бы людей, чтобы выставить меня из лагеря, — он широко ухмыльнулся. — Разумеется, я ушел сам. Ты, кстати, тоже не промах! Ты хотя бы знаешь, что, поцарапав стигийского начальника, ты потеряла расположение Заралло, а в Стигии тебя объявили вне закона?
— Знаю, — мрачно ответила она. — А что мне оставалось? Я ему повода не давала, так что нечего было на меня набрасываться.
— Ну да, — согласился Конан. — Будь я поблизости, сам перерезал бы ему горло. Но когда женщина живет в лагере воинов-мужчин, она должна быть готова к подобным наскокам.
Валерия в ярости топнула ногой и выругалась.
— Почему мужчины не оставят меня в покое, не дадут жить свободной — так, как живут сами?
— Ну, это как раз понятно! — и вновь его глаза жадно прошлись по ее телу. — Хорошо, что у тебя хватило ума сбежать из лагеря, иначе стигийцы содрали бы с тебя живой кожу. Брат убитого погнался за тобой и, я уверен, догнал бы. Он почти настиг тебя, когда мы встретились. У него была хорошая лошадь — гораздо лучше твоей. Еще несколько миль — и он перерезал бы тебе горло. Киммериец умолк.
— Ну?
— Что ну? — он сделал изумленное лицо.
— Что с ним случилось?
— Не догадываешься? — он пожал плечами. — Конечно, я убил его: надо же и грифов подкармливать. Из-за этой заминки я едва не потерял твой след, пока ты переваливала через горы. А иначе догнал бы много раньше.
— И что думаешь делать? Потащишь меня в лагерь к Заралло? — она недобро усмехнулась.
— Не мели ерунды! — отрезал он. — Уймись, девочка, и не гляди злючкой. Разве я похож на того стигийца, которого ты так неосторожно пощекотала ножичком? По-моему, нет.
— Бродяга с дырявыми карманами! — Она хотела уколоть его, но варвар только расхохотался.
— Ты бы на себя глянула со стороны! У самой не хватит денег даже на заплату на заднице. Кривись на здоровье, но меня не проведешь. Тебе прекрасно известно, что совсем недавно под моим началом было больше кораблей и людей, чем ты имела за всю свою жизнь. А что до пустых карманов… так где ты видела морского бродягу, который дрожал бы над монетами? Того золота, что я просадил в портовых тавернах, хватило бы, чтобы набить им галеру. Да что я говорю — сама знаешь.
— И где же они, те грозные корабли и отважные корсары, которыми ты командовал? — усмехнулась Валерия.
— Большей частью — на дне моря! — беспечно ответил он. — Последний корабль потопили зингарцы недалеко от побережья Шема — вот почему я оказался в Вольнице у Заралло. Но, притопав в лагерь на границе с Дарфаром, я убедился, что меня подло надули. Жалованье — нищенское, вино — кислятина, о чернокожих красотках я вообще не говорю: какую ни возьми, так обязательно зубы подпилены, в носу — кольцо! Бррр! А ты как очутилась у Заралло? Ведь от соленой воды до Сухмета путь не близкий!
— Красному Орто взбрело в голову затащить меня к себе в постель, — угрюмо ответила она, опуская глаза. — Вот я и прыгнула как-то ночью за борт, когда мы стояли на якоре неподалеку от кушского берега. А на берегу повстречала купца-шемита, который и сказал, что Заралло увел своих вольных братьев на юг к границе с Дарфаром. Ничего лучшего не предвиделось, вот я и примкнула к каравану, идущему на восток, и в конце концов добралась до Сухмета.
— Надо было совсем рехнуться, чтобы искать спасения на юге, — задумчиво сказал киммериец. — А с другой стороны, ты поступила весьма благоразумно: никому и в голову не придет искать тебя здесь. Один брат убитого взял верный след, и то благодаря лишь случаю.
— Ну хорошо, что дальше? — решительным тоном потребовала ответа Валерия.
— Повернем на запад. Мне приходилось забираться так далеко на юг, но чтобы еще и к востоку — такого пока не случалось. Через много дней пути мы выйдем в открытую саванну, где племена чернокожих пасут свои стада. У меня среди них есть друзья. Оттуда доберемся до побережья и найдем подходящий корабль. Я уже по горло сыт джунглями.
— Вот и прекрасно! — воскликнула она. — Счастливого пути! А у меня на этот счет свои соображения!
— Не будь дурой! — впервые Конан повысил голос. — Мало ты плутала по этому лесу, хочешь еще?
— Почему бы и нет?
— Что-то задумала?
— Не твое дело! — отрезала она.
— Ошибаешься, — уже ровным тоном ответил он. — Не для того я забрался в такую глушь, чтобы возвращаться с пустыми руками. Подумай хорошенько, девочка. Я не желаю тебе зла.
Он сделал шаг вперед — она отпрыгнула и выхватила меч.
— Не прикасайся ко мне, пес! А то насажу на меч, как поросенка на вертел!
Он нехотя подчинился.
— Хочешь, чтобы я отобрал у тебя игрушку и отшлепал непослушную по попке?
— Слова! Одни слова! — девушка в открытую издевалась над ним, в дерзких глазах солнечными лучиками по голубой воде плясали огоньки.
Она была права. Никто из живущих не смог бы разоружить Валерию из Братства голыми руками. Варвар нахмурился: его одолевали противоречивые чувства. Глупое упрямство девушки вызывало раздражение, в то же время присутствие духа восхищало его. Он сгорал от страсти: хотелось крепко прижать, стиснуть в своих железных объятиях ее соблазнительное тело, но больше всего он боялся причинить ей боль. Варвар буквально разрывался между грубым желанием и нежностью к ней. Он знал: еще один шаг — и ее меч пронзит его сердце. Слишком часто он наблюдал, с какой легкостью Валерия расправляется в пограничных стычках с врагами, чтобы иметь на этот счет какие-то сомнения. В бою она была стремительна и беспощадна, как тигрица. Конечно, можно вытащить клинок и выбить меч из ее рук, но сама мысль поднять оружие на женщину, пусть и без худых намерений, вызывала в его душе крайнее отвращение.
— Чтоб ты пропала со своим упрямством! — взорвался он. — Ну да я доберусь до тебя!
Не помня себя от ярости и страсти, он рванулся вперед, девушка изготовилась для смертельного удара, но вдруг развязка — неожиданная, страшная — прервала эту трагикомическую сцену.
— Что это?!
Голос принадлежал Валерии, но содрогнулись оба. Конан круто повернулся: огромный меч в руке, тело — комок мускулов и нервов. Внезапно тишину леса разорвали жуткие вопли смертной муки, ужаса, агонии — это ржали их лошади. К этим звукам примешивался еще один — громкий хруст, словно кто-то перемалывал кости мощными челюстями.
— Львы пожирают наших лошадей! — воскликнула Валерия.
— Какие там львы! — Конан сверкнул глазами. — Или ты слышала львиное рычание?! Нет? Я тоже
