился на спину.
– Твое звание: первый расходный, твоя двоедина: последняя, твоя троедина: резервная. Твой командир: шуршур БЧР280668-29а. И это – я. Тот, который тебя сгноит в первом же бою, понял, мясо?
– Слава Императору!
– Тогда убирайся… – шуршур отвернулся, а Николай, подгоняемый охраной, был выдворен из штабной квартиры.
Москва-0 (скГ)15 августа, деньБелка Чуй сбежал вслед за Галей в подземный переход и только там оттеснил ее от входа в метро к стене.
– Тебе что, невесело со мной? – бродник едва не плакал от обиды. – Да эта палочка… Ты знаешь, сколько она стоит? Всем могло бы быть весело. Это же не вредно!
– Мне не весело, – виновато помотала головой Галя. – Мне с тобой страшно. Лучше давай я маятником твой перстень посмотрю, а?
– Давай… – Белка безо всякого интереса выставил вперед руку. – Я-то думал ты в самом деле ненормальная…
Маятник представлял из себя подвешенный на тонком сыромятном ремешке тяжелый стеклянный шарик. Пока Галя водила им на Истинной Руной, Белка огляделся, с ужасом чувствуя, что скука опять овладевает им. Как же развлечься?.. Одному представления устраивать не интересно, нужен зритель, компаньон, такой же сумасшедший, как сам Белка…
Рядом скорчилась старуха. Она сидела на полу перехода, прижавшись к стене, голову почти уронила на колени, длинные седые космы опускались до грязных плит. Что-то обеспокоило Белку.
«Чуй!» – приказал он себе, не обращая внимания на щебетания Гали, как-то комментировавшей движения маятника. – «Чуй беду!»
– Эту руну подарил Одину Хугин… Или Мунин. Ты меня слышишь?
– А кто это?.. – Белка почуял. Почуял, что нельзя сейчас двигаться быстро.
– Ну эти… Шведский бог и его вороны. Мне учитель про них рассказывал. Вот, и Хугин подарил Одину…
– Почему у них у всех русские фамилии? Они же шведы?
Очень осторожно сделав полшага назад, Белка потянул Галю прочь от старухи. Сквозь слишком уж чистые, ослепительно белые и густые космы старуха смотрела. Следила. Была готова…
– Так это не фамилии, у них просто имена как у нас фамилии. Он подарил ее Одину, где-то там нашел или украл, я уже не помню, и эта руна очень сильная. Такая сильная, что Один приказал какому-то кабану зарыть эту руку поглубже в корни ясеня Игд… Игдрасиль, вроде бы. Ты куда меня все тянешь?
– Осторожно!
Он не успел. Белые пряди разлетелись в стороны, на свет показались глаза с вертикальными серебряными зрачками, окруженными алым. Русалка. Этих тварей Белка знал, так же как знал и их стремительность. Один прыжок – и нежить обнимает Галю, положив когтистую руку ей на сердце. Еще движение русалки – и трепещущая мышца девушки окажется на ладони. Но девушка этого пока не понимала.
– Вы что?! – Галя задергалась. – Отпустите! Белка!
– Тише, Галенька… – Чуй, улыбаясь проходящим мимо людям, некоторые из которых оглянулись, медленно убрал обратно в высокий сапог бесполезный нож. – Тише. Тебя обнимает акула.
– Бродник… – прошипела русалка. – Пайпа в беде. Ее сестру Дьяру схватили, ее вампир предал Пайпу. Портал захвачен чужими. Ты выручишь Пайпу из беды, бродник.
– С какой стати? – как можно холоднее поинтересовался Белка и сделал шаг назад.
– Я убью ее. Иди на первый план. Найди сестер Пайпы. Тьма свидетель: я отпущу человечинку. Но только когда сестры придут за Пайпой…
– Тебе придется побыть некоторое время с ней! – Белка не стал продолжать разговор. – Не пытайся убежать, Галя. Лучше рассмотри русалку как следует – мало кому так везет. Я скоро вернусь.
– Белка! Белка!!
Но он не оглянулся.
Глава третья
Портал и колодец
Ник-Ник и Александра подошли к Архиву с разных сторон. Хоза на ходу рассматривала ногти, стараясь шагать легко и непринужденно, Ник-Ник же наоборот, с плотоядной ухмылкой буравил ее глазами и громко топал. У самого входа он вдруг прыгнул вперед, напугав отшатнувшуюся Александру, и гостеприимно распахнул перед ней дверь.
