чтобы им и оставался пока.
- Добрый день, госпожа декан, - он вежливо кивнул.
- Добрый день, Валентин, располагайся.
- Благодарю. И слушаю вас.
- Вот так, сразу? – усмехнулась Марион.
- Да, потому что… потому что, в общем.
- Ты беспокоишься за Мари? – сразу так сразу, в лоб так в лоб.
Дюваль глянул на Марион, вздохнул…
- Вы ведь понимаете, там всё непросто. Я не хочу, чтобы девочка повторила судьбу Катрин. Там вокруг неё вьётся какой-то непонятный мальчишка из низов, зачем он ей? Зачем она бунтует? У неё неплохой задел по ментальной магии, почему она даже на факультатив не ходит?
Сестра Дюваля Катрин не была замужем ни разу, но время от времени светилась в прессе в связи с каким-нибудь скандалом – она была продюсером, занималась развитием и продвижением молодых талантливых музыкантов.
- Может быть, перебесится? - спросила Марион. – Что такого случилось, что не даёт тебе покоя?
- Наверное, строго говоря, и ничего. Но почему она не как Лина?
- Потому что она не Лина, она другая, - Лина Дюваль казалась Марион слишком холодной и надменной – для столь юной девицы. – И ничего непоправимого пока ведь не случилось, да? Ну и ты же знаешь, что наш внук отмочил. Например.
- Конечно, - кивнул Валентин. – Как он сейчас?
- Справился. Вернулся к занятиям. И я очень надеюсь, что этот случай пойдёт ему на пользу. Может быть, и Мари всё происходящее тоже пойдёт на пользу?
- Она сказала, что собирается участвовать в фестивале в мае!
- Мне кажется, это неплохо. Вообще весь их факультет задействован в подготовке, её бы никак не миновало.
- Она сказала, что пойдёт на сцену. С этим своим мальчишкой!
- Может быть, он не так уж и плох, этот мальчишка?
- Да он прилепился к ней только потому, что она из известной семьи!
- Может быть, и так. А может быть, и нет.
Марион ещё помнила тот момент, когда матушка её супруга, почтенная госпожа герцогиня Коринна де Саваж, декан воздушного факультета, считала, что она совсем не ровня её сыну. И что ничего толком у них не выйдет. А ничего так вышло, и госпожа Коринна даже всё это застала.
- Но что делать-то? – Валентин смотрел перед собой, и Марион понимала, что вот здесь – едва ли не единственное место на земле, где он может задать такой вопрос.
- Ты менталист, Валентин, - негромко сказала она. – Отличный менталист. Поговори с парнем сам. Просто поговори. Попроси Мари пригласить его в гости. И расспроси – что он вообще хочет в этой жизни. И потом посмотри, что будет в сухом остатке из этого разговора. Страхи свои ты уже проговорил, и мир не обрушился, правда? Значит, живём дальше. Наши семьи – наша уязвимость, что поделать. Но и наша сила. Так оно всё устроено, и иначе не бывает.
И вообще Мари Дюваль тоже имеет право на самоопределение. И на глупости. Что уж.
Валентин молчал, потом поднял голову.
- Спасибо, госпожа декан. Я попробую, - и усмехнулся кривовато. – Но вы ведь хотели не о моих бедах послушать?
- Не только, скажем так, - Марион просто улыбнулась. – Вот, возьми. И сделай с этим что-нибудь, пожалуйста, - она протянула ему ту самую бумагу, которую писала перед тем.
- Что это? – воззрился он на лист.
- Это то, что думают о факультете боевой магии в министерстве образования. А мне бы хотелось, чтобы так не думали. Потому что для меня нет сомнений в пользе этого самого факультета. И для тебя, я думаю, тоже.
- Конечно, нет, что за глупости, - вскинулся Валентин.
- Вот и славно. И я буду очень рада, если получится что-то с этим всем сделать.
- Я понимаю, госпожа декан. И я попробую.
- Благодарю, - Марион поднялась, отпуская Валентина.
Он попрощался и ушёл, а она улыбнулась своему отражению в потемневшем уже окне – кажется, какую-то пользу сегодняшний день принёс. И хорошо, идём дальше.
- Вы представляете, она обратилась ко мне – госпожа де Роган! Какая я ей госпожа де Роган к чертям собачьим? – бушевала Анриетта. – Я уже три с половиной года, как сменила все документы! И все нормальные люди это знают!
Жиль только вздыхал – Анриетту сейчас лучше не трогать. Пусть пробушуется. Джесс была согласна – она пошла на кухню, сварила там арро, налила и сунула Анриетте в руку. А Жиль открыл бутылку пива, и подвинул сестре.
У них сейчас, конечно, нефиговая нагрузка. Дипломы почти дописаны, впереди госэкзамены, защита… а ещё «Майская феерия». Девчонки заявились выступать в конкурсной программе, номинация – «Современная музыка». Говорят – последний шанс. На первом курсе они ещё не подружились настолько, чтоб играть вместе, идти и выступать, а этот конкурс – он раз в три года. Говорят, даже занятий не будет в эти дни, все поедут в Лим – тьфу ты, другого места не могли найти для своего этого фестиваля! – и отец там один из главных спонсоров и патронов мероприятия, и вообще. Боевиков натаскивают танцевать – чтоб они потом танцевали с приглашёнными дамами на балу в замке Лимей. Ужас, куда бежать-то?
Но никуда бежать не пришлось, потому что Анриетта грозно сказала, что ей наплевать на то, что там думает отец о её личном участии в фестивале, если б думал что нормальное – то она бы пошла под его именем, а так – пусть мама на небесах радуется, вот. И она рассчитывает на Жиля – для участников-магов есть пункт «магические спецэффекты», это про него. Ну что тут сделаешь? Только вздохнёшь и пойдёшь репетировать с ними эти самые магические спецэффекты. У них и так всё расписано до минуточки – подготовка к госэкзаменам и защите, и вот ещё теперь этот фестиваль. И работать ещё когда-то надо, потому что девчонкам-то сейчас совсем не до заработков.
И вот в этот напряжённый график жизни вклинилась какая-то там проверка! Да кому она нужна, ну скажите? Все нормальные люди и так знают, что в Академии отличные преподы, и лучшие студенты, и крутые выпускники. Откуда свалились эти безмозглые, которые сомневаются?
И вот одна такая безмозглая тётка и разозлила Анриетту, а злить Анриетту не нужно ни в коем случае, сейчас как психанет
