— Да? И как же ты прошел это испытание? Мне показалось, что ты терпеть не можешь драк.
— Не могу. Но иногда приходится драться. Бр-р-р, и что некоторые в драках находят? Никакой эстетики. В случае же с Рохгулом… просто мне некоторое время пришлось ему доказывать, что защищаться можно не только с помощью кулаков. Иногда неплохо и голову на плечах иметь. Когда до него это дошло, он меня тоже зауважал. В общем, он признает мои скромные таланты.
— Скромные?
— Конечно, — скромно отозвался я, хотя тон, каким я сделал это заявление, говорил о чем угодно, но только не о скромности.
Альена искоса бросила на меня взгляд и хмыкнула.
— Эзергиль, мой тебе совет, не пытайся казаться скромным. Это у тебя плохо получается.
— Да фиг с ней, со скромностью. В конце концов, если ты сам себя не похвалишь, то…
— …то я тебя похвалю. Пойдем отсюда. Мне надоело торчать около этого мрачного здания, по ошибке именуемого школой.
Мрачное здание? Я оглянулся. Вроде обычное строение. Она просто не видела по-настоящему мрачных зданий, над входом в которые можно вполне повесить сакраментальное: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Надо бы показать ей парочку, чтоб у нее было представление о по-настоящему мрачных зданиях.
Мы с ней вышли из школы. И только на улице я обратил внимание, что одета она так, как в свое время посоветовала ей Ненашева Зоя. Синяя юбка до колен, белая кофта-безрукавка. В прошлый раз вся одежда казалась сотворенной поспешно, и дело было даже не в том, что она была иллюзией. Просто Альена тогда смутно представляла, что она хотела, и, видно, не совсем поняла объяснения. Сейчас же… сейчас вся одежда сидела на ней как будто сшитая на заказ. И даже волосы не просто падали ей на плечи, а были словно взбиты, отчего они казались какими-то воздушными. И, похоже, каждый волосок в прическе занял строго отведенное ему место.
Я замер и ошарашенно уставился на нее. Альена сначала не поняла причину моего шокового состояния. Потом покраснела и потупилась. Слегка повернулась, давая мне возможность разглядеть себя со всех сторон.
— Ну ты даешь! — восхищенно протянул я.
— Это все Зоечка, — пояснила мне Альена. — Я с ней часто потом встречалась. Рассказывала ей про сына. Мы подружились. Она и помогла мне подобрать все. Эзергиль, она прирожденный творец красоты! Знаешь, — задумалась вдруг Альена, — если ее душа станет Творцом, то я очень хотела бы пожить в ее мире. Он не может не быть прекрасным.
Я только головой покачал.
— Ты все-таки даже не представляешь, насколько сейчас прекрасна!
— Только сейчас? — лукаво поинтересовалась она.
Тьфу, вот женщины! Ну что еще ей надо? Чтобы я постоянно твердил о ее красоте?
— Только сейчас, — подтвердил я. — Потому что если мы задержимся здесь еще немного, то я потащу тебя силой, и тогда вся твоя прическа растреплется.
— Грубиян, — фыркнула Альена, впрочем, не очень сердито. Похоже, уже привыкла к моим шуточкам. — Ладно, пойдем. Только куда?
— О, не переживай. Найдем куда. Обещаю, что покажу тебе все круги ада.
— Звучит обнадеживающе, — рассмеялась Альена.
По городу мы таскались часов до четырех. Я даже показал ей министерство наказаний, где я проходил практику. Альена долго изучала строение, потом повернулась ко мне.
— Бедняга, — посочувствовала она. — Я бы ни за что не вошла в такое здание. Просто перетрусила бы. Оно похоже на мрачный старинный замок, покрытый плесенью.
— Угу, — согласился я с ней. Потом вспомнил о Ненашевой и добавил: — И даже привидения там встречаются.
Потом мы с ней наперегонки летали на ступах. Под конец гонок моя ступа, совершенно не предназначенная для резких маневров, опрокинулась и я рухнул в озеро. Альена, весело хохоча, спустилась ко мне и протянула помело. Так на буксире я и добрался до берега. Выбрался и, ругая на все корки дурацкую ступу, которая сейчас без толку парила над центром озера, стал выжимать свою одежду. Альена же, не прекращая смеяться, слетала за моей ступой и привезла ее обратно.
— Ну и странный у вас тут транспорт, — заметила она, приземляясь рядом со мной. — У нас никто таким анахронизмом не пользуется.
— Ну еще бы, — буркнул я. — Имей я крылья, разве сел бы в подобную деревяшку? Беда в том, что у нас тут с транспортом того, плоховато. Ад большой, а перемещаться по нему приходится сама видишь как. Ладно чертям с особым допуском, щелкнул хвостом — и ты в любом месте ада, в каком пожелаешь. А простым чертям что делать? Которые не слишком умеют перемещаться? А таких ведь много. Вот и приходится приспосабливать то, что осталось от прошлых эпох.
— Проблемы тут у вас, — хмыкнула Альена.
— И не говори. — Я старательно стряхнул свою рубашку и натянул ее через голову. — Бр-р-р.
— Эзергиль, тебе лучше сейчас переодеться. Так и простыть можно.
— Скажи людям, что в аду можно простыть, так засмеют, — буркнул я.
— Ты же не человек. И как хочешь, но я никуда больше с тобой не пойду, если ты не переоденешься.
Я вздохнул. В мокрой одежде гулять — удовольствие ниже среднего.
— Ладно. Поехали тогда ко мне. Я тебя с родителями познакомлю.
Альена вдруг замерла.
— Э-э, а может, я тебя здесь подожду? Ты по-быстрому слетаешь и переоденешься.
— Ад — не место для прогулок несовершеннолетнего ангела, — наставительно заметил я. — И потом, ты что, боишься?
Альена помялась, потом нерешительно кивнула.
— Как твои родители отнесутся к ангелу?
— Нормально. Они уже привыкли. Помнишь, кто мой дядя?
Альена еще некоторое время поупиралась, но в конце концов я ее уломал. Так что к моему дому мы подошли вместе. Я повернулся к двери спиной и забарабанил в нее ногой.
— Молодой господин, зачем так стучать? Я еще не оглох.
— Я тоже рад тебя слышать, Нафаня. Познакомься, это мой друг Альена. Ангел. Мы с ней вместе проходили практику.
Прямо перед нами неожиданно материализовалось что-то пушистое. В этом мячике образовались два огромных глаза.
— О-о, для меня большая честь познакомиться с юной госпожой, — пробормотал домовой. Я озадаченно взирал на него. Никогда до этого он не показывался гостям. Даже я его за всю жизнь видел от силы раза два. Нафаня был из старых домовых, которые твердо уверены, что домовой никогда не должен показываться гостям. И даже хозяева должны видеть его как можно реже. Хороший домовой — тот, кто делает свою работу, а его не видно и не слышно, считал он. И чтобы он показался гостю! Все, конец света наступает. На всякий случай я даже выглянул на улицу. Да нет, солнце по-прежнему светит.
